ИТОГИ НЕДЕЛИ: Иски по мобилизации, опасения фермеров и студенты вместо мобилизованных

Максим Морозов: Можно сказать, что сегодня программа выходит с хештегом «частичная мобилизация». Начнём с судебной практики по её оспариванию.

Андрей Комиссаров: Практика говорит о том, что, на мой взгляд, люди в основном подают иски в попытке оттянуть время мобилизации. Согласно закону, если мы будем обжаловать в вышестоящую призывную комиссию, мобилизация приостанавливается, либо подаём административный иск в суд. Но в вышестоящую комиссию подавать достаточно опасно, потому что срок рассмотрения там всего пять дней. А если подавать через суды, то, зная нашу судебную систему, можно достаточно долго ждать, когда рассмотрят, когда перенесут, когда вступит в законную силу… Поэтому люди пытаются подать административные иски, но массовых подач для того, чтобы получить отсрочку или просто откосить от мобилизацию, по большому счёту, нет.

Максим Морозов: Андрей, о чём говорит тот факт, что на шестимиллионный мегаполис всего около 60 исков? То есть в соцсетях и в прессе сообщают о нарушениях, а судебная практика сравнительно скромная.

Андрей Комиссаров: Во-первых, те, кто хотел откосить от частичной мобилизации, частично уехали. Во-вторых, достаточно большой опыт ковидных ограничений, когда мы сидели по домам и нос не вытаскивали из дома дал о себе знать. Тот, кто боится мобилизация, просто из дома не выходит, сидит и ему никак повестку не вручить. Соответственно, для него нет вопроса мобилизации.

Максим Морозов: Каковы перспективы рассмотрения такого рода исков, на ваш взгляд?

Андрей Комиссаров: Я думаю, что суды у нас всегда стоят на стороне государства, поэтому ждать каких-то поправок в плане того, что суды будут рассматривать с точки зрения человечности, с точки зрения отдельного человека — маловероятно. Суду проще сказать, что военкомат прав, чем объяснить и расписать, почему военкомат неправ. Я думаю, что один-два-три иска, может быть, удовлетворят, но в основной массе этого не будет.

Максим Морозов: Предприниматели просят дать бронь ключевому менеджменту и установить процент подлежащих мобилизации из одной компании, причём исходя не из списка всех работников, а только состоящих на воинском учёте. На этот раз тревогу бьют фермеры.

Андрей Комиссаров: Ключевой сотрудник фермерства — это сам фермер, глава фермерского хозяйства, он нанимает людей, обеспечивает весь процесс, сам максимально задействован во всём в виде рабочей силы. По факту, если его исключить из этой цепочки, понятно, что на фермерском хозяйстве можно поставить крест, хотя бы из-за того, что все связи, все производственные процессы замыкаются на конкретном человеке. Это если брать отдельные элементы. Если брать на рассмотрение Ленобласть, то не так много фермеров подлежат призыву, не такое большое количество хозяйств в общем объёме будет разоряться. Но проблема есть.

Максим Морозов: Андрей, как настроить систему мобилизации, чтобы не разрушить малый и средний бизнес, допустим, на примере фермеров?

Андрей Комиссаров: Ещё один момент, не стоит забывать, что многие фермерские хозяйства получают определённые гранты, субсидии. Как с этим быть? Потому что, грант получил, фермерское хозяйство должно пройти определённый цикл. Призвали человека, фермерское хозяйство загнулось, но он тогда должен будет отдать те гранты, которые получил от правительства, а там, если я не ошибаюсь, несколько сотен миллионов рублей в прошлом году было выдано. Будет ли это рассматриваться как форм-мажор, мы не понимаем, потому что судебной практики нет. Второй момент: давайте определяться, экономика у нас по большому счёту стоит на градообразующих предприятиях, на больших, где трудится много рабочих, чтобы производственные процессы происходили. Да, есть, есть ИП, есть самозанятые, есть небольшие предприятия, но они погоду в экономике у нас не делают. Они обслуживающие предприятия. Поэтому в первую очередь, наверное, надо вести речь о градообразующих предприятиях, где большие коллективы.

Максим Морозов: Ещё одна тема, резонансным оказалось сообщение «Известий» о том, что регионы готовы начать «трудовую мобилизацию» студентов. В списке и Ленобласть. Какие вопросы вызывает такая инициатива?

Андрей Комиссаров: А что такое трудовая мобилизация? Либо это журналисты фейк пишут, который никакого отношения к реальной трудовой мобилизации не имеет, потому что при трудовой мобилизации речь идёт о принудительном труде.

Максим Морозов: Я думаю, что это выражение образное, в кавычках.

Андрей Комиссаров: Понимаете, у нас образное выражение — это когда люди пишут, но не понимают, о чём пишут. Получаются всевозможные трактовки и комментарии о том, кто подлежит мобилизации, кто не подлежит, отдельные споры. На примере высокопоставленных чиновников, когда сначала говорят о том, что выезд из страны закрыт, потом не закрыт и так далее, когда люди не читают первоисточники и законы и начинают оперировать данными, не понимая, о чём речь. Под некой «трудовой мобилизацией» просто подразумевается добровольное трудоустройство студентов с оплатой. Освободилось рабочее место, работодатель говорит: «У меня на полгода есть рабочее место, могу пригласить студента». По большому счёту, это было и раньше, просто вопрос в систематизации.

Максим Морозов: Да, сказывается ещё общая нервозность, такого рода формулировки воспринимается далеко неоднозначно. Андрей, спасибо!

Андрей Комиссаров: Да, пожалуйста.