Кирилл Соловейчик: О поддержке малого бизнеса, QR-кодах и развитии общепита

В Петербурге в сфере предпринимательства занято около 1,5 млн человек, то есть примерно 54% трудоспособного населения. По этому показателю город «самый европейский» в стране: для сравнения, в Великобритании в бизнес вовлечено 53% граждан, а в Германии 57%. В то время как в среднем по России – не более трети населения. О том, какими мерами господдержки от Смольного сегодня могут воспользоваться предприниматели, как будет развиваться система QR-кодов, что делать с нарушителями «комендантского часа», какие сервисы для магазинов включает «тепловая карта» размещения, и каковы планы по расширению сети городских ярмарок и фуд-траков – в эксклюзивном интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с председателем комитета по промышленной политике, инновациям и торговле Кириллом Соловейчиком.

Максим Морозов: В студии Максим Морозов. Сегодня я рад приветствовать председателя Комитета по промышленной политике, инновациям и торговле Петербурга Кирилла Соловейчика. Кирилл Александрович, здравствуйте!

Кирилл Соловейчик: Здравствуйте!

Максим Морозов: Мы говорим о развитии малого и среднего бизнеса. В сфере предпринимательства в Петербурге занято около 1,5 миллионов человек. Это примерно половина трудоспособного населения города. Как можно структурировать субъекты малого и среднего предпринимательства? Здесь на ваш выбор, может быть, по направлениям, в долях, в процентах, в количественном выражении, чтобы представить инфографику.

Кирилл Соловейчик: Действительно, доля среднесписочной численности сотрудников от вовлеченных в предпринимательство в общей занятости – 54%, даже больше. У нас вовлечение горожан в малый и средний бизнес, безусловно, выше, чем в любом городе нашей страны. В среднем, по-моему, 29%, а у нас – 54%. Мы, тем самым, близки к европейским странам. В Великобритании – 53%, в Германии – 57%. Именно поэтому я считал крайне важным совместно с предпринимательским сообществом принять политику в области развития малого и среднего бизнеса. Куда мы идём, чего мы хотим достичь, какими инструментами?

Мы провели обсуждение со всеми основными объединениями предпринимателей, обсудили наши подходы. Это получило название «Политика развития малого и среднего бизнеса в Санкт-Петербурге». Мы приняли её символично в День предпринимательства – 26 мая этого года. Первая важная функция малого и среднего бизнеса – это обеспечение занятости населения. Но для нас, как мегаполиса, важна и другая функция – обеспечение комфортного проживания горожан. Это торговля, бытовое обслуживание, общественное питание, многое и многое другое. И второе то, что очень важно, это принципы, которые мы должны заложить при формировании наших программ поддержки.

При таком большом количестве субъектов малого и среднего бизнеса мы не должны действовать точечно, относительно нескольких предпринимателей. Если мы должны оказывать поддержку, то должны оказывать поддержку широким слоям предпринимательской деятельности.

Второе. Мы должны оказывать бизнесу ту поддержку, те услуги, которые востребованы. Третье. Когда мы оказываем поддержку, мы не должны дублироваться и входить в конкуренцию с предпринимательским сообществом. Условно говоря, я не считаю, что мы, как орган госвласти, можем качественно оказать образовательные услуги. Лучше нам усиливать тот бизнес, который и так уже оказывает востребованные рынком услуги, в частности услуги образования.

Мы, как государство, работаем в пределах бюджетного цикла. Очень сложно угадать, что нужно будет предпринимателям в следующем году.

Пандемия показала, что нам нужно оперативно менять меры поддержки. Зачастую это можно и нужно производить несколько раз в год. Мы должны выйти за рамки бюджетного цикла и иметь механизмы, которые оперативно подстроят меры поддержки под предпринимателей.

Всегда мы работали так: приходит предприниматель за субсидией или за какой-то другой сервисной услугой, получает эту услугу и уходит, всё, больше мы про него не знаем. Мы в этом моменте что-то про него узнали. В следующий раз, когда он придёт, узнаем ещё что-нибудь. Конечно, мне бы не хотелось так работать.

Максим Морозов: Теперь у всех личные кабинеты, QR-коды, теперь вы знаете обо всех всё!

