Александр Зимин: ЕСПЧ: утраченная реальная возможность защиты прав или ненужный институт?

Максим Морозов: Начнём с конвенции, с нормативно-правовой базы. Когда Конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в силу для России, при каких обстоятельствах Россия прекратила своё участие в конвенции?

Александр Зимин: Россия стала членом Совета Европы в феврале 1996 года и как член Совета Европы была обязана ратифицировать основной документ этой старейшей европейской международной организации, специализирующейся в области защиты прав человека.

Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года мы ратифицировали Федеральным законом от 30 марта 1998 года.

Максим Морозов: Это ещё при Ельцине.

Александр Зимин: Ещё при Ельцине. Ратификационную грамоту мы сдали 5 мая 1998 года. Начиная с указанной даты, конвенция вступила в силу для Российской Федерации. Соответственно, ЕСПЧ получил компетенцию по рассмотрению жалоб, поданных против России, относительно фактов нарушения конвенции, которые имели место с 5 мая 1998 года и позднее. Здесь очень важно обратить внимание: «позднее» – это до какой конкретно даты? Тут мы вернёмся к обстоятельствам, связанным с прекращением членства России в Совете Европы. Я напомню хронологию. 25 февраля 2022 года Комитет министров Совета Европы в своей резолюции приостановил членство России в этой организации со ссылкой на статью 8 Устава Совета Европы. Я хочу обратить внимание, что речь не шла о приостановлении полномочий парламентской делегации России, а речь шла вообще о приостановлении членства России как государства, которое нарушает принцип верховенства права, принцип приверженности этому требованию. И статья 8 Устава Совета Европы в итоге предполагает исключение такого государства из числа членов. Россия, предвидя такое развитие событий, 15 марта 2022 года уведомила органы Совета Европы о том, что она выходит из состава этой организации и намерена денонсировать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. На следующий день, 16 марта 2022 года, Комитет министров Совета Европы приняли резолюцию о том, что мы с этой даты, с 16 марта 2022 года, признаёмся утратившими членство в указанной организации. В итоге, Комитет министров Совета Европы оформил это решение так, как если бы Россия была исключена из Совета Европы.

Максим Морозов: Какие вы видите юридические последствия?

Александр Зимин: Все они касаются вопроса о том, до какой даты Россия считается участником Конвенции о защите прав человека и основных свобод и, соответственно, до какой даты ЕСПЧ компетентен рассматривать жалобы, поданные против России. Здесь есть две точки зрения. С позиции самого Совета Европы, выраженной в резолюции ЕСПЧ от 21-22 марта 2022 года, Россия является стороной Конвенция о защите прав человека и основных свобод до 15 сентября 2022 года включительно. Почему? Потому что по правилам статьи 58 этой конвенции, она прекращение действия для государства-члена Совета Европы не ранее, чем по истечении шести месяцев после прекращения членства в Совете Европы. Раз мы прекратили членство в Совете Европы, как считает Комитет министров этой организации, 16 марта, отсчитываем шесть месяцев и получаем, что с 16 сентября 2022 мы не являемся стороной конвенции, и нарушения конвенции, имеющие место после этой даты, не могут рассматриваться ЕСПЧ. А до этой даты, то есть по 15 сентября 2022 года включительно, ЕСПЧ считает себя компетентным рассматривать жалобы на факты нарушения конвенции, имевшие место до 15 сентября 2022 года.

Максим Морозов: То есть, формально можно жаловаться до 15 сентября. С другой стороны, президент Путин сказал, что мы можем не исполнять решения ЕСПЧ, принятые после 15 марта.

Александр Зимин:

Я и заметил выше, что есть две точки зрения, до какой даты Россия является участником Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Точку зрения Совета Европы я раскрыл. А что касается точки зрения Российской Федерации, то у нас изданы два Федеральных закона от 11 июня 2022 года с номерами 180 и 183, которыми внесены изменения в наши процессуальные кодексы. В этих законах содержатся правила о том, что вступившие в силу постановления ЕСПЧ после 15 марта 2022 не подлежат исполнению на территории России. Позиция Европейского суда по правам человека мне представляется верной, основанной на статье 58 конвенции. Я предполагаю, что Конституционный Суд Российской Федерации рано или поздно проверит соответствие Основному закону страны этих норм Федеральных законов от 11 июня 2022 года, затрагивающих вопрос о том, с какой даты решения ЕСПЧ не порождают правовых последствий в Российской Федерации.

Максим Морозов: Давайте обратимся к «делам ЮКОСа». Как минимум, в двух было ли, на ваш взгляд, тенденциозное применение конвенции, которое сформировало негативное отношение к ЕСПЧ в целом со стороны органов власти России, судебной власти, в том числе?

Александр Зимин:

Давайте сразу сделаем важное вводное замечание, что, когда мы говорим, «дело ЮКОСа», мы имеем в виду дела, две группы дел. Первая группа дел — по жалобам акционеров нефтяной компании «ЮКОС», потому что акционеров «ЮКОСа» было много, они не сводились к Михаилу Ходорковскому* и Платону Лебедеву.

Максим Морозов: Напомню, что *Михаил Ходорковский внесён Минюстом в реестр физлиц-иноагентов.

