Алексей Корабельников рассказал о мерах господдержки в Петербурге в условиях санкций

Максим Морозов: Говорим о работе и задачах, которые поставлены перед Оперативным штабом. Он работает только две-три недели, по-моему. Какие задачи перед ним стоят?

Алексей Корабельников: Штаб был создан сразу после того, как произошли известные события и появилось понимание того, что нам снова нужно оперативно следить за ситуацией. Сразу же, как у нас это бывает, начался ажиотаж в магазинах, стали скупать гречку.

Максим Морозов: Эмоциональные покупки.

Алексей Корабельников: Да. Мы это уже проходили в пандемию. Нам, конечно, важно было обеспечить, чтобы на полках всё было, чтобы в банкоматах были деньги. Никакой глобальной проблемы, на самом деле, не возникло. Всё в порядке, экономика устойчивая, мы готовы к любым такого рода шокам. Для того, чтобы следить за ситуацией и реагировать на проблемные вопросы, которые возникают, возобновил работу Оперативный штаб, который активно работал в пандемию. Сейчас мы его переформатировали. В рамках штаба, который возглавляет губернатор Александр Дмитриевич Беглов, создана ещё координационная группа, которую поручено возглавить мне. Эта координационная группа на еженедельной основе занимается вопросами мониторинга, рассмотрением предложений жителей, предпринимателей и так далее.

Максим Морозов: Как и по каким каналам поступают эти обращения и предложения?

Алексей Корабельников: Мы приветствуем любые обращения. Они валятся совершенно с разных сторон, начиная от прямых обращений предпринимателей, заканчивая обращениями через бизнес-ассоциации, через депутатов Законодательного Собрания.

Максим Морозов: Губернатор написал в соцсетях, что на необоснованное подорожание можно жаловаться ему напрямую.

Алексей Корабельников: Безусловно, все каналы коммуникации, которые существовали раньше, мы задействуем. Можно обращаться вплоть до личной странички губернатора в социальных сетях, через традиционные каналы, через сайт правительства. Все эти обращения отрабатываются.

Максим Морозов: Можно пример? Группа уже заседала, какой вопрос выносился, как происходит на практике взаимодействие, допустим, с федералами?

Алексей Корабельников: На федеральном уровне создан Оперативный штаб, который возглавляет председатель правительства Михаил Владимирович Мишустин, и создана рабочая группа Госсовета, которую возглавляет мэр Москвы Сергей Семёнович Собянин. Это две основные группы, с которыми мы взаимодействуем. Плюс, федеральные министерства. Как пример, сейчас разорвались логистические цепочки и возникают большие проблемы с доставкой тех или иных товаров из-за рубежа, в значимой степени прекратились морские перевозки. Такие вопросы мы поднимаем на уровне министерства транспорта, например. Они помогают восстанавливать эти логистические цепочки, менять порты, куда приходят грузы, менять европейские и американские логистические компании на азиатских партнёров. Договорённости на самом высоком уровне происходят и, конечно, без помощи федерального центра такого рода глобальные вопросы, которые интересуют весь бизнес, нам самим не решить.

Максим Морозов: За сдерживание цен всегда отвечало Управление Федеральной антимонопольной службы. Функция города, в этом смысле — просто мониторинг и более оперативное предоставление информации в ФАС?

Алексей Корабельников: Во-первых, мы обмениваемся информацией в две стороны. Какая-то информация поступает федеральным органам власти напрямую. Как пример, то, что касается занятости. Крайне важный для нас вопрос. Очень важно смотреть, когда начнут поступать официальные заявки на массовые сокращения. Есть такое правило в трудовом законодательстве, что если ты хочешь сократить больше 20 человек, то ты обязан уведомить трудовую инспекцию (это федеральной орган власти) за три месяца. Соответственно, как только заявления начинают поступать в трудовую инспекцию, мы понимаем, что нам уже не просто надо в подготовительном режиме работать, а уже с коллективами конкретной компании отрабатывать возможности их трудоустройства.

Максим Морозов: Сколько таких заявлений?

