Александр Абросимов: Запрет небольших баров и ресторанов ударит по туристическому центру Петербурга

Под запрет так называемых «наливаек» в Петербурге могут попасть около 2 тысяч объектов. Часть из них – небольшие бары и семейные рестораны, которые не имеют ничего общего с дешёвыми рюмочными в жилых домах. Примечательно, что первоначально депутаты Заксобрания планировали распространить ограничения на заведения площадью менее 20 квадратных метров, однако в ходе обсуждения неожиданно подняли планку до 50 «квадратов». Остроты добавляет то, что ужесточение законодательства в общепите происходит в период «коронакризиса» и затронет оно бары и рестораны, расположенные в историческом и туристическом центре. Петербургский бизнес-омбудсмен открыл приём обращений от потенциально пострадавших предпринимателей. Шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсудил с Александром Абросимовым сложившуюся ситуацию, а также итоги заседания рабочей группы по противодействию коррупции.

Максим Морозов: В среду Законодательное собрание в третьем чтении приняло законопроект о так называемых «наливайках» - им запрещено работать в жилых зданиях, если площадь менее 50 кв.м. Только, на самом деле, под «наливайками» понимаются не только рюмочные, но и кафе, и даже небольшие рестораны, в том числе дорогие, семейные рестораны. По некоторым оценкам, законопроект городской затронет около 2 тыс. предпринимателей. И, конечно, это не очень вяжется с мерами господдержки на фоне коронавируса, когда наоборот, кажется, власти должны были бы как-то либерализировать законодательство и помогать общепиту, который наиболее пострадал. Вы призывали депутатов Заксобрания провести процедуру оценки регулирующего воздействия. Если не ошибаюсь, такая процедура была проведена, но там, как говорят, рассматривали заведения до 20 кв.м., потом увеличили до 50. Обращались ли предприниматели, как можно минимизировать последствия?

Александр Абросимов: Эта проблема есть, и мы действительно 2,5 месяца назад прорабатывали вопрос. Как институт уполномоченного, мы давали свое заключение. Вопрос стоял – менее 20 кв. м. площадь торгового зала. И даже в то время мы не знали конечного количества предпринимателей, которых затронет эта мера. Все-таки тогда посчитали, что 20 метров – это, может быть, действительно мало для площади зала, тем более, федеральная норма закона уже вступила в силу, закон был утвержден. Поэтому мы, исходя из того, что закон был утвержден, согласились с этой нормой, которую предложило Законодательное собрание Санкт-Петербурга на установление данной нормы. Когда в первом и во втором чтении приняли новое предложение 50 метров – это было, конечно, удивление для предпринимателей и для нас.

Максим Морозов: Александр Васильевич, откуда взялась цифра 50? Почему вдруг с 20 подняли до 50 метров?

Александр Абросимов: Впереди планеты всей, наверное, идем, поэтому решили 50. Как-то оптимизировали, откуда-то эта цифра появилась. Я не знаю, откуда она появилась. К сожалению, 50 метров – это уже существенно, особенно в центре города у нас значительное количество предпринимателей, у которых торговые залы от 30-40 метров до 50-ти. Более того, предприниматели вложили деньги в оборудование данных помещений – это, конечно, будет накладывать на них значительные финансовые издержки и закрытия. Ко мне даже поступило обращение: предприниматель, который занимается производством авторского отечественного крафтового пива – он как раз описывает эту всю ситуацию, где у него просто пиво стоит 310 рублей, люди с недостаточными денежными средствами не могут купить. И у него за все время работы, более двух лет работы, не было никогда ни вызова полиции, ни жалобы со стороны жильцов. В том же обращении он в качестве примера приводит рюмочную, где контингент доставляет неудобство жителям, где она находится. Получается, что – я и с депутатами Законодательного собрания говорил – мы боремся с тем бизнесом, который вызывает неудобства в жилых домах для жильцов, но под это мы подгребаем просто, установили 50 метров, которые распространяются на всех. Данное обращение подписали практически 80 предпринимателей, которые вели законный бизнес, вложили денежные средства и хотели бы вести его дальше.

Максим Морозов: Александр Васильевич, то есть сейчас кроме петиции в интернете, есть уже 80 подписей бизнесменов, владельцев таких точек?

Александр Абросимов: Да, у меня такое обращение есть. Сейчас я буду аккумулировать это все. Полгода у нас есть, будем доказывать Законодательному собранию, что данную норму либо нужно увеличивать и давать бизнесу возможность перепрофилироваться еще год минимум. Хотя я считал бы, что любой законопроект, который ущемляет бизнес, давал хотя бы 2-3 года для того, чтобы перепрофилироваться, выплатить кредитные средства.

