Как устроен рынок комиксов в России

В последнее время российский рынок комиксов активно развивается. Однако, отношение к этим произведениям неоднозначное. Обратная ситуация в США, на родине комиксов. Особенности отрасли ведущий программы «МаксКульт» Максим Тихонов обсудил с американским художником-комиксистом Крейгом Томпсоном и директором издательства «Бумкнига» Дмитрием Яковлевым.

Максим Тихонов: Первый мой вопрос Дмитрию. На Ваш взгляд, графические романы в массовом сознании смогли ли преодолеть стереотип «книжек для детей», как недавно заявил министр Мединский или некой такой книги, которой исключительно интересуются разные субкультуры, либо все-таки это нечто большее?

Дмитрий Яковлев: На самом деле, и то, и другое. С одной стороны это субкультура, есть огромное количество фанатов, которые читают комиксы, собирают их, а с другой стороны сам термин «графический роман», действительно, часто помогает справиться со стереотипными представлениями по отношению к культуре комикса и открыть глаза на то, что комиксы могут быть разные, они могут затрагивать абсолютно разные темы.

Максим Тихонов: Сегодня можно уже понять, кто аудитория?

Дмитрий Яковлев: Точно можно выделить детскую аудиторию, дети до 12 лет, но есть проблема, что детские книги покупают родители. До сих пор очень многим детям просто закрыт доступ к комиксам. С другой стороны, очень большая аудитория подростковая и очень много читателей японских комиксов, манги. Дальше вот уже сложно сказать, потому что, с одной стороны, есть молодые люди от 17 до 22-23 - это люди, которые интересуются всем, это самая активная аудитория по отношению к кино, к театру, к литературе и к комиксам в том числе, они не боятся читать комиксы. С другой стороны, есть уже взрослые читатели, которые просто коллекционируют.

Максим Тихонов: Здесь можно, к примеру, привести Константина Эрнста, Алексея Венедиктова…

Дмитрий Яковлев: Да, их очень много.

Максим Тихонов: Крейг, как к комиксам относятся в США? Все-таки культура насчитывает ни один десяток лет. Кто целевая аудитория? Как она трансформируется?

Крейг Томпсон: Да, в США все резко изменилось за последние 15 лет. Моему комиксу «Одеяло» повезло стать своего рода поворотным моментом в индустрии. Это было что-то на подобии сэндвича: между «Джимми Корриганом» Криса Уэйра, вышедшим в 2000 году и «Веселым домом» Элисон Бекдел, вышедшим в 2004, оказалась моя книга. Конечно, наряду с этими двумя произведениями «Одеяло» стало частью огромного изменения восприятия. Тогда нью-йоркская литературная индустрия, действительно, увлеклась графическими романами. Американской индустрии комиксов понадобилось 25 лет, чтобы изменить свое отношение и принять мысль, что комиксы не только для детей. Но теперь маятник снова качнулся в сторону детских комиксов, так как самый бум индустрии – это раздел детских комиксов и комиксов для young/adult, так называемых, молодых взрослых. Например, Райна Тельгермейер с ее книгой «Смайл». Этот комикс продается миллионами наряду с Бэтменом, Спайдерменом и другой супергероикой.

Максим Тихонов: Если говорить о возврате к истокам, к более детской литературе. Это для рынка хорошо либо это все-таки проблема, что индустрия не развивается в сторону взрослой аудитории?

Крейг Томпсон: Я думаю, что это очень полезно для рынка по ряду причин. Во-первых, комиксы – это такая среда, которую не нужно подвергать идеологической обработке. Как их читать взрослые и дети понимают интуитивно, они даже не нуждаются в переводе слов и картинок.

Максим Тихонов: Такое решение на перспективу, условно.

Крейг Томпсон: Сейчас есть целое поколение читателей, молодых людей, желающих создавать комиксы. Так что, определенно, в этом очень много энергии, которая будет способствовать развитию жанра.

Дмитрий Яковлев: Можно, я задам вопрос? Много ли в Америке людей, которые считают, что комиксы отвращают людей от чтения литературы?

Крейг Томпсон: Нет, я не думаю, что это применимо в США. На самом деле, я бы сказал, что самые большие сторонники графических романов – это люди, пришедшие из литературного мира. Я думаю, проблема в другом. Сейчас библиотеки в США больше озабочены тем, чтобы дети вообще читали хоть что-нибудь, так что, обычно, все в восторге, когда дети выбирают комиксы или графические романы, а не телефоны или планшеты. Я думаю, что имея такие близкие отношения с книгами и бумагой, они станут в итоге читателями.