Алексей Корабельников: Сейчас таких заявлений практически нет, их уровень стандартный. Как был в прошлые годы, таким остаётся и сейчас.

Максим Морозов: Пока об уходе из России заявила только Prisma, насколько я понимаю?

Алексей Корабельников: Здесь тоже нужно говориться, что когда некоторые компании заявляют о том, что они уходят из России, это не значит, что будут массовые сокращения. Что касается Prisma, то сейчас рассматривается вопрос о том, что эта сеть вместе со всем бизнесом будет выкуплена российской структурой. Это означает, что будет изменена структура собственности. Раньше были иностранные акционеры, станут — российские, а точки как работали, так и будут продолжать работать. Очевидно, что они как-то поменяют бренд, переформатируются, но коллективы останутся, никаких массовых сокращений здесь не предвидится. Хочу проинформировать, что большинство иностранных компаний, которые заявили о том, что уходят, на самом деле, сейчас занимают выжидательную позицию и не торопятся «паковать чемоданы» и уезжать. Они сказали, что приостанавливают деятельность и смотрят за развитием ситуации, при этом продолжают платить зарплаты коллективам, сохраняют свои коллективы. Мы же с вами понимаем, что коллектив — это человеческий капитал, это многолетние вложения в обучение, в развитие компетенций. Соответственно, если потерять коллектив, то восстановить его потом будет очень сложно, если они вдруг решат восстановить деятельность восстановить, а сотрудников распустят.

Максим Морозов: Союз промышленников и предпринимателей продвигает идею кооперации российских предприятий, которые остаются, и некоторые из них уже объявили, что готовы взять часть высококвалифицированных специалистов из иностранных компаний на свои мощности, если вдруг те уйдут.

Алексей Корабельников: Правильно. У нас всегда был дефицит высококвалифицированных кадров и то, что сейчас делает комитет по труду и занятости…

Максим Морозов: Центр кадровых компетенций.

Алексей Корабельников: Центр кадровой мобильности. Его основная задача сейчас – провести инвентаризацию вакансий, которые есть и в бюджетном секторе в бизнесе.

Понимая, что у нас в каких-то компаниях может быть высвобождение персонала, предлагать им вакансии на других промышленных предприятиях. В моменте, наверное, вопрос сохранения занятости — это вопрос номер один, он самый важный. И на этот вопрос мы наводим максимальный фокус.

То, что касается предприятий, которые сейчас находятся под риском увольнений, мы не ждем, пока нам придут официальные уведомления, а стараемся с этими коллективами работать в предварительном режиме. В том числе, с кадровыми службами иностранных компаний.

Максим Морозов: Сколько таких предприятий и сотрудников в условной группе риска?

Алексей Корабельников: У нас в городе примерно 1400 предприятий с иностранным капиталом. Среди них есть предприятия, которыми только формально владеют иностранные предприятия, а де-факто, бенефициары там российские. По таким компаниям мы никаких рисков не видим.

Максим Морозов: Оффшорная история.

Алексей Корабельников: Оффшорная история. Скорее всего, они как работали, так и продолжат работать.

Максим Морозов: Как на практике произошло с Prisma? Был представитель Prisma в администрации, консультировался с вами? Предупреждали ли они, что уходят? Для вас это стало неожиданностью?

Алексей Корабельников: Иногда, не скрою, мы узнаём из средств массовой информации о том, что приостанавливается деятельность и компания закрывается. Где-то идут прямые обращения, мы их отрабатываем. По поводу ухода компаний, хотел бы сказать важную вещь. С одной стороны, для нас это, в моменте, определённое напряжение, потому что нужно и смотреть, какие выпадающие доходы в результате этого ухода произойдёт у бюджета. Нужно работать с персоналом, чтобы ни в коем случае ни один человек не остался без работы.

Но в то же время, мы понимаем, что в ряде случаев это большие возможности для того, чтобы наши российские предприниматели заняли эти ниши.