Максим Морозов: Александр Васильевич, если поправки будут вноситься в этот закон в ближайшие несколько месяцев – вы что предлагаете со своей стороны, как скорректировать закон?

Александр Абросимов: Я предлагаю четко определиться, какое количество у нас сегодня бизнеса пострадает от введения данной нормы. Дать возможность бизнесу перепрофилироваться, для этого нужен хотя бы минимум год. Более того, бары, кафе и так далее в большинстве находятся в центре города, это источник привлечения туристов. Если мы сегодня закроем центр города, оставим только крупные рестораны – мы значительно сократим количество мест, где туристы могли бы отдохнуть.

Максим Морозов: В этом обращении, которое вы показывали, 80 подписантов. Они как оценивают последствия для своего бизнеса и что предлагают?

Александр Абросимов: Они практически закрываются. Мы же все прекрасно понимаем, если не будет торговли пивом и алкоголем, рентабельность у них будет очень низкой, и они практически закроются.

Максим Морозов: Как можно было бы сгладить последствия этого закона? Предложить, может быть, по каким-то льготным арендным ставкам большей площади помещения?

Александр Абросимов: Это требует определенного администрирования. Значительное количество помещений, которые сегодня арендуются – не арендуются у города. А регламентировать работу частного бизнеса с точки зрения уменьшения арендной платы – по моему мнению, это не совсем правильно.

Максим Морозов: Кто может воспользоваться этими высвободившимися, получается, помещениями, которые вряд ли будут перепрофилировать, как вы говорите? Они просто закроются, соответственно, у нас появляется пул свободных помещений в историческом центре.

Александр Абросимов: Я думаю, что в ближайшее время – никто. Единственное, они могут быть востребованы с точки зрения бизнеса, который арендовал значительные площади в бизнес-центрах, перейти вот в такие небольшие здания, открыть какой-то шоу-рум либо еще что-то.

Максим Морозов: Компромиссное решение какое-то возможно в принципе?

Александр Абросимов: Было бы возможно, если бы Законодательное собрание отложило бы принятие, и провели бы еще раз оценку регулирующего воздействия с учетом 50 метров, а не 20-ти. Дальше бы уже было принято решение, пусть даже 50 метров, но с рассрочкой хотя бы на год или на два. Хотя я говорил, что до трех лет – это было бы оптимально. Есть сегодня у меня такие обращения, у которых 48 метров – все, они должны прекратить свою деятельность по продаже алкоголя. Два квадратных метра!

Максим Морозов: Чтобы резюмировать эту тему, ваши дальнейшие действия? Работа с профильным комитетом Заксобрания, с депутатами?

Александр Абросимов: Работа с профильным комитетом, подготовка мнения еще раз предпринимателей, и обращение к нашим депутатам Законодательного собрания. Может быть, в конце года вынести поправку – либо продлить срок действия, либо, может быть, с учетом сложившейся обстановки видоизменить и оставить федеральную норму.

Максим Морозов: У нас формально ветви власти разделены, и законодательная независима от исполнительной. Есть ли смысл выходить с этой инициативой, с просьбой о помощи, к исполнительной власти – профильному комитету по промполитике и торговле?

Александр Абросимов: Есть смысл обратиться и выйти ко всем.

Максим Морозов: Как в целом общепит выходит из режима ограничений? Введен упрощенный порядок согласования летних кафе, но только примерно половина заявок одобрена, у кого-то нет QR-кода, кто-то неправильно подал документы. Вообще, что бизнесмены из общепита говорят о том, как они выходят из режима ограничений?

Александр Абросимов: Жалоб на сегодняшний день у меня о том, что комитет по промышленной политике сдерживает и не выдает разрешения на летние веранды – нет. Да и я сам вижу. Сейчас сказать, что они открылись в полной мере, их много и что возникла конкуренция, пока не могу. Они заполнены, но в принципе их явно меньше намного, чем было в прошлые годы.

Максим Морозов: Когда уже откроют обычные, привычные залы ресторанов в помещениях?

Александр Абросимов: Кроме той информации, что планировалось рассмотреть и открыть после 15 июля – другой информации пока нет. Хотя всем известно, мы столкнулись в городе с проблемой общественных туалетов. Практически 40% общественных туалетов давали рестораны и кафе. Водоканал, передвижные, переносные туалеты – их недостаточно. Сейчас наступил теплый период времени, и значительное количество людей гуляет в городе, особенно ночью – явно выражается недостаток этих мест. С соблюдением мер предосторожности внутри зала, когда помещение проветривается естественным путем открытия окон, я думаю, что будет принято решение открывать залы. Хотя все зависит от того, какое количество заболевших будет на этой неделе.