Кирилл Соловейчик: Не всё, конечно, мы знаем. Но мы знаем достаточно, и это очень интересно. Безусловно, мы должны выстраивать меры поддержки, исходя из циклов развития предпринимателя, предоставляя ему и навигацию, и сервисы, которые нужны именно в этот момент.

Максим Морозов: По жизненным циклам.

Кирилл Соловейчик: Да, именно по жизненным циклам. Конечно, всё это невозможно без цифровизации. Помните, и вы меня здесь в студии часто спрашивали: «Какова же судьба QR-кодов?» Действительно, это был первый шаг. И благодаря этому первому шагу, мы начали обладать информацией. В марте запустили проект «Акселератор Санкт-Петербурга» из состава тех личных кабинетов, которые тогда были созданы. Более 120 тысяч предпринимателей находятся с нами на прямой связи через личный кабинет. Мы предложили им участвовать в акселерационной программе. Это целый набор последовательных этапов, которые начинаются с самодиагностики. Мы сделали бесшовную интеграцию с Университетом 20.35, это проект Агентства стратегических инициатив. Сейчас, думаю, сделаем и другие диагностические инструменты.

Максим Морозов: Что это? Красивые очень слова: «бесшовная интеграция». А на примере?

Кирилл Соловейчик: Вы – предприниматель. Малый и средний бизнес это же один, два, три – всего несколько человек. Вам или вашей команде нужно посмотреть, чего вы не знаете.

Максим Морозов: Как? Тестирование?

Кирилл Соловейчик: Это тестирование.

Максим Морозов: Какие вопросы там могут быть?

Кирилл Соловейчик: Вопросов много. Различные блоки. Тест на толерантность к изменениям, на предметную среду. Мы выбирали блоки вопросов под каждую сферу.

Максим Морозов: Ничего не понятно: «толерантность к изменениям» и «среда». Если конкретно?

Кирилл Соловейчик: У меня есть кафе или торговая точка. Путём нескольких блоков тестов мы выясняли, куда хочет развиваться предприниматель, и что он конкретно знает в этой области.

Максим Морозов: Там наводящие вопросы, которые помогут понять стратегию?

Кирилл Соловейчик: Конечно. Есть на знания, есть психологические. Есть выбор себя или себя и команды, несколько вариантов стратегии. Ты хочешь развивать одну точку или ты хочешь переходить в сетевой формат, например. По результатам тестирования в идеальной картине мира должны быть предложены образовательные программы (их мы тоже загрузили), которые помогут тебе восстановить белые пятна в твоём понимании, в твоём образовании.

Максим Морозов: Бесплатно.

Кирилл Соловейчик: Бесплатно, конечно.

Максим Морозов: Сколько длится курс?

Кирилл Соловейчик: Есть курсы, есть отдельные лекции по различным направлениям на выбор. И мы ещё в каждой отрасли записали индивидуальные лекции от лидеров. Например, Арам Мнацаканов прочитал лекцию в динамичном формате. Мы каждый месяц в акселераторе прибавляем примерно тысячу предпринимателей. Акселератор постоянно действующий. В настоящий момент 9 356 участников: сфера услуг, производственно-технологический бизнес, креативные индустрии и социальное предпринимательство.

Первый этап – это диагностика, второй – обучение, и третий, важный этап, – это предоставление цифровых сервисов, которые предоплачены государством. Бесплатно.

Максим Морозов: Что можно получить?

Кирилл Соловейчик: С нами сейчас работают примерно 180 сервисов. Это и программное обеспечение, начиная от «Битрикс24», «1С». Есть программные пакеты специально для промышленности, для креативных индустрий. Даётся промокод на использование его в течение полугода, года. Очень важное – это набор различных пакетов для продвижения на маркетплейсах, пакетов для создания собственных сайтов, страниц.

Максим Морозов: Продвижение за ноль рублей, за счёт государства?

Кирилл Соловейчик: Да. Это кадровый ресурс. У нас также заключено соглашение с Head Hunter. Размещение вакансий, поиск работников – это тоже всё предоплачивается государством. Набор сервисов будет увеличиваться. Но очевидно, что мы, кроме акселератора, будем открывать маркетплейс, где предприниматели сами смогут получить и государственные сервисы, которые мы оказываем обычно в режиме офлайн, и частные сервисы, которые находятся с нами в партнёрстве.