Мы сейчас очень много встречаемся с разными бизнес-ассоциациями. Естественно, они просят помощи в моменте, потому что у них кредиты, разорвалась логистика, очевидно, надо им помочь, но дальше они говорят: «В принципе, мы понимаем, как развиваться, готовы развиваться, готовы инвестировать, расширяться, занимать эти ниши. Создайте нам условия».

Максим Морозов: И обеспечьте платёжеспособный спрос.

Алексей Корабельников: Конечно. И это, наверное, одна из принципиальных задач.

Мы понимаем, что какая-то просадка экономики произойдет, причем она произойдет, наверное, ближе к концу года, сейчас у нас определенная инерция, если мы говорим о поступлениях налогов в бюджет. Сейчас платятся налоги за прошлый год. Мы будем видеть эффекты от приостановки этой деятельности в третьем-четвертом квартале. Нам очень важно, чтобы этот момент просадки бюджета был максимально коротким.

Именно поэтому нужно, чтобы мы не буксовали долго. Нужно сразу запускать механизмы развития. Если вы обратили внимание, на штабе под руководством губернатора мы обсуждали уже меры развития – как помочь промышленным предприятиям запускать новые производства.

Максим Морозов: Яркий пример – «налоговый кешбэк» для предприятий, которые инвестируют в НИОКР.

Алексей Корабельников: Абсолютно правильно. И не только НИОКР, но и обновление, модернизация оборудования.

Максим Морозов: Всё-таки сделали поправку и не только НИОКР? Потому что их очень мало, а хотелось бы поддержать большее число компаний.

Алексей Корабельников: У нас был этот «налоговый кешбэк», который официально называется «инвестиционный налоговый вычет». Он действовал уже несколько лет, но, тем не менее, имел достаточно жёсткие ограничения. Мы эти ограничения сняли. Законодательное Собрание приняло закон, который губернатор внёс и подписал. Этими возможностями сейчас все могут пользоваться. К тому же, у нас есть традиционные инструменты в виде особой экономической зоны, где преференциальные таможенный и налоговый режимы. Плюс, мы сейчас на заседании Оперштаба рассматривали разные варианты поддержки предприятий (прежде всего, крупных и средних, которые готовы инвестировать) в плане предоставления земельных участков целевым назначением. Предоставление земли – рубль за квадратный метр.

Максим Морозов: Это промышленные предприятия?

Алексей Корабельников: Да, мы говорим о промышленности. Это не значит, что мы делаем фокус только на промышленности. Но промышленное производство — это основа нашей городской экономики. Они больше всего платят в городской бюджет.

Максим Морозов: Там много подрядчиков. Мультипликатор.

Алексей Корабельников: Абсолютно правильно. Эти мультипликаторы, раз вы затронули эту тему, очень важны. Большие мультипликаторы в строительстве. Соответственно, мы сейчас также наводим очень большой фокус на стройку и по линии строительства социальных объектов, которое осуществляются за счёт городского бюджета. Мы там не приостанавливаем никакие объекты, наоборот, стараемся деньги оставить в экономике.

Максим Морозов: Строительство ни одного социального объекта не будет заморожено или приостановлено?

Алексей Корабельников: Я вам больше скажу, что касается детских садов, школ и поликлиник — губернатор неоднократно говорил о том, что у нас за предыдущие годы сформировался достаточно большой дефицит. Несмотря на все сложности, мы этот дефицит будем ликвидировать. Поэтому те объекты, которые сейчас находятся в стройке, мы не только не приостанавливаем, мы, понимая, что нам их нужно завершать и понимая, что цены на строительные ресурсы выросли, увеличиваем цены контракта. Сейчас у нас будет принято соответствующее постановление правительства города.

Начинаем строительство новых социальных объектов. В связи с этой ситуацией мы думаем о том, чтобы временно приостановить реализацию каких-то крупных строек, например, в сфере дорожного строительства. Но это не касается «социалки». «Социалку» мы будем строить.

Максим Морозов: Что можете приостановить? Из инфраструктурных, коммерческих, ГЧП-проектов – что может быть поставлено на паузу?