Максим Тихонов: Крейг, если мы говорим про США, можно ли сегодня подсчитать количество людей, которые в стране читают комиксы?

Крейг Томпсон: Это отличный вопрос! Я не знаю эти цифры, то есть точное количество людей, которые читают комиксы. Я знаю, что сейчас много людей, которые в курсе того, что такое комикс. Раньше, например, 15 лет назад, если бы я сидел рядом с незнакомцем в самолете, и он бы спросил, чем я зарабатываю на жизнь, и я бы описал это, то собеседник понятия бы не имел, о чем идет речь. Теперь же все совсем иначе, если я сейчас рассказываю о своем роде занятий, многие люди восклицают: «О! Да Вы автор графического романа!» Не знаю, сколько читателей, но, если говорить, например, про Францию, то там это распространено более широко. Во Франции все читают комиксы. Вы встретите молодых людей, бабушек и дедушек, представителей каждой профессии, читающих комиксы. Сейчас США начинает тоже потихоньку двигаться в этом направлении. А во Франции у всех есть в доме хотя бы один комикс или графический роман. Это своего рода данность. Я чувствую уже и в Америке в каждом доме есть хотя бы один графический роман.

Максим Тихонов: Раз уж заговорили о тиражах в России, хочется спросить и о тиражах комиксов «большой пятерки», условно, в США.

Крейг Томпсон: Опять же я упомянул Райну Тельгермейер, автора таких книг как «Смайл», «Драма» и «Сестры». Все они рассчитаны на читателей категорий «молодой взрослый» и «читатели среднего школьного возраста». Эти книги продаются миллионами. Они будут всегда в топе. Или возьмем, к примеру, книгу «Дневник слабака», который является не совсем комиксом, а своего рода гибридом, и тоже продается миллионами. Или книгу «Догмен». Конечно, комиксы о Бэтмене всегда будут в топе, а также книги таких авторов как Нил Гейман, что-нибудь от Фрэнка Миллера, они постоянно переиздаются.

Максим Тихонов: Крейг, если не ошибаюсь, Вы начинали свой творческий путь в «Марвел», но все-таки ушли в независимые комиксы. Почему?

Крейг Томпсон: Знаете, последний раз, когда я выходил на работу, это было в 1997 году в Портленде штат Оригон. Я был там графическим дизайнером в Dark Horse, но прежде чем приступить к работе с комиксами, я имел опыт на той же позиции в нескольких газетах, рекламных агентствах и, наконец, в компании комиксов. Однако я всегда мечтал создавать комиксы и обладать всеми правами на них.

Максим Тихонов: Как Вы к супергероике относитесь?

Крейг Томпсон: Честно говоря, я не большой поклонник супергероев, суперсил и подобных вещей, но новый фильм о Джокере мне очень понравился. Он - один из моих любимых отчасти потому, что в нем нет элементов фантастики и сверхъестественного. Это маленькая человеческая история. Да он и сам по себе интересный персонаж.

Максим Тихонов: На Ваш взгляд, серьезное кино по комиксам оно как-то меняет индустрию первоисточника? Меняет сами комиксы? Как-то влияет на них?

Крейг Томпсон: Я уверен, что успех некоторых из этих фильмов привел новых читателей, скажем, комиксам Люди Х или Бэтмен, но не координально. Опять же, я думаю, что самый популярный жанр в американском кино сейчас – это супергероика, но вряд ли есть прямая связь с популярностью комиксов о супергероях.

Максим Тихонов: Дмитрий, в России как-то выход популярных фильмов оказывает влияние на рынок? Я знаю, что многие издательства выпускают к выходу фильмов специальные серии.