Максим Морозов: Если говорить о мерах государственной поддержки, на практике уже все вошло в оборот, они стали конвейерными? Перестали поступать обращения со сложностью получения поддержки?

Александр Абросимов: Обращения поступают, они есть. Значительное количество предпринимателей не вошло в список пострадавших отраслей, соответственно, не смогли воспользоваться мерами поддержки. К сожалению, мы не добились расширения ОКВЭДов пострадавших отраслей, к сожалению, этот вопрос остался не решен. Могу цифры привести – кредиты на выплату заработной платы под 0% в городе порядка 1,5 тысяч предпринимателей только получили.

Максим Морозов: 1,5 тысячи предпринимателей?

Александр Абросимов: Да. А официально заявок было подано 5,5 тысяч. Одобрено 2 с чем-то.

Максим Морозов: Формальные отказы либо по существу?

Александр Абросимов: Отказы – «вы не входите в список пострадавших отраслей», в большинстве своем.

Максим Морозов: В конце июня прошло заседание рабочей группы по противодействию коррупции. Несколько важных вопросов там рассматривались, и опять ваш старый спор с Александром Гнедых, руководителем УФНС по Петербургу, про адрес юридического лица. Что это, где это, как толковать, широко либо узко. Ваша позиция, позиция органов исполнительной власти?

Александр Абросимов: У нас спора нет с Александром Викторовичем, мы работаем конструктивно по обращениям и жалобам, которые рассматриваются.

Максим Морозов: Вот здесь, в этой студии был спор, очень яркий, я был ему свидетелем.

Александр Абросимов: У нас не спор, у нас было высказывание мнений. Я считаю, что в настоящее время то информационное письмо налоговой службы, которое утверждено в Минюсте, не совсем соответствует духу 129-го закона по признанию недостоверности юридического лица. В законе дух его говорит о том, что это невозможность получения корреспонденции и отсутствие связи с предпринимателем. Но эта норма была письмом налоговой службы расширена, и было указано еще на массовую регистрацию и отсутствие по непосредственному адресу самого юридического лица. У нас большинство актов, которые сегодня составляются представителями налоговой службы, указывают на то, что на момент проверки юридическое лицо отсутствовало. Опять же, акт составляется в одностороннем порядке без присутствия – они говорят, его нет на месте, поэтому акт некому было подписать. Это является основанием для признания недостоверности.

Максим Морозов: То есть для налоговой службы принципиально, чтобы там находился человек, орган управления, руководитель. А вы считаете, что достаточно, грубо говоря, почтового ящика?

Александр Абросимов: Да. Ну, не почтового ящика, а получения корреспонденции. И в законе четко прописано: в случае, если с данного адреса идет возврат документов, предприниматель не получает их – тогда это является одним из признаков недостоверности. После заседания рабочей группы готовлю обращение к уполномоченному при президенте, чтобы на основании решений пленума Верховного суда и обращения предпринимателей скорректировать требования, привести в соответствие с законом письмо налоговой службы в управления, которые находятся в регионах.

Максим Морозов: Александр Васильевич, на практике: есть двоякое толкование одних и тех же норм по поводу того, что считать юридическим адресом компании. Это чем оборачивается? Допустим, выездная проверка, они там не находят руководителя, непосредственно генерального директора.

Александр Абросимов: Они затем на адрес, который зарегистрирован, отправляют письмо, уведомление о том, что признаки недостоверности, и обращаются к предпринимателю. В течение 30 дней урегулируют эти вопросы. Если в течение 30 дней они не получают ответа, то приостанавливается электронная подпись, предприниматель не может сдать отчеты, и дальше идет информация в реестр, банки отслеживают это, и через шесть месяцев исключается из ЕГРЮЛ.

Максим Морозов: Что значит указание «недостаточная площадь помещения»?

Александр Абросимов: Когда на одного человека получается, допустим, 0,5 квадратных метров.

Максим Морозов: Это когда мы говорим об адресах массовой регистрации?

Александр Абросимов: Да. Я хочу отметить, что все-таки управление налоговой службы, когда у меня есть обращения, в индивидуальном порядке, там, где действительно есть юридическое лицо и они работают, налоговая принимает такие решения. Формально еще отказы по недостоверности приходят, когда предприниматели в документах, которые подают в налоговую на перерегистрацию или регистрацию, не указывают номер помещения. Есть помещение, допустим, общее, а еще номер офиса. Та программа, которая сегодня в налоговой, предусматривает, что еще должен быть номер офиса. А некоторые помещения небольшой площади, допустим, помещение 3Н, номера офиса нет – а это уже программа рассматривает как недостоверные сведения.