Алексей Корабельников: С ГЧП-проектами у нас был большой план. Но сейчас мы смотрим по возможностям финансирования этих проектов. Очевидно, что привлечение финансирования под 25-30% — это просто dealbreaker, это неприемлемо для проекта, экономика не срастается. Поэтому сейчас смотрим, какие меры государственной поддержки можно применить для структурирования этих ГЧП-проектов. У нас их было немало и в сфере здравоохранения, и в сфере дорожного строительства. Если там будут приемлемые ставки, например, субсидируемые со стороны федерального бюджета, со стороны разных институтов развития, ДОМ.РФ, ВЭБ.РФ, то тогда мы будем, скорее всего, продолжать реализацию этих проектов.

Максим Морозов: Или ждём понижения ключевой ставки.

Алексей Корабельников: Или возьмём определенную паузу для того, чтобы как-то их переструктурировать. Может быть, увеличить долю бюджетного финансирования в этих проектах. Будем смотреть. Но это, действительно, то направление, которое сейчас поставлено на паузу.

Максим Морозов: Я общаюсь с бизнесменами и могу переадресовать вам их вопрос. Сейчас помощь нужна ситуативная, здесь и сейчас, допустим, субсидии на оплату коммунальных услуг или на оплату арендуемых помещений, в том числе арендуемых у города. Что-то такое рассматривается?

Алексей Корабельников: Безусловно. Мы приняли достаточно много решений и в оперативном плане. Часть решений приняли за нас на федеральном уровне. Мы были к ним готовы, но федеральные органы власти нас опередили. Во-первых, это снижение административной нагрузки.

Все говорят о том, что замучили разного рода проверками. Соответственно, федеральные органы власти приняли решение о том, что до конца года все эти проверки федеральными структурами будут приостановлены. За некоторыми исключениями, в частности, что касается налогового законодательства.

Там есть своя система проверок, основанная на рисках, и прокуратура в части расходования бюджетных средств будет осуществлять режим мониторинга.

Максим Морозов: Как не назови. Это контрольно-надзорная функция.

Алексей Корабельников: Но при этом она будет максимально сокращена. То, что касается региональных органов власти, приняты такие же решения.

Максим Морозов: С оговоркой: если деятельность предприятия не несёт угрозу жизни и здоровью.

Алексей Корабельников: Конечно.

Максим Морозов: Загибаем пальцы. В оперативном режиме – снижение контрольно-надзорной нагрузки, административного давления.

Алексей Корабельников: Да, административного давления. И проверки, и предписания, и реакция на нарушения. В этой части мы, конечно, будем очень дифференцированно на всё это смотреть. Если какие-то нарушения допущены неумышленно, если нет большого ущерба, если предприниматель действовал добросовестно, оплачивает в срок все платежи в бюджет, то мы, конечно, будем более лояльно к нему относиться. Если, конечно, кто-то начнет хулиганить, условно говоря, установит ларёк на Дворцовой площади, то будем бороться с такими злоупотреблениями.

Максим Морозов: Кстати, по поводу НТО. Рассматривается ли мораторий на снос и возможное продление договоров?

Алексей Корабельников: Рассматривается, но к этому вопросу тоже будем подходить аккуратно, с учётом всех обстоятельств, о которых я только что сказал. Это не будет абсолютный мораторий. Не надо это воспринимать как то, что любые хулиганы теперь смогут работать без риска того, что приостановят их деятельность. Это означает, что будет создана рабочая группа, такое поручение уже губернатором подписано, которая будет каждый конкретный кейс рассматривать индивидуально. Если мы будем видеть, что предприниматель платит налоги, вносит аренную плату, соблюдает все требования законодательства, нет угрозы безопасности, нет исполнительных листов, уже выданных по решению суда, то будем идти навстречу для того, чтобы сохранить занятость, чтобы не прерывать деятельность, пока оформляются документы и так далее. Но если хулиганят, то будем наказывать.

Максим Морозов: Рассматривается ли продление договоров о нахождении в схеме размещения?

Алексей Корабельников: Такое предложение есть, оно сейчас прорабатывается комитетом имущественных отношений. Если будет такое решение, мы обязательно его озвучим.

