Алексей Корабельников: В приоритете господдержки - обрабатывающая промышленность, НИОКР и IT

Максим Морозов: Хотелось бы с вами поговорить про магию больших чисел. В прошлом году бюджет Петербурга впервые в истории превысил триллион. Но аналитики справедливо говорят, что это благодаря приходу в Петербург одной уважаемой нефтегазовой компании. Как у нее будут дела в этом году – вопрос. Существуют ли риски, что в этом году не удастся добиться триллиона?

Алексей Корабельников: Во-первых, в прошлом году мы получили бы триллион и без учёта нашего уважаемого газового монополиста. Во-вторых, сама перерегистрация Газпрома — это большая заслуга губернатора города.

Максим Морозов: Можем ли мы вычислить, какую долю привнёс Газпром?

Алексей Корабельников: Я конкретные цифры по Газпрому называть не буду, но ещё раз повторю, что триллион у нас был бы и без учёта дополнительных платежей от Газпрома. Если подводить итоги прошлого года, то мы видим рост практически по всем отраслям, по 19 из 20. У нас единственная отрасль, которая просела, — это банки и страхование.

Максим Морозов: Получится ли добиться триллионного бюджета в этом году?

Алексей Корабельников: У нас в бюджете на 2023-25 годы заложены доходы ежегодно более 1 трлн рублей, в частности, на 2023 год – 1 трлн 48 млрд рублей.

Максим Морозов: Это очень оптимистично.

Алексей Корабельников: Я не считаю, что это оптимистично. Мы считаем, что это вполне достижимая цель, учитывая, что в прошлом году мы достигли планки в 1 триллион 163 миллиарда. То есть, у нас в бюджете на 120 миллиардов меньше, чем в прошлом году, мы фактически получили. На наш взгляд, это даёт уверенность в том, что мы эти бюджетные показатели выполним.

Максим Морозов: Неважно, как будут дела у Газпрома, всё равно триллион будет?

Алексей Корабельников: У нас есть риски, связанные с тем, что отдельные крупные компании, которые зависят от конъюнктурных доходов, в частности, нефтегазовые компании, получат меньше. Есть риски, связанные с произошедшими изменениями федерального законодательства в части отмены консолидированных налогоплательщиков, изменения порядка начисления налога на прибыль в бюджеты.

Но мы как раз при составлении бюджета этого года все эти риски закладывали, поэтому считаем, что план по доходам в бюджете реалистичный и будет выполнен.

Максим Морозов: Одно из нововведений этого года — Единый налоговый счёт. Столкнулись с проблемами администрирования. Какие вы видите плюсы, минусы, риски? Что говорят коллеги?

Алексей Корабельников: Плюсы и минусы – разные для бюджета и для предпринимателей. Плюс для предпринимателей очевиден: теперь можно платить в одну дату, одним платежом, не заморачиваясь сложными реквизитами.

Переход на Единый налоговый счёт уменьшит аналитику для бюджета. В отличие от предыдущих периодов, теперь мы получаем эти доходы раз в месяц, а не равномерно в течение месяца. Это представляет для нас определённые сложности.

Но, тем не менее, мы в своё время тему в принципе поддержали, поскольку понимали, что для бизнеса это плюс, мы перетерпим, грубо говоря. Хотя начался год, и реализация этого механизма не идеальна. Я думаю, что это объективный момент, поскольку система новая, её необходимо адаптировать, поэтому где-то есть сбои, где-то неточности. Конечно, это вызывает какое-то недовольство, но я думаю, что пройдёт февраль, всё устаканится, всё будет нормально работать. Мы сейчас в диалоге с налоговой службой. Есть моменты в части аналитики, которые, мы раньше имели, а сейчас они пропали. Раньше мы имели более подробную информацию. Налоговый мониторинг давал возможность нам, можно сказать, в онлайн-режиме следить за тем, как себя чувствуют компании. Налоговые платежи, наверное, не самый лучший показатель, но один из тех, что мы использовали. Сейчас мы эту информацию имеем раз в месяц. Нам хотелось бы, конечно, это понимание иметь более оперативно. Я думаю, что мы это взаимодействие с налоговиками тоже наладим и информационный обмен устаканим. Я думаю, что не должно быть каких-то серьёзных проблем.

Максим Морозов: Какими возможностями располагает бюджет Петербурга в части поддержки МСП и, в принципе, развития? Потому что ситуация продолжает быть волатильной.

Алексей Корабельников: Когда мы столкнулись с новыми, февральскими, вызовами прошлого года, то сразу поняли, что нам нужно поддержать бизнес в моменте. Тогда речь шла как раз о поддержке с точки зрения обеспечение оборотными средствами, снижения административной нагрузки.

Максим Морозов: Конкретные примеры вы могли бы привести?

