Александр Зимин: О возмещении убытков руководителем коммерческой организации

Максим Морозов: Сегодня мы обсуждаем возмещение убытков руководителем коммерческой организации. Давайте начнём с того, как ответственность руководителя коммерческой организации в виде возмещения убытков соотносится с рисковым характером предпринимательской деятельности?

Александр Зимин: Именно рисковый характер предпринимательской деятельности, когда невозможно объективно учесть все обстоятельства, в итоге влияющий на финансовый результат, не гарантирует получение прибыли, в том числе и коммерческой организацией. С правовой точки зрения, именно рисковый характер предпринимательской деятельности не позволяет гарантировать получение прибыли и коммерческой организацией тоже.

Важно заметить, что само по себе наличие убытка организации не является указателем совершения менеджментом организации какого-либо гражданского правонарушения.

Я хочу подчеркнуть, что это не моё мнение, это позиция наших высоких судебных инстанций, выраженная, в частности, в абзаце 2 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда России № 62 от 30.07.2013 года, а также в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ №25 от 23.06.2015. Поэтому подчеркнём, и неоднократно ещё к этому подчёркнутому вернёмся в ходе передачи, что наличие прибыли, а не убытков от деятельности коммерческой организации с юридической точки зрения не гарантировано участникам такого юридического лица. Но с чем сталкиваются на практике собственники бизнеса? Разрешите, я так буду называть участников коммерческой организации, это с правой точки зрения не совсем корректно, но уверен, что все зрители и слушатели поймут, о чём идёт речь.

Максим Морозов: Собственник, бенефициар, конечный владелец…

Александр Зимин: Да, «лицо, находящееся в розыске», давайте продолжим эту цепочку!

Максим Морозов: В итоге так иногда бывает.

Александр Зимин: В моём итоге практически всегда. Помогаем предпринимательству в стране, это важно.

Максим Морозов: Добросовестному.

Александр Зимин: Однозначно. Так вот, когда собственник бизнеса начинает анализировать механизм возникновения убытков, из каких причин этот убыток образовался, то сталкивается с такими случаями, которые я сейчас перечислю. Четыре основных наиболее часто встречающихся в практике разрешения корпоративных споров: первый случай возникает, когда вдруг появляется юридическое лицо, осуществляющее точно такую же предпринимательскую деятельность и даже имеющие наименование, тождественное до степени смешения с той организацией, которую возглавляет наш потенциальный ответчик по иску о возмещении убытков. Но это ладно, добавляется ещё и то, что все клиенты первого юридического лица в какой-то момент становятся клиентами этой второй организации, куда благополучно уходит и директор первой из нашего условного примера. Сложно допустить, что всё это случайное стечение обстоятельств.

Вторая ситуация, с которой достаточно часто сталкиваются собственники бизнеса, заключается в том, что руководитель организации единоличным решением, не одобренным никаким органом управления юридического лица, существенно повышает себе заработную плату, премирует сам себя, в том числе в многомиллионных суммах.

Третья достаточно распространённая ситуация заключается в том, что искусственно создаётся задолженность по заработной плате, и когда эту задолженность надо погашать, то выплачиваются и суммы, компенсирующие утрату потребительской ценности вовремя невыплаченной заработной платы, а это всё убытки для юридического лица. Последняя ситуация, четвёртая, наиболее часто встречающаяся, связана с привлечением организации к административной ответственности. Мы знаем, что есть административное наказание, в том числе и в виде административного приостановления деятельности на срок до 90 суток. Но сейчас набирает обороты и становится очевидным другой случай причинения гигантских убытков юридическому лицу, это наступление ответственности по статье 19.28 КоАП РФ. Это статья об ответственности юридического лица за коррупционные правонарушения, допущенные его менеджментом, то есть когда директор организации раздаёт взятки в её интересах или когда директор организации подкупает руководителей других юридических лиц, он, директор организации, несёт уголовную ответственность за совершение дачи взятки, посредничество во взяточничестве, коммерческий подкуп, либо посредничество в этом коммерческом подкупе. А организация, которую он возглавляет, как привлекается к ответственности? По статье 19.28 КоАП России. Я обращу ваше внимание, что в части 3 этой нормы, закрепляющей особо квалифицированный состав незаконного вознаграждения от имени юридического лица, слово «коррупция» не использовано в тексте КоАП.

Максим Морозов: Это из уголовного права.

Александр Зимин: Да, но пусть никого не смущает, статья именно про это.

