Эксперты: архитектура в кризис имеет еще большее значение для строительного бизнеса

Какие архитектурные тренды существуют в современной жилой недвижимости? Можно ли говорить о применении оригинальных решений и нетипичных форм для массовой застройки в Петербурге? И почему в кризис девелоперам выгоднее возводить дома с запоминающейся архитектурой? Об этом обозреватель Business FM Петербург Татьяна Копылова беседует с генеральным директором Объединения строителей Петербурга Алексеем Белоусовым и генеральным директором агентства недвижимости «Главстрой» Юлией Ружицкой.

Татьяна Копылова: Поговорим об архитектуре. Алексей Игоревич, все-таки насколько, на ваш взгляд, существенной остаётся роль этой самой архитектуры в широком смысле слова в жилом строительстве в кризисные времена?

Алексей Белоусов: Я бы сказал, что архитектура как направление развития строительного бизнеса всегда имела, а в кризис имеет ещё более серьёзное значение. В первую очередь, потому что конкуренция возрастает.

Чтобы иметь какие-то серьёзные отличительные возможности и улучшить свои потенциальные продажи, каждый инвестор будет желать найти такие архитектурные шаги, методы, варианты, креативность для того, чтобы его жилой комплекс существенно отличался от того, что строится рядом. Это только кажется, что мы выбираем в первую очередь по критериям: локация, цена, транспортная доступность и так далее. Но всегда любой человек склонен к прекрасному.

Поэтому, когда он видит серый дом без каких-либо, как это принято говорить, «архитектурных излишеств», у него желание купить такой дом меньше, чем тот, который находится рядом, но он просто красивый. Красота спасёт мир. А архитектура спасает и рынок, и строительство в нашем городе тоже.

Татьяна Копылова: Юлия Александровна, при массовом жилом строительстве, при возведении массовых ЖК, можно ли говорить про архитектурную составляющую? Как вы на это смотрите с позиции застройщика? Вы же строите не единичные архитектурные шедевры, а действительно что-то поставленное на поток. Здесь есть архитектура?

Юлия Ружицкая: Действительно, в сегменте массового спроса есть архитектура. Надо отдать должное некоторым застройщикам, которые даже в тех локациях, где можно было бы построить жилье абсолютно спокойного фасада, так скажем, сдержанные линии, строят действительно красивые дома и с успехом их продают, потому что действительно людям хочется жить в красивом доме. А если этот дом ещё и выделяется на фоне остальных, это добавляет ему престижа, соответственно, такие дома находят своего покупателя. Конечно же, это, как правило, не очень большие дома.

Если мы с вами говорим о больших жилых комплексах, они ориентированы на то, чтобы максимально снизить себестоимость, а это означает, что и архитектура там гораздо скромнее. Если говорить о небольших проектах, то, конечно же, хорошая архитектура встречается, и она очень востребована у покупателей.

Но надо сказать, что жилой комплекс — это не только красота фасада. Это же ещё и организация пространства вокруг дома. А это тоже относится к архитектуре. Как решён ландшафтный дизайн вокруг дома? Как спроектированы постройки на территории? Как относительно жилья расположены магазины? Все это действительно влияет на то, голосует покупатель рублём или нет.

Татьяна Копылова: Получается, что, если отказаться от полноценной архитектурной составляющей при возведении какого-то проекта, можно его существенно удешевить? То есть, архитектурная составляющая занимает довольно внушительную стоимость от всего проекта?

Алексей Белоусов: Мне вспомнилась как раз мультипликационная часть фильма «Ирония судьбы». Помните, когда приносят сначала красивый дом с колоннами, портиками, с кариатидами на фасадах, и там, заходя в каждый кабинет, архитектор получает сначала без портика, потом без кариатид, потом без наличников, потом появляется серый дом. Это было тогда, когда главная задача была построить больше, дешевле и скорее. Любое излишество добавляло трудоёмкости, и, в том числе, денежных затрат.

Сейчас ситуация ровно наоборот. Сейчас застройщик, который принимает решение украсить свой дом какими-то вещами, которые сделают проект явно более привлекательным, заработает больше денег. Это абсолютно точно, потому что и время продажи сократится, и явно количество людей, которые захотят жить в красивом доме, будет больше.

Плюс ко всему, это не только архитектура с точки зрения внешних параметров, которых мы наблюдаем проезжая или проходя мимо какого-то фасада какого-то дома. Это организация внутреннего пространства. Это наличие тех вещей, которые, казалось бы, внешне не видно, но которые тем не менее являются неотъемлемой частью архитектуры здания: от отделки до подсобных помещений. Это тоже играет огромное значение при принятии решения о покупке.