Алексей Корабельников: Самое очевидное решение, которое принималось на всех уровнях, — это мораторий на проверки. Параллельно мы смотрели ещё в рамках городских полномочий, что необходимо упростить.

Как пример — получение разрешений на рекламные вывески. Были приняты решения, связанные с тем, что если в течение 2022 года разрешение истекало, то оно продлевалось автоматически.

И ещё целый ряд подобных решений.

Максим Морозов: Что вы здесь можете сделать? Возможности субъекта федерации ограничены.

Алексей Корабельников: Во-первых, это поддержка самих предприятий, недопущение высвобождения персонала. У нас практически не случилось кейсов, когда происходило массовое высвобождение персонала. Было несколько предприятий, где была кратковременная задержка зарплаты. Совместно с прокуратурой эти вопросы быстро отрабатывали.

Максим Морозов: В связи с чем? Вряд ли это злой умысел работодателей.

Алексей Корабельников: В основном, это недостатки менеджмента, неэффективное управление.

Максим Морозов: Это связано с уходом компаний с иностранным капиталом?

Алексей Корабельников: Нет, не связано, это наши компании. Что касается иностранных компаний, самый большой объём работы связан, конечно, с автокластером. Отдельные предприятия просто закрылись, Toyota в принципе заморозила, было высвобождение персонала.

Максим Морозов: Некоторые на пике даже ставили под сомнение само существование кластера, возможность называть это объединение предприятий кластером. Действительно, крупные игроки и – по мультипликатору – субподрядчики уходили.

Алексей Корабельников: Компетенции, на мой взгляд, сохранились, потому что весь персонал, который работал на этих предприятиях, остался в городе. Там, где происходило высвобождение персонала, это делалось очень цивилизованно. Крупные предприятия полностью с социальной ответственностью подходили к этим вопросам и выплачивали достаточно большие выходные пособия. Второй момент в том, что на этих предприятиях традиционно работали высококлассные инженерные кадры, эти специалисты крайне востребованы на рынке.

Максим Морозов: Да, но с сохранением ли предыдущего уровня заработной платы? И настолько ли это престижные места работы. СТО, станции техобслуживания… Это понижение.

Алексей Корабельников: Это не так. В основном сотрудники закрывающихся предприятий автокластера уходили на крупные предприятия, в том числе, занимающиеся гособоронзаказом. Поэтому, я думаю, что многие не потеряли, многие даже приобрели. Я не думаю, что у кого-то было сильное ухудшение условий труда.

Максим Морозов: Если говорить о мерах поддержки, которые пролонгированы на 2023 год, расскажите о наиболее эффективных из них. Я знаю, что некоторые добавлены.

Алексей Корабельников: У нас есть меры поддержки, которые мы продлеваем на следующий год. В основном, это меры поддержки, связанные с малым бизнесом.

В основном, в Петербурге налоговые меры поддержки, например, снижение ставок по упрощённой системе налогообложения. По некоторым видам бизнеса у нас от 1% до 5%, то есть это минимальные ставки, которые возможны в рамках налогового законодательства. При максимальной ставке в 15% сейчас ставка на уровне 1%.

Максим Морозов: Это продолжается в 2023 году?

Алексей Корабельников: Продолжается.

Максим Морозов: По ОКВЭДам, по отраслям, по каким направлениям? Как вы, понимали, что в том направлении бизнеса мы снижаем уровень налогов до минимального, а здесь он сохраняется?

Алексей Корабельников: В основном, эти меры направлены на всё, что называется обрабатывающей промышленность, это достаточно большое количество ОКВЭДов. Направлены на НИОКР и на айтишников. Это направления, которые мы поддерживаем в максимальной степени. Для всех остальных ставки тоже достаточно низкие, 5-7%, это тоже не запредельный уровень, стандартный, который в предыдущие годы существовал, за который, к слову сказать, Министерство финансов нас критикует: говорят: у вас слишком низкие ставки для малого бизнеса, надо бы поднимать, не очень эффективно работает.

Но мы считаем, что для нас малый бизнес более важен на перспективу. Мы видим, что в последние годы, несмотря на эти небольшие ставки, очень значительные темпы роста поступлений от малого бизнеса, от упрощёнки, от патента, где-то плюс 60% в год, где-то плюс 80%.

Максим Морозов: Бизнесмены грустно шутят о том, что платят не с доходов, а с убытков. Мне кажется, не стоит обольщаться тем, что собираемость налогов в Петербурге растёт.

Алексей Корабельников: Тем не менее, это показатель, потому что у нас стандартная ставка, если мы говорим о доходах, в предыдущие годы была порядка 5%. Если предприятие убыточное, оно платит 1%. Сам факт роста доходов говорит о том, что всё-таки платят прибыль, и статистика тоже это подтверждает.

Максим Морозов: Кроме налоговых мер поддержки, что вы ещё могли бы назвать как наиболее эффективное?