Часть 3 статьи 19.28 КоАП предусматривает минимальный размер штрафа в сумме 100 миллионов рублей! Хороший штраф для того, чтобы констатировать, что вряд ли убытки организации, выраженные этим штрафом, вытекают из обычных условий гражданского оборота или обычного предпринимательского риска.

Максим Морозов: Александр, извините, пожалуйста, точка с запятой по тем пунктам, которые вы перечислили. Когда очень много условного самоуправства генерального директора, то это скорее применительно к малому и среднему бизнесу, где у компании нет совета директоров, наблюдательного совета, никто не может вовремя заметить противоправную деятельность генерального директора.

Александр Зимин: Я вам хочу сказать, что в крупных организациях её тоже не замечают достаточно долго. Вы совершенно правы в том, что органы управления юридическим лицом, совет директоров, общее собрание участников и даже коллегиальный исполнительный орган, одним из членов которого является генеральный директор, — все они призваны осуществлять корпоративный контроль в итоге. Но и директора у нас люди не глупые, подготовленные жизнью и предыдущим производственным опытом, поэтому как-то справляются, поверьте мне.

Максим Морозов: Но контроля в крупном бизнесе всё-таки больше.

Александр Зимин: Контроля больше, но это не значит, что он эффективнее. Надо различать два понятия: существование формальных институтов корпоративного контроля и текущее положение дел, исключающее причинение вреда юридическому лицу его руководителем.

Максим Морозов: Давайте ещё, наверное, пообещаем нашим слушателям и зрителям, что запишем программу, которая касается возможного возбуждения уголовных дел на юридических лиц. С такой инициативой уже не первый год выступает представитель Следственного комитета.

Александр Зимин: Давайте дождёмся, когда инициатива Александра Ивановича Бастрыкина обретёт какую-то законодательную форму.

Максим Морозов: Есть несколько законопроектов, как он говорит, подготовленных ещё лет 10 назад, но они застряли в Государственной Думе.

Александр Зимин: Дорогой Максим, есть законопроект, освобождающий кандидатов юридических наук от частичной мобилизации, и что? И ничего, я вам так отвечу. Поэтому надо подождать, когда это решение будет облечено в законодательную форму. Мы обязательно его тут же исследуем и оценим. Но, поверьте мне, когда мы запишем передачу по статье 19.28 КоАП, это тоже страшно.

Если видеть в уголовном преследовании организации некое средство возмещения потерь бюджета, так давайте вспомним про банкротное производство, оно в сто раз лучше, в тысячу раз эффективнее и понятнее обществу в конце концов, чем уголовное преследование юридических лиц.

Максим Морозов: Какие основания ответственности в виде возмещения убытков предусмотрены гражданским законодательном в отношении руководителя коммерческой организации?

Александр Зимин: Эти основания простые и в то же время всеобъемлющие. Главная задача руководителя организации — действовать добросовестно и разумно. Более того, это не его задача управленческого характера, это его прямая юридическая обязанность, вытекающая из пункта 3 статьи 53 Гражданского кодекса России. Руководитель юридического лица, действующий от его имени в гражданских отношениях, обязан действовать добросовестно и разумно в интересах этой организации. Как только допускается отступление от этой общей обязанности и тем более различные формы её нарушения, влекущие за собой причинение убытков юридическому лицу, так сразу же возникают основания для привлечения такого руководителя к гражданско-правовой ответственности.

То есть основаниями для ответственности руководителя коммерческой организации в виде возмещения убытков являются его недобросовестное и/или неразумное поведение, повлёкшее наступление вредоносных имущественных неблагоприятных факторов.

Здесь, конечно, сразу же возможен вопрос, а насколько определены категории «добросовестность» и «разумность»? Надо сказать, что это не просто категории, это принципы гражданского права, они пронизывают все отношения, являющиеся предметом гражданско-правового регулирования и в науке гражданского права…

Максим Морозов: Пожалуй, во всех кодексах.

Александр Зимин: Написаны тысячи произведений на тему того, что считать добросовестным поведением, что разумным. Есть даже специалисты, которые упорно ищут соотношение добросовестности и разумности друг с другом, но судебная практика, к большому сожалению, или к счастью, как посмотреть не может ждать, когда доктрина будет построена каким-либо законченным единообразным образом. Поэтому судебная практика опирается на разъяснения уже обозначенного нами постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда России №62 от 30.07.2013. В этом пленуме в абзаце 9 пункта 2 и абзаце 1 пункта 4 разъяснено следующее. Добросовестное разумное поведение руководителя юридического лица — это такое, когда он принимает все необходимые достаточные меры для достижения цели деятельности организации. В состав цели деятельности организации нельзя включать только излечение прибыли, в случае с коммерческими юридическими лицами. Цели деятельности организации, с правового взгляда, обязательно состоят ещё и в соблюдении, а также исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых действующим законодательством. Это добросовестное и разумное поведение. Конечно, и этот подход, который продемонстрирован Высшим Арбитражным Судом России, имеет много оценочных характеристик.

