Как найти молодого художника, который станет звездой и во что инвестировать

Развитие современного искусства в России и его место на мировом рынке ведущий программы «МаксКульт» Максим Тихонов обсудил с владелицей галереи Anna Nova Анной Бариновой.

- Когда говорят о современном искусстве, всегда возникает вопрос, сформирован ли в России рынок искусства, потому что это давняя проблема. Неоднократно эксперты заявляли, что не стоит сегодня сравнивать европейский рынок искусства, вообще западный рынок искусства, с российским. До эфира с Вами беседовали про китайский рынок искусства, который развивается. А что у нас?

- Вы знаете, я бы как сказала: сформировался ли рынок в России? Он не может просто сформироваться и быть. Он все время в процессе динамики. Он все время развивается или в одну сторону, или в другую.

- Разные этапы.

- Разные этапы, да. Сама модель рынка она примерно одинаковая везде. Хорошо Вы подметили, что разные этапы развития.

- Но вот сегодня у нас какая стадия? Начальная стадия, либо мы уже приближаемся…

- Нет, я не могу сказать, что это начальная, «посевная» стадия. Я думаю, что мы продвинулись, если оценивать по 10-тибальной шкале по развитию рынка, мы где-то в середине находимся. Важно понимать, что внутренний рынок за последние 3 года вырос более чем на 50%. Это говорит о том, что интерес к современному искусству растет. И нужно тоже заострить внимание, что такое современное искусство? Современным искусством считается все искусство, которое было произведено и делается после 50-х годов. Мы, конкретно галерея Anna Nova, занимаемся концептуальным современным. Мы занимаемся молодыми художниками, которые создают некие тренды или следуют мировым трендам, формируют исторический контекст. Наша задача среди большого количества художников найти тех, кто действительно чувствует контекст и чувствует сегодняшнее время здесь и сейчас.

- Внутренний спрос растет, а кто сегодня покупает искусство в России? Если брать те же штаты, там искусство покупают менеджеры, стоматологи, все кто угодно. У нас как-то до недавнего, во всяком случае, времени, покупка искусства это была некая инвестиция в будущее. В основном этим занимались люди обеспеченные. Какая сейчас ситуация?

- Искусство покупают совершенно разные люди, потому что искусство сейчас доступно по разной цене. Можно купить хороший эдишн, фотографию или графику, начиная от 100-200$.

- Важно понимать, есть ли в этом интерес? Люди понимают ли, зачем нужна вот эта фотография?

- Есть интерес. Есть понимание. Главное, что есть желание учиться. Я смотрю, как развиваются всякие разные образовательные программы, онлайн-образование все больше и больше набирает обороты. В том числе стало больше появляться блогеров, причем блогеры те, которые разбираются в современном искусстве, имеют бэкграунд – образование, они входят в этот формат и достаточно успешно. Появляются школы, например, такая школа в Петербурге очень успешная «Masters», они делают как офлайн-курсы, так и онлайн, уже даже начинают свою работу в Москве. Тот случай, когда компания из Петербурга развивается и идет в регионы, в том числе в столицу. Есть и образование уже, и желание образовываться, и быть частью современного искусства. Думаю, это связано с тем, что меняется мир, меняются профессии, потребность есть в том, чтобы быть более креативным, soft skills развивать, а искусство – это как раз то, что помогает нам развиваться, быть глубже, иметь более широкий кругозор восприятия мира. В общем-то, я думаю, за этим будущее.

- Анна, все-таки можно ли сказать, что средний класс сегодня - основной приобретатель современного искусства в России?

- Нет, не могу сказать, что основной покупатель – средний класс. Есть менеджеры, которые могут себе позволить купить небольшие работы.

- Так или иначе, это пока что обеспеченные люди?

- Да, топ-менеджеры, обеспеченные люди превалируют.

- Есть ли интерес к галерее, потому что всегда есть противостояние классического государственного музея и частной галереи. Есть ли паритет?

