Александр Зимин: об ответственности организации за коррупционные правонарушения ее представителя

Максим Морозов: Как и обещали, говорим об административной ответственности организации за коррупционные правонарушения, совершенные ее представителем. Проще говоря — статья 19.28 КоАП. Давайте начнем с того, какие международно-правовые и национальные основания существуют для установления ответственности юридических лиц за совершенные коррупционные правонарушения?

Александр Зимин: Российская Федерация является участником Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 года. Данную Конвенцию Россия ратифицировала федеральным законом от 8 марта 2006 года №40-ФЗ. Конвенция вступила в силу для нашей страны с 8 июня 2006, является действующей по настоящий момент. В этой Конвенции есть статья 26, которая обязывает участников предусмотреть в своих национальных законодательствах санкции для юридических лиц, от имени или в интересах которых совершаются коррупционные правонарушения. Такая же норма содержалась и в статье 18 Конвенции Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию» от 27 января 1999 года. Но в связи с выходом России из указанной международной публичной организации прекращено и действие этой Конвенции. Она денонсирована федеральным законом №42-ФЗ от 28 февраля 2023 года. С 1 июля 2023 года конвенция Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию» не применяется на территории Российской Федерации.

Максим Морозов: Теперь это история права.

Александр Зимин: В каком-то смысле — да.

Замечу, что прекращение действия Конвенции Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию» никак не скажется на качестве национального законодательства. Все необходимые принципы, содержащиеся в том числе и в указанной Конвенции, сегодня отражены в национальном рамочном федеральном законе №273-ФЗ от 25 декабря 2008 года «О противодействии коррупции». Поэтому мы ничего не потеряли с прекращением действия Конвенции Совета Европы от 27 января 1999 года.

Максим Морозов: Единственное, исчез наднациональный контроль.

Александр Зимин: Да, исчез, это я не отрицаю. Но давайте обратим внимание на ту норму, о которой сегодня разговариваем, и поймем, что у нас и с национальным контролем, в общем-то, есть определенный прогресс, Этой же нормы статьи 19.28 КоАП не было в данном кодексе с 1 июля 2002 года, то есть тогда, когда этот кодекс был введен в действие. Эта норма появилась только 10 января 2009 года в связи со вступлением в силу федерального закона, принятого в день издания рамочного закона «О противодействия коррупции», то есть 25 декабря 2008 года, но имеющего другой номер — №280-ФЗ. Во исполнение как международно-правовых обязательств России, в том числе вытекающих из Конвенции ООН против коррупции, так и в связи с принятым федеральным законом от 25 декабря 2008 года и появилась статья 19.28 КоАП.

Статья 19.28 КоАП предусматривает административную ответственность организации от имени или в интересах которой передается, предлагается к передаче или обещается быть переданным незаконное вознаграждение должностному лицу за совершение этим лицом действия либо бездействия в пользу этой организации и связанных со служебным положением, которое данное должностное лицо занимает.

Максим Морозов: Мне кажется, что целесообразно будет напомнить, какие деяния подпадают под группу коррупционных нарушений.

Александр Зимин: Прекрасный вопрос, большое за него спасибо. Это один из главных вопросов нашей передачи. Здесь давайте заметим, что ни Конвенция ООН против коррупции, ни наш рамочный федеральный закон о борьбе с коррупцией не закрепляют понятие коррупционного правонарушения и не дают исчерпывающий перечень тех составов преступлений, которые считались бы коррупционными правонарушениями.

Максим Морозов: Понятие не кодифицировано.

Александр Зимин: Понятие «коррупционное правонарушение» — не раскрыто и составы преступлений, которые подпадают в группу коррупционных правонарушений, прямо в законе не названы. Но мы пойдем от понятия «коррупция» и найдем эти составы. Коррупцией, согласно подпунктам А и Б пункта 1 статьи 1 этого рамочного закона от 25 декабря 2008 года признается: злоупотребление служебными полномочиями, коммерческий подкуп, дача взятки, получение взятки, а равно любое иное незаконное использование лицом своего должностного положения вопреки интересам государства и общества в целях извлечения имущественной выгоды как для себя лично, так и для третьих лиц.

Максим Морозов: Возможно расширительное толкование.

Александр Зимин: У нас нет исчерпывающего перечня составов преступлений, которые могут относиться к категории коррупционных правонарушений. Но здесь важно подчеркнуть и другое.

Обратите внимание, что коррупцией, с точки зрения закона от 25 декабря 2008 года, признается не только использование должностным лицом своего статуса в целях незаконного обогащения, но и предоставление этой незаконной имущественной выгоды должностному лицу как другим физическим лицом, так и организацией.