Дмитрий Яковлев: Насколько я слышал от коллег, корреляции нет. Что-то выстреливает. Мне кажется, «Дэдпул» выстрелил. Да. А что-то вообще никак. Никакой реакции нет. Нужно понимать, если мы говорим именно про «Марвел», там фильмы очень часто отдельны, сами по себе, они вообще никак не связаны с комиксами. Человек, который пришел, он: «Че это? Я че-то не помню такого…» А еще есть другая проблема. Человек приходит в магазин, а там стоит второй том. А зачем ему второй том? Ему нужен первый. А первого нет, потому что тираж кончился. Проблема серийности тоже существует. «Ходячие мертвецы», когда только начали выходить на русском языке, все бегали за ними. Тиражи в 15 000 продавались за 2 недели. Сейчас 3 000 тираж или что-то типа того. Соответственно, мне кажется, гораздо больше корреляция идет на фигурки Funko-Pop. Вот это работает. Повсюду появляются. Кинотеатры открывают магазины и продают у себя же все эти фигурки. Кто-то из них говорит, что сделает у себя магазин комиксов, но мне кажется, фигурки все равно будут продаваться лучше, и на них больше можно заработать.

Максим Тихонов: Плюс у нас же с комиксами еще есть другая проблема. Не факт, что издательство довыпустит эту серию, даже если ты ее начал собирать.

Дмитрий Яковлев: На самом деле это проблема длинных серий. Это нормальная ситуация, если издатель несет убытки и он, к сожалению, прокололся, что он с этим может делать? Есть еще другая ситуация. Насколько я знаю, с «Марвел», когда ты покупаешь права на их комиксы, ты говоришь: «Я хочу это, это, это…», тебе говорят: «А еще ты должен взять вот это, вот это и вот это». Какие-то серии, которые непонятно, как продавать.

Максим Тихонов: А лицензии дорогие сегодня для издателя, учитывая курс рубля?

Дмитрий Яковлев: По-разному. Книжный рынок строится на роялти: сколько продал, столько и заплатил. Безусловно, когда ты запускаешь книжку, тебе нужно заплатить авансы и это может варьироваться от 1 000 до 10 000 евро. В некоторых случаях есть минимальные пороги. Особенно в больших компаниях. В этом случае ты не можешь купить одну книжку, тебе нужно купить несколько, чтобы набрать этот минимальный порог входа. Если говорить про независимые комиксы, там чаще всего нет этого минимального порога, заплатив 1 000 долларов или евро, ты можешь работать с этой суммой. А дальше уже, сколько продал, столько и платишь каждые полгода.

Максим Тихонов: Дмитрий, если резюмировать, сегодня выпуск комиксов в России – это хобби либо все-таки бизнес?

Дмитрий Яковлев: Мы смогли перестроиться с падением рубля и смогли встроиться в эту новую экономическую реальность, новые цены на полиграфию и прочее. Сейчас начинается интересный момент для меня, потому что, действительно, начинает превращаться в бизнес, ты чувствуешь каждый год рост и видишь, что количество читателей у тебя не уменьшается. Безусловно, есть проблема, и меня всегда мучает вопрос, что книжка в магазине будет стоить очень дорого. Я всегда думаю: «Я бы вот не купил, потому что денег-то нет». С другой стороны те 1 000 – 2 000 читателей ты находишь и находишь не то что очень быстро, но за год можешь продавать тираж. Как я уже говорил, для меня самое главное сделать так, чтобы книжка оставалась на рынке достаточно долго, чтобы я имел возможность каждый два года делать новый тираж. С одной стороны, кормить автора, с другой стороны, кормить себя или наоборот.

Максим Тихонов: Крейг, к вам похожий вопрос. Известно, что в США комиксы – это глобальная индустрия, но осталось ли там место творчеству?

Крейг Томпсон: Сложно сказать. Это равноценно. Я думаю, что в комиксах есть определенно очень большая доля коммерциализации, где представители голливудских компаний будут сначала пытаться получить права на графический роман, чтобы на его основе можно было создавать фильмы. Это довольно распространено. Существует много литературных редакторов, которые пытаются адаптировать произведения под форматы графических романов, как это произошло с книгами Маргарет Этвуд. Я думаю, есть, конечно, искренний интерес к Маргарет Этвуд, но присутствует также и маркетинговая стратегия: графические романы – это тренд, а давайте посмотрим, какого из известных авторов мы можем адаптировать к этому популярному формату.

Дмитрий Яковлев: Если мы посмотрим (я дополню) на российский рынок, тем же самым занимается одна из редакций «Эксмо». Они купили у французов права и сейчас шарашат книжки Виктор Гюго, Жюль Верн… Такие литературные адаптации, но сомнительные.

Максим Тихонов: Что ж, на этом мы закончим. Спасибо за беседу!

Дмитрий Яковлев: Спасибо!

Крейг Томпсон: Спасибо!