Максим Морозов: Расскажите о планах по развитию сети коворкингов в различных районах. Потребность есть именно в офлайновых помещениях, куда можно прийти и поработать. Конечно, здесь есть конкурентное поле – коммерческие коворкинги. Государственные коворкинги должны быть с более привлекательными условиями. Может быть, с субсидированной почасовой ставкой. Об этих планах расскажите, пожалуйста.

Кирилл Соловейчик: Я вам говорил о том, что в политике малого и среднего бизнеса мы подчёркиваем, что не будем конкурировать с частной инфраструктурой, какая бы она ни была, образовательная или коворкинг.

Было бы неправильно выходить с государственными инвестициями и открывать рядом с частными коворкингами – государственные. Понятно, что на следующем этапе это закончится демпингом и обрушением рынка коворкингов. Зачем нам это делать?

Мы решили пойти путём партнёрства с уже существующими нормальными частными коворкингами. Я предложил модель, когда мы заключаем соглашения с коворкингами, как первый шаг, обучаем администраторов коворкингов тем видам поддержки, которые мы оказываем, нашим сервисным платформам и так далее. И мы договорились с владельцами, что некоторое время поработаем в такой модели, создав такую сеть. Посмотрим, как эта сеть поработает вместе с нами (понятно, что при этом мы будем помогать коворкингам и административно, и методологически). На следующем этапе мы договорились, что встретимся, когда поймём, как эта сеть работает, поймём, что есть команды, у которых есть запрос на изменение. Администраторов тоже наделим правами оказывать наши государственные сервисы, хотя бы первично- консультационные. Снабдим всей информацией, всё это в цифре. Мы сядем и посмотрим, куда двигаться такой сетью дальше.

Максим Морозов: Ещё один вопрос про помещения. Какую поддержку оказывает ваш комитет по предоставлению городских помещений на льготных условиях предпринимателям? Я очень боюсь этого вопроса, потому что сразу начинается пинг-понг: «А вот к КИО обращайтесь». Когда начинается межведомственное взаимодействие – концов не найдёшь.

Кирилл Соловейчик: Мы – комитет про бизнес. Мы не предоставляем помещение. Действительно, помещение предоставляет Комитет имущественных отношений. Но, безусловно, мы работаем в очень тесном контакте. Поверьте, помещений под бизнес, которые комитет имущественных отношений старается предоставлять в рамках программы развития малого и среднего бизнеса, объективно не так много, а подготовленных помещений, которые можно взять и использовать – вообще ничтожное количество.

Например, торговле мы предоставляем сервис тепловых карт. Мы договорились с коммерческими компаниями, которые занимается развитием тепловых карт, предоставили ещё свою информацию. Мы же знаем предприятия общепита с их мощностью посадочных залов, предприятия торговли с их площадью торговых залов. Всё это нанесли, оцифровали, наложили дополнительные данные. Плюс с такими сервисами, как «ЦИАН» и ещё многими другими объединились, их информацию наложили.

Теперь мы с районными администрациями смотрим на город в части обеспеченности горожан тем или иным сервисом, например, торговыми помещениями в пешеходной доступности не просто на основании разговора, а ориентируясь на единую тепловую карту. Раньше разговор был: «Обеспеченность района такая-то». Сейчас же мы смотрим вплоть до микрорайона, здания, участков, где нормы недовыполнены.

Максим Морозов: И тогда что?

Кирилл Соловейчик: Предпринимателям, которые хотят в своей стратегии развивать торговый бизнес, бизнес общественного питания мы показываем, что здесь нет обеспеченности: «Пожалуйста, приходите сюда. Здесь свободное помещение, пожалуйста, берите в аренду».

Максим Морозов: У коммерческого арендодателя?

Кирилл Соловейчик: Да. Мы повышаем комфортность проживания горожан и помогаем бизнесу найти лакуны, где целесообразно открывать бизнес. Многим районным администрациям такой подход понравился, потому что они имеют возможность оперативно отреагировать на запросы жителей.

Максим Морозов: Это уже работает?

Кирилл Соловейчик: Уже работает, да.

Максим Морозов: Обсуждается ли возможность частичной компенсации простоя субъектам малого и среднего бизнеса в связи с пандемийными ограничениями?