Поэтому мы констатируем, что к коррупционным правонарушениям для целей нашего сегодняшнего диалога относятся: статья №201 — злоупотребление полномочиями работника коммерческой организация, выполняющего управленческие функции; статья №204 — коммерческий подкуп; статья №285 — злоупотребление должностными полномочиями; статья №290 — получение взятки; статья №291 — дача взятки. Конечно, мы можем еще отнести посредничество во взяточничестве — статья №291.1, как и мелкое взяточничество — статья №291.2 УК РФ.

Что мы должны подчеркнуть в качестве тех общих выводов или тех общих аспектов, к которым мы будем всякий раз обращаться, какой бы вопрос, вынесенный в повестку передачи, мы сегодня не затронули в диалоге? Первое — в нашем обыденном правосознании коррупция понимается как явление, сопровождающее исключительно деятельность органов государственной власти и местного самоуправления.

Из обозначенного нами понятия коррупции, и принимая во внимание Конвенцию ООН против коррупции, надо заметить, что коррупция сопровождает и деятельность юридических лиц – коммерческих организаций. В случаях, когда имеются признаки злоупотребления полномочиями руководителя этой организации и иного лица, уполномоченного на принятие управленческих решений, либо, когда речь идет о коммерческом подкупе. Поэтому коррупция — это не то явление, которое сопровождает деятельность исключительно государственного аппарата.

Максим Морозов: Необязательно, чтобы субъектом, одной из сторон было лицо с должностными полномочиями, допустим, чиновник представительного органа государственной власти.

Александр Зимин: Совершенно верно. Коррупция понимается широко — это любая торговля своей должностью, я скажу очень грубо. Второй момент, который мы должны выделить в качестве общего, заключается как раз в том, что статья 19.28 КоАП предполагает действия представителя юридического лица. Он передает незаконное вознаграждение. В терминах этой статьи слово «взятка» не используется. Он обещает передать, он предлагает передать. А кто он такой? Это очень важно.

Очень важно обратить внимание, что при привлечении к административной ответственности по статье 19.28 КоАП довод о том, что никто не уполномочивал работника на дачу взятки, довод «мы вообще не знаем кто передавал взятку за действие в наших интересах», не будет принят во внимание, если действие или бездействие, в связи с которым передавалось незаконное вознаграждение, могли объективно улучшить как правовое, так и фактическое положение юридического лица.

Максим Морозов: По сути, действовал в интересах юрлица.

Александр Зимин: Когда мы видим, что это незаконное вознаграждение привело бы к результату объективно необходимому или объективно улучшающему положение юридического лица, презюмируем, что полномочия явствовали из обстановки, в которой действовал представитель. Но мы до этой темы еще дойдем, расскажем, как надо защищаться в этой конкретной ситуации.

Последний довод, и перейдем к следующему вопросу. Мы отметили, что коррупцию составляют, в том числе статьи №201 — злоупотребление полномочиями, 204 — коммерческий подкуп, 285 — злоупотребление должностным лицом своими полномочиями. Но в практике применения статьи 19.28 КоАП, которая сейчас накоплена, примеров, когда бы эта норма была связана именно со статьями 201, 204, 285 УК — нет. Я с ними не сталкивался. Поэтому, когда мы будем рассматривать статью 19.28 КоАП, мы все-таки будем подразумевать, что она на практике применяется в корреспонденции со статьями №291 — дача взятки, №291.1 — посредничество во взяточничестве и №291.2 — мелкое взяточничество. Все-таки на эти три состава преступления мы будем ориентировать нашу уважаемую аудиторию.

Когда речь идет о статье 19.28 КоАП, передача незаконного вознаграждения, обещание передачи или предложение передачи обладают одинаковой степенью общественной опасности и не соотносятся друг с другом как оконченное преступление. Передача, как приготовление или покушение, то есть обещание передачи или предложение передачи — это все законченное, самостоятельное деяние, обладающее равной степенью общественной опасности.

Максим Морозов: Железобетонно прописано.

Александр Зимин: Первой в набат запила Генеральная прокуратура. Она не смогла понять, как отличается обещание передачи от предложения передачи. По этому поводу выпустили специальное письмо Генпрокуратуры, где был абзац следующего содержания. Я перескажу своими словами.

Максим Морозов: Обещать – не значит жениться. Можно предложение сделать, а можно просто пообещать.

Александр Зимин: Нет, наша прокуратура так не рассуждает, вы что.