Максим Морозов: Взаимоотношения с монополистами. Про тарифы, субсидирование, помощь города в части погашения платы за коммунальные услуги и за арендуемые помещения.

Алексей Корабельников: Разного рода отсрочки и рассрочки. Здесь мы рассматриваем все направления, начиная от налогов, аренды, заканчивая, в том числе монополистами. Уже принято решение о том, что мы будем рекомендовать нашим крупным структурам в сфере теплоснабжения, водоотведения, водоснабжения, прежде всего, как раз городским, потому что они нам подчиняются напрямую.

Максим Морозов: Алексей, что значит рекомендовать? Всё время повторяю мантру: есть ГУП «Водоканал», подведомственное учреждение, «подвед». Он просто по звонку из Смольного выполняет то, что нужно. Другое дело — федеральные монополисты, условно, ТГК, которая завязана на Газпром, или Россети, которые тоже федеральная структура. Как выстраивается диалог с федеральными монополистами? Потому что им нельзя просто позвонить, это же решается на федеральном уровне. А у бизнесменов как раз было много нареканий, в том числе в ковидный период, что не очень активно шли федеральные монополисты на отсрочки, не предоставляли каникулы, не снижали тарифы.

Алексей Корабельников: Такая проблема есть. Поэтому я и говорю аккуратно «рекомендовать». Формально, даже наши ГУПы — это коммерческие организации, и по звонку из Смольного – это так не работает. У них есть своя экономика. Это не означает, что если в Смольном решение принимается о том, что необходимо более лояльно подходить к предпринимателям, они этого делать не будут. Они тоже понимают ситуацию. И, безусловно, рассрочки и отсрочки, даже освобождение от пеней и штрафов (если в течение этого года будут не вовремя проходить платежи) – всё будет предоставляться. Это что касается наших структур. Вы правы, что с федеральными немного сложнее, поскольку они напрямую нам не подчиняются. Но мы такие инициативы постоянно проговариваем с профильными министерствами, надеемся, что там определённое решение будет принято. Однако, здесь только работа с федеральным центром. Сами мы, к сожалению, таких решений принять не можем. Но сейчас мы делаем всё для того, чтобы, как я уже сказал, в моменте снизить себестоимость, снизить нагрузку и отсрочить те или иные платежи. В частности, буквально на днях стало известно, что Михаил Владимирович Мишустин принял решение о том, что будут на полгода сдвинуты платежи по упрощённой системе налогообложения для отдельных отраслей. Это как раз то решение, которое мы готовы были принимать на своём уровне, но оно было принято на федеральном. Мы его абсолютно поддерживаем и двумя руками голосуем «за». Но отсрочка – это что значит? Это значит, что не платишь сейчас, но должен будешь заплатить через полгода.

Максим Морозов: Некоторые бизнесмены в ковидное время грустно шутили, что-то это отсрочка смерти, потому что денег не появится.

Алексей Корабельников: Тоже есть, о чём порассуждать по этому поводу. С одной стороны, да – всё равно придётся платить, с другой — мы же понимаем, что бизнес на то и бизнес, что должен адаптироваться к ситуации. Мы понимаем, что есть отрасли, которые просто не смогут заплатить через полгода, и для них мы как раз прорабатываем варианты полного освобождения от тех или иных налогов. В частности, то, что касается, как яркий пример, инфраструктуры, которая обслуживала пассажирские перевозки круизными лайнерами. Сейчас очевидно, никакие круизные лайнеры к нам приходить не будут, ни из Европы, ни из Америки. Поэтому для них, например, отсрочить на полгода — это, в общем, ничего не значит. Через полгода у нас ничего не изменится. А у предпринимателей, которые, например, торгуют товарами, например, возникла проблема, поскольку логистика нарушилась, арендаторы ведут себя не очень корректно, повышая арендные платежи, хотя мы таких кейсов не встречали. Наоборот, аренда, как правило, идет на снижение, на заморозку. Таким предпринимателям (понимая, что в течение полугода ситуация должна устаканиться) мы говорим, что платежи переносим, но все-таки нужно будет потом заплатить.