Александр Зимин: Они поставили вопрос о том, что были нарушены требования конвенции при взыскании налоговых санкций с нефтяной компании «ЮКОС», при взыскании исполнительского сбора в размере 7% без какого-то уменьшения и при введении самой процедуры банкротства данной нефтяной компании. По обращениям акционеров «ЮКОСа», ЕСПЧ принял два постановления: от 20 сентября 2011 года, где констатировал, что конвенция была нарушена, что правоприменение в отношении нефтяной компанией «ЮКОС» не отвечало требованиям обоснованности, не отвечало требованиям предсказуемости, не отвечало другим требованиям. А вопрос о выплате справедливой компенсации выделил в отдельное производство, по которому 31 июля 2014 года вынес достаточно известное постановление, в котором около одного миллиарда девятисот тысяч евро взыскал в пользу акционеров «ЮКОСа» с Российской Федерации. Вторая группа дел — это уже дела по жалобам собственно Михаила Ходорковского* и Платона Лебедева.

Максим Морозов: Снова необходимо сделать оговорку о том, что *Михаил Ходорковский внесён Минюстом в реестр физлиц-иноагентов.

Александр Зимин: Таких постановлений ЕСПЧ было три: от 31 мая 2011 года только по жалобе Михаила Ходорковского* (*Михаил Ходорковский внесён Минюстом в реестр физлиц-иноагентов), она касалась вопросов досудебного производства по первому налоговому делу. Дальше по первому налоговому делу, которое оформлено приговором Мещанского районного суда города Москвы от 16 мая 2005 года, было вынесено постановление ЕСПЧ от 25 июля 2013 года. И по второму, так называемому «Делу о хищении нефти», которое было оформлено приговором Хамовнического районного суда города Москвы от 27 декабря 2010 года, было вынесено постановление от 14 января 2020 года. Эти пять постановлений образуют такое собирательное «Дело ЮКОСа».

Максим Морозов: И те самые собирательные 50 миллиардов.

Александр Зимин: 50 миллиардов — это другой вопрос. Это вопрос, который ставили акционеры «ЮКОСа» в рамках специальной хартии, которая защищает активы энергетических компаний от необоснованного, неправомерного изъятия.

Максим Морозов: Россия её ратифицировала?

Александр Зимин: Россия её не ратифицировала и не давала своего согласия на рассмотрение какого-то спора с акционерами в третейском суде. В общем-то, государственные суды Нидерландов точку зрения России в конечном итоге поддержали, поэтому давайте сейчас разговор вести, даже не про конкретную цифру в два миллиарда или 50 миллиардов.

Максим Морозов: Просто это хорошо слушается: «50 миллиардов».

Александр Зимин: Слушается хорошо, конечно, да. Но мы, давайте, сделаем ударение на то, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. В данном случае, ни синицы, ни журавля, потому что двух миллиардов — тоже нет. Я бы хотел обратить внимание на другое, что в каждом из пяти этих постановлений Европейского суда по правам человека ставился вопрос о том, что преследование и нефтяной компании «ЮКОС», и её бывших руководителей Михаила Ходорковского* (*Михаил Ходорковский внесён Минюстом в реестр физлиц-иноагентов) и Платона Лебедева было обосновано политическими мотивами, то есть было политически мотивировано.

Если сказать более корректно, в каждой жалобе ставился вопрос о нарушении Российской Федерацией статьи 18 Конвенции о защите прав человека, и во всех пяти жалобах Европейский суд констатировал, что требования статьи 18 нарушены не были. Политические мотивы не доказаны.

Сторона защиты в Европейском суде подчёркивала, что за схемы налоговой оптимизации, которые легли в основу приговора от 16 мая 2005 года… Эти схемы применяли и многие другие крупные компании, в том числе в нефтяном секторе.

Максим Морозов: То есть выборочное правоприменение?

Александр Зимин: Что сказал ЕСПЧ? Он задал вопрос, который читается по тексту постановления: «А вы отрицаете, что это действительно была схема, что компании, зарегистрированные в Калмыкии, в других внутренних офшорах, действительно ввели реальную предпринимательскую деятельность? Если вы подтверждаете, что никакой реальной предпринимательской деятельности, в связи с которой могли бы быть предоставлены налоговые льготы в действительности не было, то вы привлечены к ответственности обоснованно. А то, что других не привлекают к ответственности за нарушение закона — не означает, что вас привлекли по какому-то политическому мотиву. Вы должны отвечать за себя. Вы нарушили правила налогообложения или нет?». Если вы в действительности, повторю, не осуществляли деятельность, в связи с которой предоставляется налоговая льгота, вы эти правила нарушили.

Максим Морозов: Обычно в этих случаях все надувают щёки и многозначительно говорят «Вы же всё понимаете».

Александр Зимин: Дело в том, что в суде нельзя так, к сожалению, сказать. Конечно, и у нас в разбирательствах (не таких серьёзных, как дело «ЮКОСа») все часто делают ссылки на то, что «вы же всё понимаете», но суд не живёт этой ссылкой.

Максим Морозов: Вопрос от налогоплательщика Максима из Петербурга: надо ли мне переживать, что копятся пени к 50 миллиардам? Из наших же налогов придётся платить.

Александр Зимин: Не переживайте!

Есть постановление Конституционного Суда России от 19 января 2017 года, которое исключает исполнение постановления ЕСПЧ от 31 июля 2014 года по жалобам акционеров нефтяной компании «ЮКОС».

Поэтому можете не переживать, ничего не взыщут. Я помню, когда Латвия, ещё до всех наших острых событий, году в 2005 предъявляла территориальные претензии России, наш президент сказал «получите от мёртвого осла уши». Я хочу сказать, что в случае с пенями по второму «делу ЮКОСа» ситуация, применительно к правовой системе России, будет такой.