Прокуратура проанализировала Конвенцию ООН против коррупции и сказала, что вообще, если смотреть по Конвенции, то обещание предполагает хоть какую-то договоренность. То есть, мы переговорили, достигли коррупционного соглашения, и в рамках этого коррупционного соглашения я что-то пообещал должностному лицу. А предложение — это когда должностное лицо не участвовало со мной в переговорах. Я сказал: «Занимайтесь, пожалуйста, окончанием исполнительного производства. Я вас отблагодарю», а пристав в этот момент не подскочил и не написал на меня в соответствующий журнал, что я его склонял к совершению коррупционного правонарушения.

Максим Морозов: Уже состав!

Александр Зимин: Уже состав. То есть, предложение — это когда инициатором являюсь я, а та сторона не сопротивляется. А обещание — это когда мы оба пошли навстречу друг другу и все подробно обсудили. Так вот и физическая передача незаконного вознаграждения, либо перевод прав на него, и предложение его передать, и обещание передать — обладают равной степенью общественной опасности и не соотносятся друг с другом как оконченное деяние и приготовление либо покушение к нему.

А что вообще такое это незаконное вознаграждение? Здесь надо заметить, что законодатель использовал неудачный термин «вознаграждение». Он всех ориентирует на деньги как наличные, так и в безналичной форме. Может быть, еще ориентирует на децентрализованные цифровые валюты.

Максим Морозов: Модно сейчас.

Александр Зимин: Очень.

Максим Морозов: Якобы более безопасно.

Александр Зимин: Не знаю.

Максим Морозов: До революции могли борзыми щенками, например.

Александр Зимин: Это только в книгах, Максим, в книгах. Никто не брал борзыми щенками… Брали рублем! Так вот, правильное понимание, что любая имущественная выгода не может быть выражена для наступления ответственности исключительно в виде денег как наличных, так и безналичных.

Максим Морозов: Это может быть нематериальная выгода? Например, ребенок поступил в университет.

Александр Зимин: О, какая интересная выгода, я не думал об этом. Я автосервис себе представлял, пригнал машину, тебе бесплатно починили. У меня, знаете, скромный вариант фантазии в этом смысле.

Третий момент, на который мы должны обратить внимание, — кто передает? Опять вопрос о представителе юридического лица: кто от нашего имени может передать, пообещать или предложить передать незаконное вознаграждение? Здесь нужно обратить внимание на очень важный нюанс, о котором мы уже чуть-чуть сказали выше. У нас могут быть оформленные правовые отношения с этим негодяем, который совершил коррупционное правонарушение. Он даже может быть нашим генеральным директором или председателем совета директоров. А может быть механиком. Может быть кассиром, в практике встречается. Может быть специалистом по безопасности дорожного движения, и он тоже считается представителем юридического лица, обладающим той степенью самостоятельности, которой достаточно для того, чтобы был состав рассматриваемого административного правонарушения.

Более сложная ситуация, когда при передаче взятки правоохранительные органы задержали и посредника, и получателя, а посредник вообще никаких правовых отношений с организацией не имеет. Он никогда не был в штате, и доверенности на дачу взятки ему, естественно, никто не выдавал.

Так вот, неважно, что лицо, которое от имени организации передает незаконное вознаграждение, обещает либо предлагает его передачу, не состоит в оформленных правоотношениях с юридическим лицом.

Максим Морозов: Каковы риски произвольного толкования?

Александр Зимин: Сейчас дойдем. Главное в этой ситуации то, на что обращает внимание Верховный Суд в первом пункте обзора судебной практики рассмотрения дел о преступлениях, предусмотренных статьей 19.28 КоАП от 8 июля 2020. Если это действие, либо бездействие, в связи с которыми передается, обещается быть переданным либо предлагается к передаче незаконное вознаграждение, способно улучшить как правовое, так и фактическое положение организации, то мы предполагаем, что это ее представитель. Давайте приведем пример. Предположим, на территории работает точка по продаже алкогольной продукции без лицензии. Приходят представители органов внутренних дел, тут же прибегает какой-то, как говорят в народе, «человечек», который предлагает полицейским немножко денег за то, чтобы они ушли, как будто бы ничего не было. Этот «человечек» не будет ни в каких правовых отношениях с организацией, которая незаконно торгует алкоголем на определенной территории.

Максим Морозов: Можно же и с другой стороны, посмотреть. Так можно подставить любое юридическое лицо, устроить провокацию.

Александр Зимин: Максим, дойдем. Мы сейчас всех научим, не беспокойтесь.

Максим Морозов: Защитим.

Александр Зимин: Конечно, а смысл нам встречаться? Тем более, мы с вами теперь уже оба адвокаты. Мы должны работать только в этом направлении: как защитить законные права наших граждан.