Кирилл Соловейчик: Обсуждается. Мы, как комитет, совместно с другими органами госвласти обсуждаем так называемый «четвёртый пакет». Договорились, что губернатору его представим. У нас есть разночтения, как надо подходить к поддержке. Компенсация бывает разной. Мы подошли, исходя из компенсирующих и восстановительных мер.

Максим Морозов: Тогда ретроспектива: в прошлый раз, по вашей оценке, что хорошо сработало? Это докапитализация фонда, прямые субсидии, льготы? Что было по-настоящему эффективно, о чём говорила «обратная связь»? На что вы опираетесь?

Кирилл Соловейчик: Мы с бизнесом попали в очень сложную ситуацию. Говорить, что отдельно что-то помогло больше или меньше? Локдаун же – это комплексное, негативное явление. Безусловно, спасибо губернатору. Он сразу пошёл навстречу, и мы докапитализировали Фонд развития промышленности.

Наверное, Санкт-Петербург – единственный регион, который запустил аналог федеральной программы – льготные займы на сохранение занятости. По нашим подсчётам, мы сохранили 12 тысяч рабочих мест. Кстати, дефолтность по этой программе не просто минимальна, она практически в нулях. Буквально всего несколько предпринимателей говорят о том, что у них есть риск невозврата. У остальных нормальное финансово-хозяйственное положение.

Это, безусловно, и налоговые льготы. Ещё рано подводить итоги, но я смотрю по общим показателям. Ресторанный бизнес и торговля восстановились. Но туристическая сфера не то, что не восстановилась, она ещё далека от восстановления.

Максим Морозов: Не громко сказано, что рестораны восстановились?

Кирилл Соловейчик: Я смотрю по докризисным оборотам, сравниваю с 2019 годом.

Максим Морозов: И примерно?

Кирилл Соловейчик: Уже выше.

Максим Морозов: Выше?

Кирилл Соловейчик: Да. Тут же ещё вопрос психологический. Я понимаю, что такого рода заявление со стороны чиновника всегда вызывает большой негатив: «Как это восстановилось?» Я смотрю по оборотам: кто-то закрылся, кто-то открылся. Мы бы росли быстрее. Не было бы локдауна, у нас были бы другие показатели. Конечно, развитие замедлилось. Если мы сейчас говорим о том, что достигли показателей 2019 года, не совсем справедливо говорить о полном восстановлении. Мы бы сейчас уже достигли других показателей, потому что мы же из года в год росли. Соответственно, 2020 год был бы выше, 2021 год был бы ещё выше. А если 2021 год такой, как 2019, то здесь, наверное, и есть та причина, почему предприниматели понимают, что до сих пор сложная ситуация. Плюс, самое сложное, наверное, это неопределённость. Мы же не знаем, что ждём дальше.

Максим Морозов: Какие перспективы в декабре и на новогодние каникулы?

Кирилл Соловейчик: Всё будет зависеть, как говорят мои коллеги, от текущей эпидемиологической ситуации.

Максим Морозов: Как коронавирусные ограничения повлияли на конкуренцию? Сами предприниматели, особенно из сферы общепита говорят, что, допустим, сейчас действует «комендантский час» с 23 часов, а кто-то опускает шторы после 23 часов, гасит свет и продолжает работать. Мне один из рестораторов жаловался, что буквально две брони отменили на пятницу, потому что сказали: «Ты добросовестный, в 23 нас выгонишь. Мы пойдём на соседнюю улицу, там работают 24/7, круглые сутки, пойдём туда». Он говорит, что если мы в конкурентном поле, то давайте все играть по одинаковым правилам. Как коронавирусные ограничения и администрирование ограничений влияют на конкуренцию?

Кирилл Соловейчик: Я, наверное, с другой стороны скажу. Вы затрагиваете очень важный и абсолютно правильный вопрос. Предпринимательство всегда было сильно гильдиями. Это значит, что мы все принимаем определённую хартию и поступаем в пределах того, о чём договорились.

Максим Морозов: Самоорганизация.

Кирилл Соловейчик: Да. Я считаю, что в первую очередь подобного рода негативные события должны нас вернуть к переосмыслению понятия саморегулируемой организации.

