Экс-полпред президента Цыпляев: о возможном объединении Петербурга и Ленобласти

Владимир Путин призвал активнее развивать агломерацию Петербурга и Ленинградской области. Учитывая, что город и область тесно связаны между собой, важно делать это комплексно. Среди ключевых направлений президент выделил судостроение и фармацевтику, сферу услуг и креативных индустрий, а также морские порты и терминалы. Ранее Валентина Матвиенко заявила о том, что в России существует целесообразность в объединении регионов, но инициативы должны поступать от самих жителей субъектов федерации. Развитие агломерации города и области, а также их возможное слияние шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсудил с соавтором Конституции России, бывшим полномочным представителем президента в Петербурге Сергеем Цыпляевым.

Максим Морозов: Сергей Алексеевич, предлагаю поговорить об агломерации Петербурга и Ленинградской области. Ретроспективно, на ваш взгляд, кто более динамично и эффективно развивается? Понятно, что регионы сравнивать сложно. У Ленинградской области большой земельный банк, там могут быть большие инвестпроекты. Город в этом смысле ограничен, много охранных обязательств, маленький земельный банк. Есть свои особенности. Тем не менее мы развиваемся как агломерация, соседние регионы, смотрим друг на друга и волей-неволей сравниваем.

Сергей Цыпляев: Сравнивать очень тяжело, потому что это очень разные регионы. Во времена своего полпредства я довёл развитие ситуации до парафирования двумя губернаторами соглашения о поэтапном объединении Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Максим Морозов: Невский край.

Сергей Цыпляев:

Было два варианта названия субъекта при возможном объединении Санкт-Петербурга и Ленинградской области: Невский край, потом Балтийский край. Мы даже проводили конкурс по выбору названия.

Я по-прежнему настаиваю, что это два взаимодополняющих субъекта, у каждого будут свои сложности. Вы правильно сказали, что Санкт-Петербург ограничен территориально, развиваться можно, только выталкивая тяжелую промышленность за пределы города и строя Петербург как город постиндустриального уровня. Это тяжелейшая задача. В постиндустриал не смогла прыгнуть Япония, в постиндустриал пока непонятно как прыгнет Китай. Перейти от индустриального уклада в постиндустриал не смог и Советский Союз. Ленинградская область обладает территорией, полезными ископаемыми и так далее. Но существует дефицит кадров. Без людей невозможно ничего сделать.

Максим Морозов: И маятниковая миграция: полмиллиона утром в Петербург, вечером — обратно в Ленобласть.

Сергей Цыпляев: Это правда. Хочу привести пример. Однажды меня пригласили в ФРГ. Я увидел у них точно такие же проблемы. Берлин, Бранденбург и Гамбург и окружающие земли. Там разговор был следующий: «Вот это так? Да, понятно. А это? Может, попробуем». Как в «Бриллиантовой руке». Мы абсолютно понимали друг друга. Они рассказывали вещи, с которыми мы потом начали сталкиваться. То же самое, например, земли начинают строить магазины на своих территориях у границы Гамбурга, в Гамбурге умирает торговля — дорого, нет места и так далее. Вокруг Гамбурга строятся колоссальные мегамарты. Вокруг города на территории близлежащих земель постепенно развивается промышленность, она оттягивает кадры. Всё это благодаря возможностям более спокойного распоряжения землей.

Берлин и Бранденбург договорились до референдума об объединении. Политики обо всём договорились и были уверены, что всё пройдет легко. Берлин проголосовал за объединение, а Бранденбург (земля, которая полностью окружает Берлин) — против. Причём это было понятно, и то же самое у нас: чем дальше от Берлина, тем больше голосов против. Люди боятся, что их забудут. Когда город станет таким важным в едином субъекте, мы-то как будем жить на окраинах?

Руководство Бранденбурга рассказывало, что они запрещают своим чиновникам, например, отдавать детей в берлинские школы, поскольку это не патриотично по отношению к земле Бранденбург, малой родине. Раз работа здесь, то и школы, и больницы здесь.