- Мы открыли галерею в 2005 году, то есть практически 15 лет. За 15 лет я вижу очень явное изменение в лучшую сторону. Когда мы открылись, у нас была маленькая галерея: один этаж, 80 квадратных метров. Мы делали 5-6 выставок в год, и к нам приходили в день 5-7 человек. В месяц, если 100 человек прошло - это вау, круто, классно. Сейчас у нас проходимость в месяц 800- 1500 человек. Очень много молодежи, очень много студентов и людей среднего возраста до 40, также есть и более старшее поколение, которому интересно современное искусство. Раньше люди боялись к нам заходить, им казалось, что это что-то элитарное, то сейчас этих барьеров нет абсолютно.

- Российские художники, кроме как в России, сегодня котируются в мире?

- Все, конечно, познается в сравнении. Мы, если брать отчеты уровня ярмарок Art Basel, то мы там не присутствуем. У нас художников такого уровня особо нет. Мы участвовали раньше, московские галереи привозили проекты на Basel Майами точно, я знаю. И наши художники, такие как Пепперштейн, они были представлены. Но я не могу сказать, что мы встаем на одном уровне с известными европейскими, американскими, даже китайскими художниками. Но сказать, что к нам нет интереса, я тоже не могу дать Вам подтверждение, потому что я путешествую много, мы общаемся как с музейными представителями, так и с разными фондами мы общаемся, наших художников очень много везде. Им предоставляются и гранды, и резиденции. Также музеям современного искусства на международном уровне интересно, что происходит у нас, они с удовольствием принимают любые профессиональные кураторские статьи, книги, каталоги, потому что это некий архив, и они его изучают. У них есть целые отделы во многих музеях, которые именно занимаются, изучают российское искусство и производят закупки. Например, музей Помпиду несколько лет тому назад приобрел очень большую коллекцию российского современного искусства. Также, например, сейчас у нас проходит выставка «Север-7» группы «Север-7» SUMMER CAMP 07/19, у них открывается скоро выставка в Антверпене.

- Не стоит забывать, что мы еще представлены на Венецианской биеннале.

- Представлены на Венецианской биеннале, происходят музейные выставки, например Государственный центр современного искусства делал проект NEMOSKVA, и он был тоже представлен большой выставкой в Европе. Инициативы есть, они происходят, их все больше и больше.

- Почему такая неоднозначная ситуация с рейтингами?

- Рейтингами? Что имеете в виду?

- Что мы не котируемся в ключевых рейтингах, наши художники все равно не котируются.

- Не могу сказать, что мы не представлены в рейтингах, но мы, если брать большие аналитические отчеты, то там нашей страны нет. Я думаю, это вязано с тем, что мы просто не представлены на крупных ярмарках. А чтобы быть представленным на крупных ярмарках, таких как Art Basel, нужно идти как минимум с искусством, которое стоит от 10 до 20 тысяч евро. Ниже вообще не имеет смысла. Галереям нашим выезжать туда достаточно сложно. Участвовать сложно. Если бы была поддержка, и какие-то расходы компенсировались, то мы бы чаще могли бы делать заявки на разные престижные ярмарки, представлять наших художников за рубежом, но нам самостоятельно это делать очень сложно. Когда ярмарка стоит минимум, если брать в целом касты, 25 тысяч евро максимум может быть 150-200 тысяч, это большие расходы. Галерее важно хотя бы окупить эти расходы. Чтобы окупить такие расходы, ей нужно продать, если 25 тысяч расходы, значит, 50 тысяч как минимум нужно заработать, чтобы отбить, потому что стоимость товара, если мы рассматриваем искусство, как товар, там заложена, как и часть художника, так и – галериста.

- Безусловно, проблему можно было бы решить при помощи, например, субсидий государства.

- Например, такая поддержка оказывается скандинавскими странами. Несколько лет тому назад, я точно знаю, что Дания, Голландия, Швеция, у них были такие правила, если галерея заявляется на какую-то европейскую ярмарку, галереям компенсируется кому-то до 50% стоимость стенда, а логистика - до 20%. В общем-то, это, действительно, большая помощь.

- С инициативами такими кто-то в наше правительство выходит? Понятно, искусство у нас всегда по остаточному принципу финансируется, это было что в советские годы, что сейчас.

