Виктория Нестерова: инициатива Минэка заменять штрафы на инвестиции вызывает вопросы

В Минэке предложили заменить штрафы на инвестиции, то есть — направлять сумму штрафа не в бюджет, а на развитие компании-нарушителя. Как пишут «Ведомости», аналогичная инициатива касается и бюджетных организаций: больницы, школы и детские сады будут тратить деньги на устранение нарушений, вместо погашения взыскания. Тем временем глава Минпромторга Денис Мантуров заявил, что всего 100 европейских компаний из 500 официально ушли с российского рынка, у большинства из них есть обратные опционы, передаёт ТАСС. И, наконец, на фоне роста числа самозанятых ФНС усилила работу по выявлению подмены — когда работодатели трудоустраивают сотрудников под видом самозанятых, чтобы уменьшить налоговые отчисления. Итоги недели шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсуждает с генеральным директором «Фирмы Изотерм» Викторией Нестеровой.

Максим Морозов: Как вы оцениваете целесообразность предложения Минэкономразвития заменять штрафы инвестициями в бизнес самого нарушителя?

Виктория Нестерова: Максим, когда я начала изучать эту инициативу, была очень удивлена. Как это будет реализовано — непонятно. Когда бюджетная организация получает штрафы и деньги бюджета идут в другую статью бюджета — наверное, это не очень правильно. Получается, что бюджетная организация расплачивается бюджетными же деньгами. Другое дело — бизнес. Условно, если я нарушила правила пожарной безопасности, не установила противопожарную дверь, то вместо штрафа в 500 000 я должна буду эти 500 000 потратить на данную дверь. Я и так её должна установить! Это моя обязанность.

Максим Морозов: И, Виктория, не очень понятно как будет работать механизм, как администрировать и контролировать такие инвестиции?

Виктория Нестерова: Кто будет определять, какие средства куда инвестировать? Как всё это исправлять?

Они ссылаются на то, что есть много предприятий, которые можно штрафовать хоть каждый месяц, конца и края этим штрафам нет. Советские предприятия, когда-то приватизированные нерадивыми предпринимателями и находящиеся в ужасном состоянии, возможно, проще закрыть, чем штрафовать. Тогда приостанавливайте их деятельность до тех пор, пока они не устранят все недочёты.

Я подключаю всю свою фантазию, все 18 проверяющих организаций, но не могу представить ни одного объективного метода, с помощью которого можно реализовать данную инициативу. Любопытно, чем всё это закончится.

Максим Морозов: Продолжаем разговор. Всего 100 европейских компаний из 500 официально покинули российский рынок, рассказали в Минромторге. Кто ушёл? Кто остался? В чём особенности такого ухода?

Виктория Нестерова: Я бы сказала, что ушли компании их определённых стран.

Если финские компании из России ушли практически все, то среди итальянских, немецких, австрийских — не работает примерно 10-20%.

При этом в Москве была выставка Aquatherm, к нам на стенд подходит итальянец, показывает на нашу запорную арматуру и говорит чрез переводчика: «Это же австрийская! А вот эта немецкая. Как вы это возите?». Я ему говорю, что у нас поставки не прекращались. Я с таким удовольствием смотрела, как этот, судя по всему, владелец итальянского завода ругал своего итальянского подчинённого за то, что они остались, а мы ушли. Возвращаются даже те, которые приостановили свою деятельность, видя, что промышленность и стройка развиваются, что рынок работает дальше.

Максим Морозов: Виктория, получается, что оставшиеся компании не боятся сами попасть под санкции из-за несоблюдения санкций?

Виктория Нестерова: Не боятся, потому что в прибыли, например, Райффайзенбанка в прошлом году 53% — это доля, заработанная на территории Российской Федерации. Все акционеры – предприниматели, все считают свои деньги и свою долю рынка. И все находят законные пути поставки материалов в Россию. Законные! Через третьи страны.

Сейчас у нас большая проблема, которую я не знаю, как решать. Последний принятый пакет санкций — запрет на поставку программного обеспечения и поддержание программного обеспечения. Наша продукция связана с этим ПО, с ним работают проектировщики. Пришло официальное письмо о том, что с 1 марта мы исключены из этой программы, нашей продукции там не будет. Вообще никакой российской продукции там не будет. А у нас 80% проектных институтов работают на этом иностранном ПО!

Максим Морозов: Какая альтернатива?

Виктория Нестерова: Они тут же сами предлагают пути выхода и решения. Есть Казахстан, Белоруссия, на которые эти санкции не налагаются.

Максим Морозов: Это, кстати, отчасти характеризует сам бизнес: выжить смогли те, кто по-настоящему эффективен.

Виктория Нестерова: Те, кто более мобилен, кто ищет какие-то пути. Даже по нашему рынку видно, что те, кто более активен, у кого 33 варианта развития событий, у них лучшие результаты. Гораздо хуже дела у тех, кто говорит, что у него одна модель, он так видит и так будет делать дальше, несмотря ни на что.

Максим Морозов: Наконец, третья тема. Налоговики рассылают в компании уведомления, пишут «Ведомости», и там, кроме статистических данных, например, о численности самозанятых вопрос, каким образом организация выходит на работников, предлагающих такие услуги. Если смотреть с точки зрения закона, то подмена — это, конечно, нарушение.

Виктория Нестерова: Я согласна, что это нарушение, уход от налогообложения. Сегодня это законная лазейка для того, чтобы минимизировать налоги по заработной плате.

Если в 2019 году было зарегистрировано всего 340 000 самозанятых, то в 2023 году — уже 9,3 миллиона человек!

Больше всего страдает от этого розница. Например, доставщики. Если бы этот доставщик, продавец, работал в магазине, предприятие за него платило бы 30-33% единого социального налога и удерживало бы как налоговый агент 13% подоходного налога. Получается, по большому счёту, налоговое обременение было бы где-то 40% на один рубль заработной платы. Для самозанятых, если у тебя договор с юридическим лицом, только 6% от суммы своего дохода. Между 6% и 40% есть разница! Это приводит к недобросовестной конкуренции.

Максим Морозов: Получается, что сама система подталкивает бизнес к нарушению?

Виктория Нестерова: Да.

Мне кажется, не нужно усиливать контроль за компаниями, которые подменяют штатных сотрудников самозанятыми. Нужно изменять закон.

Ведь изначально это закон для горничных, репетиторов, для людей, которые сами организовывают свой труд, работают по своему расписанию, у которых нет спецодежды, графика работы, то есть признаков того, что они находятся в трудовых отношениях. Надо просто в этом законе прописать деятельность, которая может быть в режиме самозанятости и деятельность, которая не может быть в режиме самозанятости. Тогда на спокойном законном уровне вся эта история закончится. А отлавливать, «усиливать контроль», как мы это называем — не очень верно. Измените закон и всё вернётся на круги своя.

Максим Морозов: Согласен. Вероятнее всего, закон скорректируют.