Юлия Ружицкая: Покупатель выбирает то, что ему нравится. Соответственно, выбрав один и тот же дом, люди проявляют какую-то общность интересов, поэтому им потом в нём комфортно живётся. Это получается комьюнити. Мы эту тенденцию очень явно прослеживаем в последнее время. Это зависит не только от архитектуры, но и от других факторов, но, тем не менее, красивый дом привлекает людей, и они голосуют рублём, покупая, если и не дороже, то быстрее, потому что все-таки в сегменте массового спроса есть эластичность по цене. Но это однозначно быстрее!

Татьяна Копылова: Алексей Игоревич, на ваш взгляд, являются ли знаменитые «хрущевки», вокруг которых последние несколько лет большие споры, программа КРТ, сносить или не сносить, памятниками архитектуры советского периода? Или это банальная типовая застройка?

Алексей Белоусов: Конечно, это банальная типовая застройка. Я скажу это абсолютно уверенно, потому что главная задача, которая была поставленная партией и правительством в шестидесятых, — сделать так, чтобы у каждого человека появилась своя квартира. Это была главная генеральная задача. Она и решалась такими способами.

Типовые решения, типовое, так называемое индустриальное строительство, максимальная универсальность блоков, из которых это складывалось, и очень короткое время строительства. Именно эти факторы определяли те решения, которые принимала партия в эти уже далёкие шестидесятые годы.

Именно поэтому получили очень много таких типовых, практически безликих домов, которые отличались между собой только местом, где их строили.

Татьяна Копылова: Но разве эти кварталы «хрущевок», например, на той же Малой Охте или на Чёрной речке, не представляют собой какой-то уникальный архитектурный ансамбль?

Юлия Ружицкая: Нет. Давайте так, есть действительно архитектурно интересные проекты советского периода, но чаще всего это общественные пространства, здания театров. Есть у нас институт недалеко от парка Сосновка, тоже является одним из памятников архитектуры того периода. Из жилых домов можно по пальцам пересчитать. Кстати, отмечают дома на станции метро Приморская, дома «на курьих ножках». Они считаются примерами архитектуры советского периода.

Татьяна Копылова: Но там, по-моему, есть функциональная составляющая — защита из-за возможного наводнения.

Алексей Белоусов: И это не «хрущевки».

Юлия Ружицкая: Это не «хрущевки», это дома советского периода. Но они ещё хоть какой-то интерес представляют. Ещё отмечают дом на Бухарестской, «дом-стакан» называется, тоже советского периода. И всё.

Татьяна Копылова: Хорошо, тогда я вам задам такой вопрос. А какое типовое жилье, которое возводится в современном мире, может стать примером памятника архитектуры нашего времени, начала XXI века?

Юлия Ружицкая: Если говорить про Кронштадт, у нас там был проведён архитектурный конкурс, и те проекты, которые были выбраны в качестве проектов для строительства, я думаю, будут предметом гордости для нашей компании. Кстати, это не единичный пример. В городе много действительно красивых зданий, построенных современными архитекторами.

Татьяна Копылова: Последний вопрос, который я хочу задать по теме архитектуры, связан с вопросом согласования. Мы живём в Петербурге, в мировой столице архитектуры. Чуть ли не через дом памятник, по какой улице не пройди, особенно в центральных районах. Насколько сложно с точки зрения архитектурного облика согласовать новый проект, чтобы он не выбивался из общего ансамбля?

Алексей Белоусов:

Вы затронули достаточно больную тему, потому что согласование архитектурно-градостроительного облика будущего объекта недвижимости — это непростая задача. Она непростая ещё и потому, что она зависит от того, кто и как смотрит на этот проект. Здесь отсутствуют критерии, которые можно было бы использовать для того, чтобы было понятно, почему принимается то или иное решение.

Это скорее в целом понимание группы архитекторов, которые находятся и работают под эгидой нашего комитета по строительству, о том, как и в каком направлении должны развиваться те или иные фасадные решения в том или ином районе города для того, чтобы это было каким-то более понятным. Почему, например, здесь среди старых зданий появился объект из стекла и бетона, или почему здесь не появился дом, который бы соответствовал архитектурному стилю рядом стоящих зданий? Здесь нет понятия вкусовщины. Здесь, все-таки, наверное, есть рациональное зерно, когда можно выбрать то решение, которое бы вписывалось в ту или иную концепцию развития квартала и микрорайона. В первую очередь это касается, конечно, центра города.

Татьяна Копылова: Я знаю, есть ещё некая «Белая книга Петербурга», в которую попадают красивые современные архитектурные сооружения, правильно я понимаю?

Алексей Белоусов: Замечательная традиция, нужно всячески поддерживать, потому что история с тем, будет ли тот или иной объект через 20-50 лет, как вы сказали, объектом культурного наследия, наверное, начнётся с того, есть он в «Белой книге» или нет.