- Я думаю, что да. Проблематика понятна. Я думаю, что она озвучивается, но как там происходит дальше, мне сложно сказать. Мы периодически общаемся с местной властью Санкт-Петербурга: нас приглашал вице губернатор по стратегическим вопросам. Были интересны честные инициативы в сфере культуры, что происходит, какая необходима помощь, им интересно было, какие есть идеи для того, чтобы можно было реализовать или поддержать проекты. Пока мы об этом только говорим, хотя какие-то вещи вроде бы стали реализовываться. Например, была выставка такого художника Дмитрий Каварга, и на улице были представлены его объекты. Такая инициатива, разные районы искусством соединить, сделать музейный квартал, начиная от Манежа, приходя к Новой Голландии, и этот некий туристический triangle сделать музейным пространством, объединяющим через современное искусство.

- Да, я слышал про этот проект.

- И вот периодически реализуются такие проекты. Может быть, не так быстро все это происходит, но уже интерес есть к этому.

- Наверно, один из таких самых животрепещущих вопросов - во что сегодня инвестировать? На Ваш взгляд сегодня имеет ли смысл, в принципе, инвестировать в искусство на дальнюю перспективу? Если да, то во что?

- Я считаю, всегда это нужно делать, и это имеет смысл, потому что мы долгое время жили вообще от Запада в вакуумном пространстве, когда стало все меняться, мы стали уходить в рыночную экономику, произошла приватизация, мы начинали строить свои квартиры, дома… Искусство – это отражение нашего внутреннего мира. Чем больше мы двигаемся, развиваемся, тем больше у нас потребность в этом. Часто возникает такой вопрос, когда к нам приходят люди, а что покупать? Вот у нас есть дома, есть квартиры и им уже не все равно, что у них висит на стене, то есть они уже не повесят постер.

- Не плакат из журнала «Работница»…

- Да. Или какой-то постер из IKEA, или распечатываем свои любимые фотографии, развешиваем на стеночках с детьми, и смотрим. Дети уже выросли, а мы все еще в этих фотографиях живем. Уже появляется интерес. А что мне нравится, на что я хочу смотреть? Интерьер становится шире. Мы уже понимаем, что это – портьеры, это стол, диван… А что происходит со стенами? Что я хочу видеть на этих стенах? Появляется такая целостная картинка и желание, чтобы тебя это, по крайней мере, радовало, если там уже есть какая-то осмысленность и интерес к образованию, о чем это вообще – искусство, интерес опять же к своему времени. Мы создаем свою историю. Кто живет вокруг нас? Это как некая такая игра: ты покупаешь искусство, наблюдаешь, что же будет через 5, через 10 лет. Конечно, моя такая некая рекомендация – все равно это взаимодействия с людьми, которые в этом разбираются и понимают. Художник очень динамично развивается, занимается своей карьерой. Также есть галерея или это фонд, или это какая-то инициатива, которая двигает и продвигает художника, потому что от этого формируется цена и спрос на художника. Информации много. Людей, которые занимаются творчеством, их тоже очень много и среди этого вычленить, увидеть, что это, действительно, произведение искусства, для этого есть определенная среда, арт-рынок, куда включены институции, люди разных специализаций. Это могут быть кураторы, критики. Это могут быть уже новые профессии – блоггеры, которые говорят о современном искусстве. Появляются некоммерческие выставки, фестивали, ярмарки, фонды, где представлены эти художники. Все это начинает взаимодействовать друг с другом, появляется больший интерес, художника начинают представлять не только на внутреннем рынке, но и на внешнем. Вдруг ты понимаешь, что покупал этого художника, 5 лет назад он стоил 1000 евро, сегодня он уже стоит – 5, а возможно, через 5 лет это уже будет 7,5, а может быть и 10. Тут мы понимаем, если смотреть в разрезе 5-7 лет, цена может вырасти на 50-70%. Понятно, что это произойдет не со всеми художниками, но это также, если мы берем венчурный фонд, который занимается стартапами, и если из 10 хотя бы один выстрелит, это большая удача.

- Предугадать это можно? Понятно, когда инвестируешь в искусство, надо понимать, получу ли я в итоге доход.