Максим Морозов: Согласен.

Александр Зимин:

В защите не поможет довод о том, что представитель, которого взяли со взяткой или с незаконным вознаграждением, никогда не работал в штате. Это не аргумент, если то, что он давал в качестве незаконного вознаграждения, предполагалось за совершение действия либо бездействия, которое объективно отвечает интересам юридического лица или могли улучшить его как правовое, так и фактическое положение.

Нам надо еще остановиться на вопросе о том, кому же мы это предлагаем? У нас должностным лицом признается три категории субъектов. Первая — представитель власти.

Кто такой представитель власти? Может быть, вахтер в каком-то учреждении тоже ее представитель? Нет, представитель власти — это лицо, наделенное полномочиями, которое осуществляет законодательную, исполнительную либо судебную власть. И это полномочия, которые порождают или способны породить правовые последствия для индивидуально неопределенного круга лиц, не состоящих с этим представителем власти в отношениях служебной зависимости.

Судья — безусловно, должностное лицо. Депутат законодательного органа власти — да. И судебная практика убедительно доказала, что депутат органа местного самоуправления, которое формально не является органом государственной власти, — тоже должностное лицо.

Максим Морозов: Муниципальное.

Александр Зимин: Да, должностное лицо. Вторая категория субъектов, подпадающих под понятие должностных лиц, — это руководители трудовых коллективов, те, которые обладают организационно-распорядительными полномочиями, которые могут перемещать людей по должности, которые могут определять основные направления развития организации.

Максим Морозов: Даже начальники отделов? Не только генеральный директор?

Александр Зимин: В деле, которое сейчас слушает один из районных судов Санкт-Петербурга о взятках в одном очень уважаемом органе госвласти, выше начальника отдела и нет никого… Но важно понимать, что к должностным лицам, обладающим организационно-распределительными полномочиями, относятся еще и такие субъекты, в результате реализации полномочий которых возникают правовые последствия у конкретных лиц. Не у индивидуально определенных, как в случае с представителем власти, а у конкретных.

Максим Морозов: Например?

Александр Зимин: Например, это врач, который выдает листок временной нетрудоспособности. Имейте в виду, это ярое должностное лицо! А вот еще должностное лицо, которое практика какое-то время не хотела считать должностным, а потом все-таки махнула рукой и признала — преподаватель высшего учебного заведения, принимающий промежуточную или итоговую аттестацию.

Максим Морозов: Тоже властные полномочия!

Александр Зимин: Вообще! Попробуй только скажи, что его решения никак не влияют на конкретного студента…

Максим Морозов: Уйдешь с двойкой и с грустными глазами.

Александр Зимин: Да! Еще три раза придешь пересдавать. Вы уже правильно нащупали проблемное место. Пойди пойми не в отношении этого формализованного руководителя трудового коллектива, а в случае с участковым врачом, в случае с преподавателем в университете… Он должностное лицо или нет? Обладает организационно-распорядительными полномочиями или нет? Ведь в перечисленных нами примерах, когда выдается листок временной нетрудоспособности, когда принимается промежуточная итоговая аттестация студентов, Верховный Суд поставил точку — должностное это лицо или нет. Понимаете, насколько это сложно с точки зрения правоприменения, чтобы Верховный Суд сказал: «Все-таки это должностное лицо, ведь листок временной трудоспособности — дома можешь валяться, пособие тебе идет». Это сколько инстанций, как вы правильно сказали, было пройдено, и ни одна из них не могла решиться признать или не признать должностным лицом.

Максим Морозов: Изначально законодатель мог бы это прописать.

Александр Зимин: Конечно. И последняя категория должностных лиц — это те, которые осуществляют административно-хозяйственные полномочия. С ними попроще, это те, кто определяют судьбу объектов гражданских прав: могут подписать распоряжение о перечислении денежных средств, заключить договор и так далее. Исходя из сказанного, какую фигурную скобку мы с вами можем начертить?

В российском праве никогда нельзя сделать вывод, является лицо должностным или нет по названию этого лица. Как вы все помните, в «Мастере и Маргарите» на вопрос председателя ТСЖ «Коровьев должностное лицо или нет?» Коровьев ответил: «Как посмотреть. Сегодня должностное, а завтра — нет».

Великий русский писатель просто угадал всю проблему применения главы 30 УК РФ в текущих условиях. Мы можем прийти к выводу, является ли лицо должностным только по результатам анализа его полномочий, вытекающих из действующего законодательства, с учетом служебного контракта и с учетом должностного регламента. Это надо решать в каждом конкретном случае.