Максим Морозов: Тогда, может быть, путь Петербурга и Ленобласти — это путь Москвы и Большой Москвы? Присоединение части близлежащих районов, как это было в Московском регионе.

Сергей Цыпляев: Это не самый правильный вариант. Там было просто перемещение границ. У нас тоже были такие идеи — кусками отрезать и прирезать к городу. В своё время Собчак настаивал на том, чтобы Петербургу передали 50-километровую зону вокруг города. Я думаю, что в реальности должны быть поэтапные движения. Хотя это очень непросто. Должны быть договоренности, в каких сферах принимаются только согласованные решения. Необходимо устранение конкуренции за регистрацию с помощью налоговых льгот и преференций.

Максим Морозов: Это в агломерации уже практикуют.

Сергей Цыпляев: И мы понимаем, что транспортная, социальная и другие системы диктуют, что мы всё равно к этому пойдём.

Максим Морозов: И финансирование из обоих бюджетов.

Сергей Цыпляев:

Я помню основные жалобы жителей близлежащих посёлков и городков Ленобласти, которые наставили на объединении: Петербург рядом, но по принадлежности они должны ехать в больницу в районный центр. А районный центр находится, например, в 40 километрах. Вот и вся история.

Или вообще граница города и области проходит через дом. Три подъезда там, один подъезд здесь. И это зоны уже разного законодательства. Раньше этого не было. При советской власти это была просто граница между местными самоуправлениями.

Максим Морозов: Сергей Алексеевич, есть тенденция к укрупнению регионов, о которой говорят в том числе на уровне Совета Федерации: суть аргументов сводится к тому, что субъектов много, среди них есть небольшие, допустим, Ненецкий автономный округ — сравнительно небольшой, компактный, находящийся внутри Архангельской области. Два губернатора, два аппарата, много чиновников. Как вы считаете, есть ли смысл с организационной, с экономической точки зрения в Невском крае, в объединённом мегарегионе?

Сергей Цыпляев: Я думаю, что этот вопрос не может решаться по принципу, что надо укрупнять, потому что их много. Никто не понимает, что такое «много», что такое «мало». Надо смотреть реальное состояние дел. Если в Ненецком автономном округе проживает около 40 000 человек, то создавать полномасштабную государственную власть вряд ли оптимально.

Максим Морозов: Правительство, собрание депутатов.

Сергей Цыпляев: Да, это «матрёшковая структура», доставшаяся из прошлого, когда федерализм иногда рассматривался чисто формально — как способ решения национального вопроса: демонстрация того, что мы уважаем данную народность. Поэтому и появились автономная область, республики — это система иерархического построения с точки зрения уважения и величины того или иного народа. Реально же это вопрос организации. Конечно, перечисленные вопросы тоже нельзя сбрасываться со счетов. Для многих республика — это принципиально. Но где-то уже понятно, что перемешивание зашло настолько далеко, что титульная нация составляет какие-то проценты. И здесь не надо принимать административные решения, здесь надо договариваться.

Максим Морозов: В Петербурге и Ленинградской области нет национального фактора.

Сергей Цыпляев: Да. Так сложилось исторически. Разделение произошло совсем недавно.

Максим Морозов: В новой России.

Сергей Цыпляев: В новой России.

Максим Морозов: До этого обком был общий. Ленинград называли великим городом с областной судьбой.

Сергей Цыпляев: Обком был общий, хотя исполкомы были разделены. В Москве же партийные органы были разные. И многие федеральные территориальные органы были общими, общими они и остались. Например, управление ФСБ, милиция — все силовые структуры общие. Остановить экономическое развитие невозможно. Мы говорим про маятниковую миграцию.

Мегарегион Санкт-Петербурга и Ленинградской области живёт как единое целое, а управляется из двух центров. Гоняться только за титулом, что мы город федерального значения? Это как гоняться за графским титулом или титулом барона. В новой жизни это ничего не даёт.

Есть такой город, который не является ни столицей страны, ни столицей штата. В нём просто местное самоуправление. Называется Нью-Йорк. И там совершенно не переживают по этому поводу. А столицу штата Нью-Йорк никто не знает. Это город Олбани.