Алексей Корабельников: Если говорить о блоковых таких вещах, у нас есть налоговые имущественные – они, скажем, как «ковровая бомбардировка», носят массовый характер. А есть точечные меры поддержки, в этом смысле надо упомянуть кредиты из наших двух основных фондов: это Фонд развития промышленности Санкт-Петербурга и Фонд содействия кредитованию малого и среднего бизнеса.

Фонды выдают льготные кредиты от одного до пяти лет, ставки тоже разные, но при этом они находятся на минимальном уровне – от 1 до 5%.

Мы на уровне региона ставки повышать не стали, и, более того, докапитализировали эти фонды, чтобы увеличить обороты. В прошлом году на эти цели из бюджета направили 6 млрд рублей.

Максим Морозов: Если сравнить среднерыночную банковскую ставку кредитования и ставку, которую предоставляют оба этих фонда, какая разница? Насколько она ниже по сравнению со среднерыночной банковской?

Алексей Корабельников: Где-то раза в три, я бы сказал так.

Максим Морозов: Традиционно бизнесмены жалуются, что сложно соответствовать критериям, которые заявляются. Можно понять государство, потому что оно не веерно, не «вертолётно» раздаёт деньги. Всё-таки это некоторая ответственность. Но, с другой стороны, не слишком ли запретительные критерии для получения?

Алексей Корабельников: Мы так не считаем. Критерии для получения точно взвешенные. При получении займа из этих фондов всё равно нужно показать какую-то устойчивость, то есть у нас нет задачи просто раздать деньги.

Есть задача дать средства под реализацию проектов, которые дадут экономический эффект. Эту составляющую нужно доказать, и нужно доказать, что предприниматели имеют возможность эти займы вернуть.

Из практики, основные проблемы связаны больше не с соблюдением критериев, а с процедурными моментами. Мы, конечно, с бюрократией пытаемся бороться, но предприниматели, думаю, иногда сталкиваются с какими-то закрытыми дверьми. Этот момент нам надо ещё дорабатывать.

Максим Морозов: Загибаем пальцы о мерах поддержки

Алексей Корабельников: Имущественные меры. Я упомянул, это меры поддержки, связанные с государственным имуществом, в основном, с тем, которое передаётся в аренду. Мы уже на протяжении двух лет, например, не повышаем арендные ставки.

Максим Морозов: Насколько эта ставка конкурентная по сравнению с коммерческой недвижимостью?

Алексей Корабельников: Она полностью соответствует рыночному уровню, я думаю, даже где-то ниже, учитывая, что в 2022-23 годах ставка была на уровне 2021 года, и в предыдущие годы она тоже повышалась не каждый год. Я думаю, что здесь такое конкурентное преимущество: аренда госимущества — это интересная история. Другое дело, что сейчас, если говорить о свободных помещениях, вероятно, необременённые договорами аренды остались только объекты, которые находятся в не очень хорошем состоянии. Прежде чем пользоваться, нужно будет инвестировать в ремонт этих помещений. Да, это идёт за зачёт арендной платы, но всё равно нужно иметь первоначальный капитал.

В прошлом году действовали отсрочки по арендной плате, но в этом году мы от этой практики отказались. Считаем, что, с учётом нормализации ситуации, выходим на плановую работу в этом смысле.

Максим Морозов: Госзакупки как отдельная мера поддержки малого и среднего предпринимательства. Как планируете развивать, расширять?

Алексей Корабельников: Несмотря на то, что в начале года мы видели определённые риски разбалансировки бюджета и немножко, как финансисты, напряглись в этой ситуации, начали думать, где что подрезать, но в итоге приняли решение о том, что, наоборот, объём госзаказа мы сокращать не будем. Наоборот, он в прошлом году очень серьёзно увеличился.

Более 300 млрд рублей мы в прошлом году направили на госзаказ – 340 млрд рублей, если не ошибаюсь. В этом году будет ещё больше, больше 400 млрд рублей.

Из общего объёма закупок где-то 95 млрд рублей приходятся на закупки, которые выигрывают малые и средние предприятия. В 2022 году на 30% больше, чем в 2021 году. Это означает, что малый бизнес всё-таки имеет доступ к госзаказу, несмотря на то, что некоторые жалуются, что сложно, непрозрачно и так далее.

У нас есть инструменты, через которые можно очень просто получить доступ к государственному заказу: это «Электронный магазин» – магазин закупок малого объёма, где зарегистрированы практически все наши государственные учреждения, практически три тысячи. Все эти учреждения в течение года в этом «Электронном магазине» закупают разные товары, работы, услуги на сумму до 20 млн рублей.

Это как раз хороший объём для начала, для того, чтобы попробовать пройти все процедурные моменты и получить опыт: получить электронную цифровую подпись, заполнить информацию. Сейчас, мне кажется, это очень доступно.

