Адвокат Борисов: мы не видим гуманизации в уголовном судопроизводстве

Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев заявил, что судебная система не собирается отказываться от дальнейшей гуманизации уголовных наказаний, а глава Совета судей Виктор Момотов подчеркнул, что решения необходимо адаптировать для граждан, которые не знают юридических терминов, чтобы процесс обращения за судебной защитой был простым для понимания. Не во всех терминах разбираются даже депутаты Госдумы. В Минфине призвали дать чёткое определение «наливайкам», чтобы под запретительный законопроект не попали все заведения общепита, включая рестораны. И, наконец, Смольный практически в половине случаев отказывает бизнесу в выкупе земли под зданиями, права на которые принадлежат предпринимателям, пишет «ДП» со ссылкой на комитет имущественных отношений. Итоги недели шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсуждает с директором юридической компании «ЛексКледере консалтинг» Борисом Борисовым.

Максим Морозов: Начнём с заявления Вячеслава Лебедева. Согласны ли вы с тем, что суды продолжают гуманизацию уголовных наказаний?

Борис Борисов: Мы, как практикующие юристы, честно скажу, не видим никаких признаков гуманизации.

Больше всего нас беспокоит то, что мы не видим признаков гуманизации ни в судебных решениях, ни в правоприменительной практике судов. Имеется в виду выдача разрешений правоохранительным органам на обыски, на арест людей, заключение под стражу, под домашний арест.

Прежде всего, в сфере экономических преступлений инициировано столько разговоров, в том числе руководителем государства, на тему того, что жёсткие, репрессивные меры из-за пяти миллионов недоплаченных налогов — это, наверное, чересчур. Тем не менее в этом аспекте ничего не меняется. Людей по экономическим преступлениям заключают под стражу, помещают в чуждую им среду, в которой они пребывают и просто ломаются. Причем заключают под стражу на длительные сроки, на период следствия. В этом плане, как мне кажется, нужно сконцентрировать внимание Верховного суда. А эти декларативные рассуждения о том, что мы привержены гуманизму в этом аспекте, на мой взгляд, не имеют большого значения. Если мы возьмём преступления против личности, тяжкие преступления, я не знаю, о каком гуманизме здесь необходимо вести речь. Очевидно, в сфере происходящего криминальная обстановка именно в сфере тяжких преступлений против личности, возможно, будет ухудшаться по ряду определённых причин. Но и здесь вести речь о каком-то более гуманном подходе к лицам, совершившим тяжкие преступления, на мой взгляд, абсолютно не вовремя.

Максим Морозов: Борис, ещё одно заявление, на этот раз председателя Совета судей Виктора Момотова о необходимости адаптировать судебные решения, так скажем, для не юристов. Насколько это целесообразно?

Борис Борисов: Честно говоря, эта инициатива мне совершенно непонятна.

Что они предлагают, заменить юридические термины на более простые? На валенках объяснять какие-то вещи людям, не имеющим юридического образования? Как это будет работать, я не понимаю.

Совершенно очевидно, что для этого и есть юристы, чтобы в сложных специфических вопросах поддерживали население, не имеющего юридического образования. Точно так же, как есть строители. Если ты хочешь построить дом, ты нанимаешь строителей, которые в этом соображают. Это примерно одно и то же. Это, на мой взгляд, совсем какой-то популизм. Юридическую грамотность населения таким образом совершенно точно не улучшить.

Максим Морозов: Продолжаем разговор. Госдума в первом чтении приняла законопроект, который позволит регионам запрещать розничную продажу пива, сидра и медовухи в так называемых «наливайках», которые расположены в многоквартирных домах. В Минфине, заявили, что нужно чётко прописать, что такое «наливайка». Что нужно конкретизировать, на ваш взгляд?