- Чем больше в этом находишься… Это также, когда играешь акциями на бирже, здесь примерно то же самое. Чем больше ты в это вовлечен, тем больше ты можешь понимать, вот этот художник скорее всего, точно, процентов 80, выстрелит. Я тут встречалась с одним коллекционером, когда мы делали конкурс NOVA ART… Это некоммерческая совершенно история, мы ведем его уже 12 лет, делаем раз в 2 года конкурс. В этом году решили, что это будет чисто всероссийский конкурс проектов NOVA ART. Мы приглашали международное жюри, в том числе в жюри был Сильвен Леви – это известный коллекционер китайского digital-медиаискусства, его коллекция находится в облаке, у него первый виртуальный музей. С ним у нас был интересный рublic talk у нас в галерее совместно со школой «Masters», мы организовывали, он сказал, что «Я понимаю, что в моей коллекции скорее всего процентов 80 может быть и не выстрелит и, может быть, исчезнет лет через 100, но 20-15, даже если 10 процентов я удачно вложил, это может выстрелить колоссально.» Если мы смотрим в разрезе долгоиграющих инвестиций, но есть также и другая история, когда люди начинают объединяться, если искусство стоит 40, 50, 100 тысяч евро условно, сложно купить такое искусство. Объединяются 3-4 человека, покупают такую картину, она какое-то время хранится, они наблюдают за карьерой, они смотрят, идет ли на подъем этот художник, потом выбрасывают на рынок. В общем-то, тоже может быть приобретена какая-то картина за 50-60 тысяч евро, вдруг она уходит за 150. Таких художников в мире много, но такое управление и бизнес существует. В России сейчас есть такой аукционный дом VLADEY, где проводятся аукционы разных форматов. Например, «купи все по 100», где все начинается с очень низкой цены, и ты можешь наблюдать, как практически 80% все продается и уходит зачастую выше стартовой цены или по цене, которую понимаешь, да, этот художник сейчас на рынке примерно так и стоит. Эти инструменты начинают работать.

- Анна, можете озвучить свой топ художников, которые через 10 лет станут звездами, выстрелят?

- Сколько? Пять? Десять?

- Давайте, пять.

- У меня такие художники, естественно, что я ставлю и на тех, с кем я работаю. Я считаю, что это Егор Крафт, он работает как раз с новыми медиа, он работает с AI. Это Юлдус Бахтиозина, потому что я вижу, как выстраивается ее карьера, причем не только на внутреннем рынке, сколько на мировой сцене. Aljoscha (Алёша), который активно растет в цене, его карьера развивается очень активно, за последний год у него было девять персональных выставок. Это очень много. Ахметгалиева – художница. Антуфьев, который не представлен в нашей галерее, я вижу, как он развивается. Кстати, он, по-моему, в коллекции галереи Tate Modern. Это пять имен, но могу назвать намного больше. Достойных художников очень много. Я вижу, как развивается их карьера, как их покупают, когда художники начинают появляться на вторичном рынке, это вообще уже большой показатель.

- Знаете, вот еще сейчас возник вопрос. Понимаю, когда есть реальная работа, которую можно, что называется, руками пощупать, а как сегодня инвестировать в такое явление, как цифровое искусство? Вы как раз отметили художников, которые работают в AI. Как инвестировать? Я вспоминаю историю с фотографией, которую разбили на пиксели и продали. Имеет ли смысл?

- Это большой вопрос. Есть такой Лев Манович, он написал не одну книгу про цифровое искусство. И он все время задается вопросом… Он, кстати, тоже в жюри у нас.

- Искусство ли это?

- Нет, искусство точно есть, и оно – искусство, но насколько оно сможет сохраниться и быть актуальным… То, что сегодня актуально, вполне возможно, что лет через 30 на это посмотрит следующее поколение и скажет: «Ребята, это смешно! Какое в этом искусство? Вы же были в самом начале пути. Это же BASIC» С другой стороны, это же важно смотреть в контексте истории искусства. Если рассматривать как развитие цифры, развитие, что у нас информационная четвертая революция технологическая, то в рамках этой революции – это, действительно, совершенно новое, что не делалось раньше. Хотя, на самом деле, искусство новых медиа началось еще в 60-х годах. Первые были эксперименты с Искусственным интеллектом, когда оцифровывается материал и потом, на основе анализа, машина создает произведение искусства. Как раз можно задать себе вопрос: искусство это или нет?

- На этом мы закончим, спасибо Вам за интересную беседу.

- Пожалуйста, приглашайте.