Максим Морозов: Какими бюджетными возможностями сейчас располагает Петербург, чтобы выполнять решения, принятые на штабе?

Алексей Корабельников: Решения принимаются и на уровне города, и на федеральном уровне. На федеральном уровне тоже продолжают приниматься решения, которые напрямую влияют на городской бюджет. В частности, как один из примеров — освобождения IT-компаний от налога на прибыль. Такое же решение было принято на федеральном уровне в отношении операторов связи. Налог на прибыль. Вы помните, что в 17% налога на прибыль перечисляется в региональный бюджет, а 3% — в федеральный бюджет. Соответственно, эти 17% мы потеряем. Поэтому мы говорим о том, что в результате этих решений возникают выпадающие доходы городского бюджета. Это, еще раз повторю, федеральное решение. Региональные решения тоже по нескольким направлениям. Мы такие решения приняли и по снижению ставок по упрощённой системе налогообложения для промышленных и IT-предприятий, и заморозке ставки по налогу на имущество, по объектам, которые исчисляются от кадастра. Это тоже выпадающие доходы городского бюджета. Плюс, мы понимаем, что по определенным направлениям нам нужно нести и дополнительные расходы. В частности, если мы говорим о докапитализации фондов: развития промышленности, кредитовании малого бизнеса…

Максим Морозов: Если не ошибаюсь, то плюс миллиард и плюс два миллиарда.

Алексей Корабельников: Да, в совокупности три миллиарда. Это прямые расходы бюджета. То есть, у нас сейчас в моменте возникает серьёзная нагрузка, связанная с мерами поддержки. Дальше у нас возникает серьёзная нагрузка, связанная с обеспечением жизнедеятельности города.

Мы видим, что для того, чтобы обеспечить наши медицинские организации лекарствами, скорее всего, потребуется выделение дополнительных ресурсов в связи с тем, что лекарства дорожают. Причем они иногда дорожают не из-за того, что есть нарушения поставок, а из-за того, что просто курс валюты вырос, и это напрямую влияет на стоимость тех медикаментов, которые поставляются из-за рубежа.

Поэтому здесь мы тоже будем выделять дополнительные средства для того, чтобы в полном объёме обеспечить жизнедеятельность наших медицинских организаций.

Максим Морозов: Планируется ли перераспределение трат внутри бюджета. Допустим, у нас наперёд свёрстана программа городских праздников. Если не ошибаюсь, даже был фестиваль цветов. Насколько это сейчас актуально? Может быть, взять деньги от не столь актуальных сейчас мероприятий? Перенести эти праздники, чтобы направить деньги на более важные, актуальные нужды, например, на закупку инсулина?

Алексей Корабельников: Я остановился достаточно подробно на том, какие у нас возникают проблемы в части бюджета. Не проблемы, а выпадающие доходы и новые расходы. За счёт чего их покрывать? Варианта два, грубо говоря: или выходить за заимствованиями, но бюджету некомфортно занимать под 20%, поэтому мы стараемся дефицит бюджета свести к минимуму. Какая альтернатива? Альтернатива — замораживать расходы, которые мы планировали понести в этом году, но которые носят не первоочередной характер. Как раз такую работу мы внутри бюджета тоже проделываем.

Важный момент: по сравнению с предыдущими годами мы делаем это гибко. Если раньше, в 2020 году, мы выходили прямо с корректировкой бюджета и перераспределяли глобально, то сейчас с пониманием того, что мы не можем очень чётко спланировать нашу доходную базу, занимаемся временной приостановкой этих расходов, заморозкой. Будем следить за развитием событий. Если экономика быстро адаптируется к существующим вызовом, то тогда мы где-то сможем что-то разморозить и запустить в работу. Если будет, наоборот, большее падение, соответственно, будем принимать дополнительные решения, но это можно будет сделать очень гибко и оперативно.

