Бросить нельзя прекратить: закончил бизнес — убери за собой

Диалог партнеров о том, что если что-то пойдет не так, то фирму «бросим», был обыденностью еще лет десять тому назад. Впоследствии, когда ФНС стала бороться с недействующими юрлицами и контролировать достоверность сведений ЕГРЮЛ, появился «бесплатный» способ прекратить деятельность ставшей ненужной компании — исключение сведений в административном порядке (на основании статьи 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).

ФНС сообщало, что из ЕГРЮЛ в 2023 году более 173 000 компаний исключены из-за недостоверных сведений. В отношении 275 000 организаций в реестр внесены записи о недостоверности данных. Тогда как различные процедуры банкротства в том же году были введены всего лишь в отношении 10 688 юридических лиц (статистика ЕФРСБ).

В последние несколько лет альтернативные способы прекращения деятельности, несмотря на былую популярность, теряют свои позиции. Ибо последствия подобного поведения становятся непредсказуемы. А риск привлечения к субсидиарной ответственности или возмещения убытков существенно возрос.

Вынесенный в заголовок «девиз» сформулирован Верховным судом летом 2024.

И хотя рассматриваемый спор касался установления требований кредитора в деле о несостоятельности директора ликвидированной компании, сформированная судебной инстанцией правовая позиция важна не столько для банкротных споров, сколько для исков, с помощью которых кредиторы ликвидированных компаний защищают свое право получить причитающееся им удовлетворение заявляя о возложении на лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица, субсидиарной ответственности по долгам ликвидированного должника.

На текущий момент различные судебные инстанции указали на необходимость соблюдения принципа более чем в 100 спорах. Столь активный отклик нижестоящих судов демонстрирует, что проблема «брошенного бизнеса» актуальна для правового сообщества.

И если раньше государство в лице судебных органов частично перекладывало на кредитора вину в том, что последний не воспрепятствовал исключению из ЕГРЮЛ должника. В некоторых спорах отказывало в удовлетворении требований. То теперь «кредитор не должен претерпевать неблагоприятные имущественные последствия того, что он не смог помешать контролировавшим должника лицам «бросить бизнес» и уклониться тем самым от расчетов с ним. Непринятие кредитором мер против исключения юридического лица — должника из реестра не образует оснований для освобождения лица от ответственности или уменьшения ее размера (пункт 1 статьи 404 и пункт 2 статьи 1083 ГК РФ, пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве).» (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2024 № 305-ЭС24-809 по делу № А41-76337/2021).

Конечно же это не означает, что можно не отслеживать публикации о существенных фактах в отношении контрагентов или не возражать против исключения должника из ЕГРЮЛ по решению налогового органа, если об этом стало известно. Но, если в силу обстоятельств кредитор не смог вовремя отреагировать, должник был исключен из реестра, то теперь перспектива удовлетворения иска в отсутствие действий на стороне кредитора более реальна.

Несмотря на то, что Верховный суд уже в 2018 году отмечал, что исключение должника из ЕГРЮЛ в административном порядке не препятствует кредитору как просить о привлечении к ответственности контролирующих лиц, так и обращаться в суд с заявлением о назначении процедуры распределения имущества ликвидированного должника, на практике только последние года кредиторы активно используют эти способы защиты прав.

Поводом для обращения кредитора в суд к КДЛ является не ликвидация или принудительное исключение из реестра обязанного лица, а предположение о недобросовестности/неразумности действий бенефициара должника, в результате чего обязательство осталось неисполненным. Структура иска максимально близка к заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве.

Заявляя требование в суд, кредитору необходимо представить доказательства наличия и размера непогашенных требований; статус у ответчика контролирующего должника лица; причинно-следственной связи между действием/бездействием КДЛ и утратой кредитором возможности взыскать долг (получить исполнение по обязательству).

Недобросовестность может быть доказана через сокрытие от кредиторов сведений о предстоящей ликвидации или реорганизации, предоставление недостоверных сведений (например, ликвидационного баланса) контролирующим органам, смена бенефициаров на номинальных лиц, переезд в другие регионы, перевод бизнеса на иное юридическое лицо.

Судебная практика исходит из того, что осуществляемый контролирующими лицами перевод бизнеса с одного лица на другое, как правило, носит недобросовестный характер, так как зачастую сопровождается неоплатой долгов перед кредиторами первой компании с лишением их возможности получить удовлетворение в банкротных процедурах. (определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2022 № 304-ЭС17-18149(10-14) по делу № А27-22402/2015).

Предметом оценки суда в таких спорах является влияния действия (бездействия) контролирующего лица на невозможность погашения требований кредиторов или установление обстоятельств, в которых контролирующее лицо действовало во вред кредитору.

Недобросовестность/неразумность предполагается, например, при:

• принятии обществом обязательств при недостаточности имущества для исполнения имеющихся;
• выводе имущества из общества в пользу третьих лиц на невыгодных условиях перед прекращением деятельности общества;
• нарушении принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества;
• уклонении от представления суду доказательств, характеризующих хозяйственную деятельность должника, дачи пояснений по сути спора.

Если ответчик при рассмотрении спора будет бездействовать — не участвовать в процессе, не предоставлять доказательства — одним словом «молчать», то такое молчание будет расцениваться судом как согласие с доводами истца, что невозможность осуществления расчетов с кредитором наступила по вине контролирующего лица.

Стратегия защиты привлекаемого лица в таких спорах не отличается от аналогичного спора в деле о банкротстве: опровержение доводов кредитора-истца с предоставлением документальных доказательств. Отсутствие документов, хранение которых являлось обязательным для компании в соответствии с законодательством, предполагает, что контролирующее должника лицо привело его своими неправомерными действиями в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов. Поэтому столь важно надлежаще оформлять передачу документов общества при смене исполнительных органов и лиц, ведущих бухгалтерских учет, оставляя себе на хранение доказательства. При ликвидации передавать документы на хранение в архив, если фирму ликвидировали в административном порядке хранить документы минимум в течение срока исковой давности, составляющей три года с момента исключения (но, как показывает практика лучше хранить дольше).

Конечно же возможность привлечения КДЛ вне дел о банкротстве не означает, что кредиторы фактически получают причитающееся им удовлетворение. Оценивая перспективность спора, нужно учитывать не только судебные затраты, включая, высокий размер государственной пошлины, но вероятность получения удовлетворения требования в натуре. Приведение в исполнение решения о внебанкротной субсидиарной ответственности требует не меньших затрат, чем вынесенное в деле о банкротстве.

Если случилось так, что ведение бизнеса не приносит желаемого результата и хочется с ним расстаться, помните, что всегда есть законные выходы из него. Ваше право найти специалистов, которые помогут оценить возможные сценарии и выбрать наилучший именно для вашей истории.