Бизнес-омбудсмен Калугин: про «Честный знак», новые вывески и платные парковки

Бизнес-омбудсмен Валерий Калугин заявил, что необходимо ввести годовой мораторий на маркировку «Честный знак» для изделий лёгкой промышленности, чтобы серьёзно доработать систему. В сложившейся ситуации важна открытость, поскольку после профильной конференции в «Невской ратуше» сотрудники Роспотребнадзора пришли с проверками к предпринимателям, выступившим с критикой «Честного знака». Тем временем в Госдуме готовят очередное запретительное нововведение — в первом чтении принят законопроект, который запрещает использовать иностранные слова на вывесках и в названиях жилых комплексов. Власти Петербурга, в свою очередь, расширяют зону платной парковки: в этом году плюс 29 участков в Центральном и Адмиралтейском районах. Итоги недели шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсуждает с уполномоченным по защите прав предпринимателей в Петербурге Валерием Калугиным.

Максим Морозов: Резонансная тема связана с маркировкой товаров. Целый ряд предпринимателей выступает не против маркировки, но просит скорректировать сам порядок, поскольку, по словам бизнесменов, в действующей редакции выполнить все нормативные требования невозможно. Уже предусмотрены санкции. В чём сейчас заключаются основные претензии предпринимателей? Чем может помочь уполномоченный?

Валерий Калугин: Иногда федеральные органы, с которыми приходится совещаться, почему-то считают, что их интересы — государственные, а интересы предпринимателей — антигосударственные.

Надо начать с того, что интересы предпринимателей — это и есть интересы государства.

Говоря о лёгкой промышленности, нужно понимать, что сейчас мы производим в стране примерно в шесть раз меньше товаров, чем завозим. Мы не сможем обеспечить Российскую Федерацию изделиями лёгкой промышленности без импортных товаров. Допустим, микро- и малый бизнес покупает товар на оптовом складе или на предприятии, привозит к себе и начинает продавать. Этот товар приехал из-за границы в большом количестве, прошёл таможню, оказался на складе: там никто не смотрит за маркировкой. Получается, что в огромной финансовой цепочке крайним остаётся малый и микробизнес: с минимальными доходами, но с максимальными затратами. Казалось бы, маркировка должна решить вопрос обеления бизнеса.

К сожалению, у представителей «Честного знака» и Минпромторга существует ложное впечатление о том, что остатки товаров лёгкой промышленности — например, рубашки и пиджаки — промаркированы. На фоне этого ложного впечатления ввели административную и уголовную ответственность.

Максим Морозов: То есть госорганы и оператор системы маркировки считают, что все остатки уже промаркированы? Валерий Калугин: Да. На первом совещании с федеральными органами они упорно доказывали, что у нас всё промаркировано.

12 февраля, на заседании Комитета Государственной думы по защите конкуренции, ярославские представители сообщили, что по опросу бизнеса от 80% до 100% товаров в области — это неучтённый контрафакт.

Максим Морозов: Потому что нет маркировки?

Валерий Калугин: Именно. Конечно, всё уже проходит через кассовые аппараты, существуют разные виды учёта. Если мы хотим маркировать, контролировать и наказывать внизу, мы должны сначала отработать и продумать всю систему. Продумать все элементы: откуда могут поступать товары, а также меры контроля и наказания. Если сейчас мы не можем принять эти меры по тем или иным причинам, то нельзя делать крайним малый бизнес.

Максим Морозов: Одно из предложений — это временный мораторий на введение маркировки.

Валерий Калугин: Мораторий нужен для того, чтобы мы всё-таки продумали государственную политику. Сделали так, чтобы у нас не было проходного двора на соседних рынках, больших складах и маркетплейсах. Тогда мы сможем закрыть калитку и внизу, на продаже.

Максим Морозов: Чтобы правила были едиными для всех.

Валерий Калугин: Да. Иначе получается, что вход широкий, мы по каким-то причинам не можем с этим справиться. Даже в условиях, если бы это была бесплатная процедура, которая бы хорошо администрировалась, и если бы у бизнеса не было таких больших затрат, сложностей с технологическим процессом, IT-обеспечением, то с этим можно было бы согласиться. Но при всех этих условиях добавляется плохо работающее программное обеспечение.

Максим Морозов: О чём говорят предприниматели, которые уже находятся внутри системы? Как это сказывается на сложностях в администрировании и на удорожании: действительно ли речь идёт о символических 60 копейках?