Мне бы хотелось, чтобы предприниматели объединились в саморегулируемые организации, которые бы устанавливали и ментальные, и юридические правила взаимодействия и работы, которые мы бы, как орган госвласти, на своём уровне контролировали.

Вопрос органа государственной власти в том, чтобы у всех был равный доступ, все работали по единым правилам. Может быть, такого рода даже негативные сюжеты как раз могут нас вернуть в правильное русло взаимодействия.

Максим Морозов: Вы же понимаете, что недобросовестные предприниматели, точки, которые работают в тени, никогда не будут вступать в эти союзы и организации, потому что это ступень к их легализации, а они как раз сторонятся этой прозрачности.

Кирилл Соловейчик: Мне очень сложно говорить, когда вы говорите «недобросовестный предприниматель». Мы же все разные люди, и предприниматели все разные.

Максим Морозов: Работает в «комендантский час», разве можно его назвать добросовестным?

Кирилл Соловейчик: Сейчас договорю. Я – председатель комитета, который защищает предпринимателей и развивает предпринимателей.

Максим Морозов: С оговоркой – добросовестных.

Кирилл Соловейчик: Да, безусловно, добросовестных, вы абсолютно правы. Но мне всегда тяжело свыкнуться с мыслью о том, что есть недобросовестные предприниматели. Хотя я допускаю, что они есть.

Максим Морозов: Точно. Могу вас уверить.

Кирилл Соловейчик: Для этого всё-таки есть не мой комитет, а правоохранительные органы.

Максим Морозов: Политкорректно ответил Кирилл Соловейчик. Ещё один вопрос: как стимулировать крупные, в том числе промышленные предприятия, брать на подряд, на субподряд предприятия малого и среднего бизнеса? Это тоже помогло бы им в такой непростой период.

Кирилл Соловейчик: Мы, как государство, подбираем под технологические запросы крупного бизнеса компании или команды (которые в будущем хотят стать компаниями), готовые удовлетворять те или иные технологические запросы и стать поставщиком. Буквально 8 ноября на нашем ежегодном баркемпе «Национальная технологическая революция» за день провели 212 таких встреч с более 70 компаниями. Хедлайнерами были «Объединенная судостроительная корпорация», наша великая компания «ОДК-Климов», «Ростех» тоже в этом участвовал. Мы собрали с них технологический запрос (у нас это всегда есть на сайте), подобрали под них технологические компании, и очень быстро, в режиме матчмейкинга, по 20 минут, провели.

Если говорим про малый производственный бизнес и просто производственную кооперацию, то параллельно мы проводим сессии поставщиков. В этом году, я думаю, мы выйдем на 1,5 миллиарда контрактов, которые состоялись под нашей эгидой. Я считаю, что всё равно здесь не исчерпан потенциал. Надо делать больше. Я думаю, что это вопрос ещё в том числе конкурентной среды среди крупного бизнеса. Если конкуренция будет возрастать, то они всё больше будут обращаться к малому и среднему бизнесу.

Ещё один аспект работы – это создание промышленных парков при крупных предприятиях, которые бы могли вместить в себя будущих или текущих поставщиков в сфере малого и среднего бизнеса.

У нас в промышленности около 23-24 тысяч субъектов малого и среднего бизнеса. Занятость на одно предприятие у них гораздо выше, чем у всего другого малого и среднего бизнеса. Около шести человек на один МСП, и налоговая отдача у них гораздо выше. Меня часто спрашивают, почему я делаю всё-таки фокусировку, кроме сферы услуг, ещё на промышленность? Потому что коллегам объективно тяжело.

Это и кадры, и оборудование, и некоторая наукоёмкость, которая обязывает нас помогать. У нас сейчас на рассмотрении три заявки крупных предприятий на наделение их статусами индустриальных промышленных парков.

Максим Морозов: В городскую схему размещения нестационарной розницы добавят площадки для ярмарок и рынков, включая киоски общепита, фуд-траки. Сколько таких площадок предусмотрено? Каким вам видится развитие таких НТО, как киоски и фуд-траки?

Кирилл Соловейчик: Давайте начнём с ярмарок. Мы поставили в этом году задачу увеличить количество ярмарок, которые проходят в городе. Мы хотим обеспечить горожан напрямую, в том числе и фермерской продукцией. Здесь важна связка с фермерами Ленинградской области, мы её осуществляем в рамках агломерации.