Что замораживается? Замораживаются вновь начинаемые проекты, мы об этом уже говорили: ГЧП, строительство крупных дорогостоящих объектов, которые, условно говоря, стоят больше 10-15 миллиардов рублей в старых ценах. Мы понимаем, что еще и удорожание произойдет, поэтому сейчас, наверное, их начинать не совсем своевременно. Опять же, это не касается «социалки». Там никаких приостановок нет и быть не может. Пример, это расходы, связанные с благоустройством. Мы в этом году пошли на достаточно серьезное увеличение расходов (практически в три раза по сравнению с предыдущими годами) на сознание парков, благоустройство территорий и озеленение. Сейчас мы смотрим на предмет того, чтобы часть из этих расходов приостановить. При этом мы не говорим, что совсем закрываем это направление. Ничуть. Более того, всё равно будет существенный рост по сравнению с предыдущими годами, но, видимо, не в таких объемах, в которых мы планировали. Где-то мы отложим капитальные ремонты. То есть, в основном речь идёт о направлениях, которые значимым образом не отразятся на жизни города, на жизни горожан, и уж точно мы не будем трогать ничего, что касается социальных обязательств. Губернатор и президент неоднократно говорили о том, что все социальные обязательства должны быть выполнены в полном объёме. Мы это взяли под козырёк и сейчас смотрим, как в этой непростой ситуации дополнительно поддержать жителей города с помощью социальных контрактов, дополнительной индексации мер социальной поддержки. Все эти вопросы тоже сейчас рассматриваются.

Максим Морозов: Какие меры принимаются на уровне субъекта для сдерживания роста цен на социально-значимые продукты и лекарства, для недопущения дефицита? Какими полномочиями здесь обладает субъект?

Алексей Корабельников: Во-первых, это мониторинг для того, чтобы не допускать отсутствия тех или иных товаров на складах, на полках, то есть обеспеченность — это вопрос номер один. В этом смысле мы взаимодействуем с крупными торговыми сетями и с распределительными складами.

У нас комитет по промышленности мониторит остатки по всем основным категориям продовольственных, непродовольственных товаров, лекарственных препаратов и медицинских изделий для того, чтобы не было никакого дефицита. Это вопрос номер один.

Здесь в полной мере наша сфера ответственности во взаимодействии с бизнесом. Помочь бизнесу сделать так, чтобы никакого дефицита не было. Сейчас, по факту, мы видим, что этого дефицита нигде нет. Возникают периодически прецеденты.

Максим Морозов: С лекарственными препаратами были задержки.

Алексей Корабельников: Эти перебои связаны были в большей степени с логистикой, нежели с отказом кого-то что-то поставлять. Это временные трудности, с которыми мы сейчас справились. Надеюсь, что новых кейсов возникать не будет.

Максим Морозов: Спекулятивный рост цен на некоторые товары? Например, пресловутая бумага.

Алексей Корабельников: Мы с вами проговорили по поводу доступности. Следующая сторона этого вопроса — ценообразование. Цены формируются на рынке (как правило, там, где они не являются регулируемыми). Это рыночное ценообразование. Безусловно, есть объективные причины, связанные с ростом цен по тем или иным направлениям, например, та же логистика. Для того, чтобы сейчас провезти какой-то товар из дальнего иностранного государства, надо везти не напрямую, а на перекладных. Происходит удорожание логистики. Вырос курс доллара. Возникают дополнительные издержки, связанные с обслуживанием кредитной нагрузки в результате увеличения ключевой ставки. Есть объективные обстоятельства, почему цены растут. В то же время, есть субъективные факторы: как раз попытка отдельных недобросовестных предпринимателей заработать на этой ситуации. С недобросовестными мы будем бороться. У нас правление Федеральной антимонопольной службы присутствует на заседаниях нашей координационной группы и Оперативного штаба, и они подключаются к решению таких вопросов. Мы и с ними, и самостоятельно с предпринимателями отрабатываем обращения граждан. Сначала занимаемся разъяснительной работой, если разъяснительная работа не помогает, тогда уже подключаем другие механизмы.