Валерий Калугин:

Удорожание очень серьёзное. Необходимо купить как минимум две единицы техники, нанять айтишника, поставить программу. Также необходимо ежедневно разбираться, восстанавливать, когда происходят перебои в работе программного продукта через интернет.

И это там, где есть интернет. В целом проект технологически не обеспечен.

Максим Морозов: Какие предложения, призванные снять напряжённость, рассматриваются сейчас?

Валерий Калугин: Из положительного: в Государственной думе было заседание Комитета по конкуренции. После обсуждения 12 февраля председатель сказал, что он понимает необходимость введения моратория или переноса сроков и будет готовить предложение в Минпромторг. Точно такое же предложение было сформировано на заседании комиссии Государственного совета по направлению «Эффективная и конкурентная экономика», где я выступал с докладом. Был протокол, в котором предлагается Минпромторгу рассмотреть предложение о переносе сроков по лёгкой промышленности.

Максим Морозов: Ещё одна тема, которую успеваем обсудить: в Госдуме в первом чтении приняли законопроект, который направлен на защиту русского языка. Все вывески на иностранных языках будут запрещены. Наверняка активизируются контрольно-надзорные органы, которые будут проверять исполнение данного законодательства. Насколько целесообразна данная мера сейчас и какие риски могут быть для предпринимателей?

Валерий Калугин: Язык — это генетическая, глубинная вещь, которая является главной культурной составляющей любой нации. Любая реформа или предложение должны быть чем-то обоснованы. Допустим, у нас есть проблемы с языком. И главная проблема с распространением, изучением языка, обращением с ним в том, что у нас вывески на иностранном языке. Если бы это была главная причина, то я бы сказал, что теперь с русским всё станет отлично.

Мы не должны забывать, что сегодня одна политическая ситуация, завтра будет другая. К нам придут иностранные инвесторы, из той же Европы, увеличится количество туристов, не только китайских, но и других. Мы опять будем менять вывески? Не в вывесках дело.

Максим Морозов: Причём под иностранным языком имеется в виду не только латиница, но и, допустим, китайские иероглифы.

Валерий Калугин: Да. Мы не всегда прикладываем усилия в эффективные мероприятия. Это как раз один из таких моментов. Давайте будем биться и стучать в грудь, что мы поменяли что-то на что-то. Что это даст?

Максим Морозов: Какие риски могут быть для бизнеса?

Валерий Калугин: Если говорить про вывески, то это катастрофа. С ними и так непростая ситуация. Это долгий процесс с множеством излишних требований. Уже не один год город ищет оптимальные решения для того, чтобы бизнесу быстро и чётко проходить эти этапы. Бизнес учится, а город в свою очередь тоже ищет оптимальные пути.

Максим Морозов: Наконец, третья тема — расширение зоны платной парковки в 2025 году. Добавление ещё 29 участков улиц воспринимается достаточно болезненно, в том числе предпринимателями. Насколько целесообразно расширение зоны платной парковки? Какие здесь должны быть подходы, чтобы учесть интересы не только жителей, но и предпринимателей, к которым приезжают их клиенты?

Валерий Калугин: Нельзя забывать, в чём смысл этих мероприятий. Мы говорили, что центр города забит, ни проехать, ни пройти. Как очень многие города не только в России, но в мире, мы регулируем это платным въездам или платными парковками. Потому что если оставить машину на платной парковке в течение рабочего дня, через месяц человек уже будет ездить на метро, тем самым освобождая пространство. В этом и был смысл.

Максим Морозов: Если бы комфортный, развитый общественный транспорт был в должном количестве.

Валерий Калугин: Нельзя не отметить, что общественный транспорт у нас активно развивается. Мы закупили много автобусов и трамваев. Может быть, метро строится не так быстро, но уже запустили работу организации «Метрострой Северной Столицы». Все эти вопросы решаются. Просто это должна быть хорошо просчитанная, смоделированная история.

В ходе посещений предприятий ко мне обратился, например, «Балтийский завод». Говорят, что рабочим негде поставить машины. Я обращался в комитет, но пока не получил нормального ответа.

Я предложил оставить территорию возле завода и сдать её в аренду. Чтобы завод платил какую-то копейку, а заводчане ставили свои машины. Ведь у многих предприятий метро не то что не близко, а вообще очень далеко. Нельзя закрашивать всё синей краской просто ради доходов в бюджет. Не та была цель!