В этом году мы увеличим количество ярмарок на 15%.

Кроме этого, для того, чтобы создать большую операционную эффективность для самих организаторов ярмарок, мы увеличили их длительность до 60 дней: меньше сменяемость, больше операционная эффективность. В следующем году, я думаю, что мы выйдем на гораздо большие цифры, потому что этот год всё-таки потребовал изменения законодательной базы.

Максим Морозов: Есть оператор этих ярмарок-рынков. Допустим, фермеру, который слышит нашу передачу и хочет выставить свои товары, получить условный лоток, как ему это сделать?

Кирилл Соловейчик: Можно посмотреть на сайте нашего комитета. Есть городской оператор «Центр контроля качества», есть частные операторы. Мы здесь за конкуренцию, за выбор форматов, не ограничиваем друг друга.

Плюс, в этом же году нам удалось, спасибо губернатору, первому региону принять постановление правительства о том, что мы пилотируем размещение фуд-траков. Пока размещаем их на ярмарках. Это удобно. Тоже мера для развития. И на закрытых конкурсах мы размещаем места для производителей сельхозпродукции. По городу мы уже разрисовали более 150 мест. Будем этим заниматься и дальше. Мне бы хотелось, чтобы у нас в городе были места, которые напрямую снабжаются сельхозпроизводителями.

Максим Морозов: Круглый год?

Кирилл Соловейчик: Да.

Максим Морозов: Ёмкость этого рынка как вы оцениваете? Сколько таких площадок должно быть в каждом районе, в целом по городу?

Кирилл Соловейчик: Статистически очень сложно сказать, какая ёмкость. В общем обороте торговли, конечно, мы ситуацию не изменим. Но мы сейчас являемся свидетелями трансформации торговли, рынок доставки серьёзно поменял саму конструкцию. Если у нас был город, состоящий из сетевых магазинов, то сейчас выручка существенно меняется. Доставка тоже начинает играть очень большую роль. Но и нестационарная торговля тоже, я думаю, будет иметь свои 5% от общего количества. Дело даже не в процентах, дело в удобстве. Если мы покроем город нормальной сетью такого рода нестационарных торговых объектов, я считаю, что это будет очень большое благо.

Я хотел бы ещё успокоить предпринимателей – мы будем и дальше продолжать развивать размещение сезонной мебели при предприятиях общественного питания. Продлили эту норму на 2022 год.

Максим Морозов: Это вы имеете в виду веранды?

Кирилл Соловейчик: Столики при кафе. Мы быстро приняли такую норму для того, чтобы помочь общепиту в период закрытия. И в этом году продлевали. Многие говорят, что это очень хорошо сказалось и на облике города. Мы стали ещё более европейским городом. В целом в НТО мы думаем о переходе к другой модели. Мы с вами говорили о том, что мы не комитет, который регулирует земельные отношения. Мы всё-таки – комитет, который координирует развитие торговли. Мы хотели бы изменить схему размещения: от схемы размещения земли перейти к предоставлению уже готовых объектов НТО, полностью готовых к предпринимательской деятельности.

Максим Морозов: Типовые?

Кирилл Соловейчик:Типовые, не типовые – это вопрос уже второй. Вопрос о том, что не договор аренды земельного участка, потом несчастный предприниматель вынужден проходить все круги ада и строить что-то, подключать, согласовывать и так далее. Мы, как город, должны это взять на себя. Полностью создать условия для развития торговли. А предпринимателю надо просто заключить договор аренды торгового места и вести предпринимательскую деятельность. Мы хотим сейчас запустить пилотный проект, попробовать это для печатной продукции.

Максим Морозов: Перспектива такого масштабного запуска по разным направлениям бизнеса?

Кирилл Соловейчик: Сейчас попробуем с печатной продукцией, дальше будем расширять.

Максим Морозов: Это 2022, 2023 год?

Кирилл Соловейчик: Жизни всегда не хватает, поэтому хотелось бы побыстрее.

Максим Морозов: Кирилл Александрович, большое спасибо за интервью!

Кирилл Соловейчик: Спасибо большое вам, Максим!