Борис Борисов: Во-первых, здесь надо понимать, в законодательстве сейчас достаточно чётко прописан статус заведения, которое имеет право продавать ночью алкоголь, а по сути, является баром, а не просто магазином. Это определённая площадь торгового зала, определённое количество столиков, наличие туалета, вешалок, рукомойника и так далее, и тому подобное. Если этого недостаточно, эти вопросы надо конкретизировать. Если там слишком маленькие требования, их можно прописать более детально, увеличить площадь торгового зала. А самое главное, основная причина всей этой катавасии заключается в том, что люди жалуются на шум, на нарушение общественного порядка. Как я уже ранее говорил, эти вопросы точно также могут очень просто решаться.

Если в законе будет прописано, что, условно, три факта нарушения общественного порядка, установленных, подтверждённых видеосъёмкой, правоохранительными органами, то у заведения приостанавливается лицензия. Тогда охранниками там будут сидеть не дедушки, а будут наняты молодые ребята, которые будут пресекать на корню все возможные действия, которые ведут к нарушению общественного порядка.

А наши депутаты в первом чтении приняли закон, и только сейчас озаботились: «Что же мы делаем? Что же такое «наливайка»? О чём идёт речь? Не закроем ли мы все рестораны?». Я повторю, закон уже прошёл первое чтение.

Максим Морозов: Ещё один принципиальный вопрос, могут ли такие заведения располагаться на первых этажах жилых домов, или, как считают некоторые эксперты, они должны находиться исключительно в отдельно стоящих зданиях?

Борис Борисов: Максим, если мы будем ориентироваться только на отдельно стоящие или административные здания, тогда 90% заведений, о которых идёт речь, придётся закрыть. Ещё раз говорю, если это заведение работает, нет шума, нет любых нарушений общественного порядка, что достаточно легко обеспечить наличием квалифицированных активных охранников в этом заведении, тогда какая разница? Пускай он тихонечко торгует, люди сидят-отдыхают, никто никого не трогает. А если в этом жилом доме живёт много мужчин, которые больше пьют алкоголь от того, что там этот магазин, это уже проблема немножко другого плана, и её надо решать другими методами.

Максим Морозов: Наконец, третья тема. В Смольном в 2023 году отклонили почти половину заявок бизнеса на выкуп земли под зданиями, пишет «ДП» со ссылкой на КИО. В чем заключается проблематика?

Борис Борисов: Эта проблематика состоит, на мой взгляд, из двух составляющих. Первая причина — это то самое пресловутое несоответствие виду разрешённого использования земельного участка. Вторая, самая основная, но она в значительно меньшей степени встречается — это как раз несоответствие размера земельного участка и несоразмерность площади земельного участка зданию, которое находится в собственности того или иного лица.

В 90% случаев мы видим, как раз первый вариант, когда вид разрешённого использования земельного участка не соответствует, грубо говоря, виду использования здания, которое на нём расположено. Но все эти ситуации в подавляющем большинстве связаны с тем, что права на это здание приобретены тем или иным лицом до момента введения правил землепользования и застройки.

На текущий момент, если вы на каком-то праве приобрели земельный участок, основной вид разрешённого использование которого — размещение гостиницы, а вы построили там цех по производству валенок, вы не сможете зарегистрировать право собственности на это здание. А так как у вас уже есть право собственности, значит, вы когда-то законным образом приобрели права на это здание. Верховный суд ещё в декабре 2022 года рассмотрел как раз в нашу ситуацию и чётко постановил, что если права на здание приобретены законным образом до момента вступления правил землепользования и застройки, тогда КИО обязан предоставить земельный участок в виде выкупа. Поэтому большинство этих случаев в суде разрешаются достаточно просто. Более того, если вы имеете здание на праве собственности, повторю, приобретённое на законных основаниях, это важно, но вид разрешённого земельного участка не соответствует, вы в ходе достаточно простых юридических процедур может изменить вид разрешённого использования здания, а потом подать документы на выкуп земельного участка.

Максим Морозов: В любом случае, мне кажется, нужно разбираться в каждой ситуации отдельно.