Максим Морозов: А проблема регистрации юридического адреса по месту жительства генерального директора?

Александр Абросимов: Такая проблема есть. Законом определено, что человек имеет право с согласия собственника данного помещения зарегистрировать там юридическое лицо. Если они, конечно, не занимаются опасным химическим производством или не устанавливают в квартирах станки, не будут мешать людям, которые находятся там – тогда требуется их согласие. А если человек занимается вопросами, связанными с компьютерной в основном работой, вышивает какие-то салфетки без шума – он имеет право по месту жительства с согласия собственника зарегистрироваться.

Максим Морозов: Резюмируя тему про регистрацию юрлиц – ваши действия сейчас?

Александр Абросимов: Я готовлю обращение.

Максим Морозов: Куда вы направляете письмо?

Александр Абросимов: Я это письмо направляю уполномоченному при президенте по защите прав предпринимателей.

Максим Морозов: Чтобы он включил это обращение в ежегодный доклад президенту?

Александр Абросимов: Да, в ежегодный доклад и обратился в Федеральную налоговую службу для того, чтобы скорректировать это. Плюс ко всему, я думаю, что во втором полугодии на общественном совете при прокуратуре мы этот вопрос тоже будем рассматривать.

Максим Морозов: На заседании рабочей группы по противодействию коррупции вы еще рассматривали вопрос о соблюдении прав бизнесменов при участии в государственных закупках. Что послужило поводом?

Александр Абросимов: У нас, по-моему, около 370 млн рублей задолженность перед предпринимателями со стороны государственных органов.

Максим Морозов: Это за период пандемии, либо за какой период накопились такие долги?

Александр Абросимов: Это на 1 апреля 2020 года, за 2019 год. Прокуратура этот вопрос контролирует, там было порядка 350 млн, на 1 апреля уменьшилось.

Максим Морозов: 377 млн долгов?

Александр Абросимов: Да. В основном, к сожалению, здесь задолженность, тем более в сложившейся ситуации – больницы Боткина и Семашко. Вопрос сейчас на контроле, прорабатывается с тем, чтобы выделение денежных средств этим лечебным заведениям было, чтобы эта задолженность значительно снизилась.

Максим Морозов: То есть они не расплатились с подрядчиками?

Александр Абросимов: Они не расплатились с подрядчиками. Но подрядчики, понимая сложившуюся ситуацию, многие пошли на пролонгацию.

Максим Морозов: Еще один вопрос, который на рабочей группе рассматривался. Сухо звучит, попрошу вас человеческим языком рассказать, собственно, на что предприниматели жалуются. Недостаточное правовое регулирование вопросов участия бизнеса в строительстве объектов социальной и транспортной инфраструктуры, отсутствие надлежащего, опять же, правового регулирования в виде утвержденного четкого регламента взаимодействия органов госвласти и застройщиков. С русского на русский, по-человечески – что это значит, какие проблемы?

Александр Абросимов: В городе сложилась сложная ситуация в строящихся районах – недостаток социальной инфраструктуры. Поэтому сейчас прорабатывается вопрос, планируется создание градостроительного совета, который будет определять необходимость строительства социальной инфраструктуры под те или иные проекты. Идет согласование, предложения. Мы на прошлой неделе встречались с представителями комитета по строительству и председателем группы по преодолению административных барьеров – как раз я просил, чтобы проект образования данного совета был согласован с бизнесом Санкт-Петербурга.

Максим Морозов: В градостроительный совет, который будет заниматься этой проблематикой, планируется, что войдут кто – архитекторы традиционно?

Александр Абросимов: Пока планируется, что будут входить туда представители районных администраций и представители органов исполнительной власти. На что я высказал свое предложение, чтобы туда либо входил бизнес, либо представители общественных организаций, бизнес-объединений.

Максим Морозов: Перспектива появления такого совета – когда?

Александр Абросимов: Я думаю, что к 1 сентября.

Максим Морозов: С какой периодичностью будут собираться?

Александр Абросимов: Регламент работы пока не оговорен. По мере поступления обращений. Или он будет каждые две недели, или раз в месяц заседать. К проекту очень много вопросов.

Максим Морозов: Снимет большую часть вопросов взаимодействия?

Александр Абросимов: Во всяком случае, я надеюсь, что он определит критерии, по которым бизнесу будет понятно, какие условия для того, чтобы осуществлять тот или иной инвестиционный проект.

Максим Морозов: Слово «инвестиции» хорошее, духоподъемное.

Александр Абросимов: Мы живем с надеждой на то, что инвестиции придут.

Максим Морозов: Спасибо огромное за это интервью.

Александр Абросимов: Рад был слышать.