Но видим, что ситуация, которая возникала с галопирующим, резким ростом цен постепенно должна стабилизироваться. Потому что и процессы налаживаются, и понимание жителей тоже приходит, что сколько гречку не выгребай, она всё равно на полках присутствует. Когда люди это видят, то понимают, что, наверное, где-то погорячились закупая полугодовые запасы.

Куда их девать теперь, где их хранить? Мы же это проходили в начале пандемии, когда люди просто выгребали всё, что касается электроники, а потом всё это выставлялось на Авито. Причем по ценам ниже, потому что никому эта техника была не нужна и в магазинах была дешевле. Сейчас, конечно, немножко другая ситуация, но никакого дефицита нет, все достаточно стабильно, мы за этой ситуации следим.

Максим Морозов: Импортозамещение. С помощью каких мер планируется стимулировать программу импортозамещения в разных отраслях? Сейчас это очень актуально.

Алексей Корабельников: Это не сейчас актуально, это всегда актуально. Мы восемь лет уже живём в ситуации, когда импортозамещение — это один из наиболее приоритетных вопросов.

Максим Морозов: То актуально, Алексей, а то – неактуально. Центр импортозамещения в Ленэкспо закрыли, посчитали, что неактуально. К программе импортозамещения у нас подходят волнообразно.

Алексей Корабельников: Я сейчас достаточно часто бываю на промышленных предприятиях, и многие руководители говорят о том, что они эти восемь лет потратили не зря и уже большую работу провели для того, чтобы найти российские комплектующие, российское оборудование, где-то поменять на азиатское. Но есть несколько. моментов. Во-первых, есть определённые направления, в которых импортозамещение либо невозможно, либо нецелесообразно. Условно говоря, микрочипы, которые раньше производились в двух странах. Налаживать собственной производство…

Максим Морозов: Значит – изобретать велосипед.

Алексей Корабельников: Да. Это не эффективно с экономической точки зрения. Изобретать велосипед – долго и дорого.

Поэтому здесь нужно искать более элегантные решения и договариваться. В более простых случаях, конечно, нужно искать или возможности что-то производить или поставлять от российских компаний. Там, где это невозможно в моменте или в долгосрочной перспективе — искать аналоги или альтернативы, например, на азиатском рынке. Очень часто у нас это получается. Но если говорить про импортозамещение глобально, то сейчас, в связи с происходящими событиями, эта задача выходит на первые план. И те программы, которые сейчас разрабатываются по предоставлению льготных займов через разные фонды, направлены, прежде всего, на импортозамещение.

Причём мы предоставляем эти займы и системообразующим предприятиям, и малым и средним предприятиям, которые работают для этих системообразующих предприятий оборонной промышленности. Мы даём возможность малому и среднему бизнесу подхватить заказы, которые раньше размещали за рубежом, сейчас эти поставки делать с наших предприятий, налаживать производство. Для таких предприятий как раз будет действовать инвестиционный налоговый вычет. Это тоже помощь для импортозамещения. На базе комитета по промышленности будет создана площадка (она уже сейчас начала действовать по просьбе крупных промышленников), на которой можно будет соединять спрос со стороны крупной промышленности в определённых комплектующих и предложение от малого бизнеса.

Максим Морозов: Медиативная функция.

Алексей Корабельников: Да. Условно говоря, Кировский завод говорит: «У меня такая-то деталька, я ее раньше покупал во Франции. Есть ли кто-то, кто нам может такую детальку с должным качеством в необходимые сроки произвести?». И как раз есть пул малых предприятий.

Максим Морозов: Такой маркетплейс.

Алексей Корабельников: Грубо говоря, такая биржа, где соединяется потребности и возможности.

Максим Морозов: Алексей, большое спасибо за это интервью!

Алексей Корабельников: Спасибо, Максим!

Максим Морозов: Предлагаю встречаться на регулярной основе. Выберем определённый шаг, допустим, раз в месяц или полтора, чтобы оперативно, во-первых, информировать наших слушателей, а во-вторых, собирать обратную связь и отвечать на вопросы в эфире.

Алексей Корабельников: Договорились, будем рады.