Максим Морозов: Офсетный контракт. Принцип заключается в том, что госзаказчик принимает обязательства по закупке товара в обмен на то, что подрядчик обязуется инвестировать определённую сумму в экономику: в своё развитие, тем самым, в экономику, а это рабочие места, налоговое отчисления. Как планируете популяризировать этот механизм, кому он может быть интересен?

Алексей Корабельников: Он может быть интересен, если говорить о сегментах бизнеса, то от малых до крупных предприятий.

Недавно в Москве первый офсетный контракт заключён малым предприятием. Думаю, что у нас тоже есть такая перспектива. Мы начали не с малых, а с крупных предприятий, потому что с крупных предприятий можно попросить инвестиции в экономику города более значимые.

В основном, это те сегменты, где мы что-то закупаем за пределами территории Петербурга. То есть, если мы покупаем у городского предприятия, у нас нет задачи у него отнять какую-то долю бизнеса и куда-то его перераспределить, а если мы что-то закупаем или за рубежом, или в других регионах, то нам зачастую интересно это производство создать на территории города, чтобы налоги платили здесь. Поэтому условие о том, что ты должен создать производство – здесь ключевое. Мы начали в прошлом году с лекарств, буквально несколько недель назад заключили первый офсетный контракт на поставку лекарственных препаратов. Сейчас это тему начинаем развивать, ещё целый ряд контрактов находится в обсуждении. Обсуждаем с нашими крупными ГУПами закупки через офсеты, обсуждаем тему с закупкой компьютерного оборудования. Это то, что в предыдущие годы мы в основном приобретали за рубежом.

Максим Морозов: Это вы говорите о крупных предприятиях, но большинство наших слушателей – это представители малого и среднего бизнеса. Как они могут быть вовлечены? Какой порог входа? Что нужно сделать?

Алексей Корабельников: Если говорить об офсетах, то есть минимальный объём инвестиций — 100 млн рублей, это малый, приближающийся к среднему, бизнес. Малый бизнес, если я не ошибаюсь, от 300 млн руюлей по выручке, соответственно, те, кто приближаются к этой максимальной планке, имеют возможность инвестировать такого объёма средства. Но сейчас в основном темы, которые мы обсуждаем, — это инвестиции где-то от 1 млрд рублей, это в основном крупные предприятия.

Максим Морозов: Планируется ли распространить этот инструмент поддержки на малый и средний бизнес?

Алексей Корабельников: Безусловно, мы сейчас проанализируем все наши закупки, которые попадают под эти критерии, определим «поляны», на которых мы будем работать, обязательно будем анонсировать. К слову сказать, мы ожидали, что наш первый офсет по лекарствам, выиграет какое-то петербургское предприятие. Не секрет, что мы проводили предварительные переговоры, и интерес к этому контракту был у нескольких предприятий. В итоге победила московская компания, очень крупная, которая теперь должна здесь организовать производство. Город ничего не теряет, наоборот. Новый игрок, ещё большая конкуренция на рынке, соответственно, для нас как госзаказчиков ещё ниже цены.

Максим Морозов: Любопытна ваша точки зрения, вопрос и прикладной, и теоретический. Мы часть программы посвятили мерам поддержки. Как вам кажется, помогать нужно сильным либо слабым? Есть, мне кажется, справедливое замечание о том, что слабый, наверное, потому и слабый, что, видимо, какие-то проблемы в администрировании, в руководстве, в управлении. Государство, обладая ограниченными средствами, больше рискует, помогая слабому, потому что рискует потерять эти деньги. В этом смысле логичнее помогать сильному, потому что он и без тебя сильный, ты только усилишь его своими деньгами, а там мультипликативный эффект – новые рабочие места, налоговые отчисления, развитие производства и так далее. Две разные точки зрения, как вы считаете?

Алексей Корабельников: Я полагаю, что, конечно, в моменте больший эффект может дать помощь сильным, но помощь слабым тоже должна рассматриваться в рамках государственной политики. Когда мы говорим о слабых, мы говорим о слабых, наверное, с финансовой точки зрения. Если компания слабая с точки зрения менеджмента, с точки зрения идеи самих проектов, то поддерживать такие вещи не нужно.

Там, где мы говорим о средних и крупных предприятиях, с которыми у нас есть активный диалог, мы можем очень чётко посмотреть на бизнес-план, на инвестпроект. Где мы говорим о мелких проектах, есть случаи, когда мы детально смотрим на проекты, в частности, при выдаче займов из наших фондов поддержки, а есть случаи, когда мы, к сожалению, такой возможности в силу ограниченности наших человеческих ресурсов не имеем. Предоставляются массовые меры поддержки, и всё уже зависит от самой компании: кто-то выплывет, кто-то — утонет.