Так какие существуют опровержимые доказательственные презумпции недобросовестного поведения руководителя организации? Их пять. Повторю, они названы в пункте 2 постановления пленума Высшего Арбитражного Суда России №62. Первая презумпция заключается в том, что руководитель действует в ситуации конфликта интересов, то есть когда он по сути лично заинтересован в совершении тех или иных действий, тем более оформленных в сделке. Эта ситуация известна корпоративному законодательству, в частности, по такому аспекту, как одобрение сделок с заинтересованностью. Если кратко проиллюстрировать, что это такое, это ситуация, когда заключается сделка с контрагентом, аффилированным с руководителем первого юридического лица.

Максим Морозов: Как определяется аффиляция?

Александр Зимин: Она может быть как фактической, так и юридической. У нас, по сути дела, руководитель покупателя, в условном нашем примере, является заинтересованным в совершении сделки со стороны продавца. Эта ситуация недопустима, это действие в условиях конфликта интересов. Конечно, этот конфликт интересов может быть раскрыт самим руководителем юридического лица до совершения сделки, когда с соблюдением требований действующего законодательства и внутренних корпоративных процедур такой руководитель сообщает о своей фактической или прямой правовой аффилированности с теми или иными участниками гражданского оборота, либо обозначает иные факторы, влияющие на его заинтересованность. Если органы управления юридическим лицом принимают это к сведению, не прекращают полномочия такого руководителя, тогда действия в условиях конфликта интересов сами по себе не образуют признак недобросовестности.

Только замечу, что действие в условиях раскрытых причин конфликта интересов не означает, что можно заключать сделку на заведомо невыгодных условиях для той организации, директором которой вы формально являетесь.

Максим Морозов: Главное слово — «заведомо».

Александр Зимин: Да. Поэтому вопрос о конфликте интересов, тем не менее, не исчерпывается фактом его раскрытия перед органами управления коммерческой организации. Важно, чтобы и с содержательной точки зрения, с точки зрения фактических условий сделки, которая была заключена, не причинялся вред тому юридическому лицу, директором которого вы являетесь. Второй случай опровержимой доказательственной презумпции недобросовестности директора коммерческой организации заключается в том, что совершается сделка, которая формально не требует одобрения органов управления юридическим лицом, но, с точки зрения принятых в юридическом лице корпоративных требований, сведения о такой сделке должны быть раскрыты, но они не раскрываются.

Максим Морозов: Что это может быть?

Александр Зимин: Это может быть сделка, которая по своей стоимости не должна одобряться ни советом директоров, ни общим собранием участников, но в каждом юридическом лице, тем более в крупной компании, существуют правила о том, что о факте заключения сделки, превышающей, допустим, пороговое значение, процент от стоимости активов, должно сообщаться на заседании коллегиального исполнительного органа.

Максим Морозов: То есть это даже не обычай делового оборота, это корпоративный документ?

Александр Зимин: Да, это внутренняя корпоративная процедура. Я поэтому подчёркиваю, что во втором случае доказательственной презумпции недобросовестного поведения, которые мы сейчас обсуждаем, не идёт речь о сделке, подлежащей обязательному одобрению. Идёт речь о сделке, информация о совершении которой должна быть раскрыта по внутренним правилам, действующим в юридическом лице.

Максим Морозов: Это как-то кодифицировано внутри компании? Это прописано?

Александр Зимин: Конечно, да. Эти процедурные требования не выполняются. О факте совершения такой сделки руководитель не информирует соответствующий орган или информирует, но существенно искажает сведения о тех условиях, на которых сделка была заключена. Третья опровержимая доказательственная презумпция недобросовестности руководителя уже связана со сделками, которые подлежат обязательному одобрению. Она применяется в случае, когда эта сделка, подлежащая одобрению, не была одобрена ни одним из органов управления юридическим лицом, но, тем не менее, совершенна его руководителем. Недобросовестность генерального директор в этом случае предполагается. Четвертая ситуация касается случая, когда полномочия руководителя организации были прекращены, и он продолжает удерживать после прекращения полномочий документацию юридического лица, имеющего значение для ведения безубыточной деятельности организации. Это тоже форма недобросовестного поведения.

Последняя, пятая доказательственная презумпция, достаточно широкая по той формулировке, которую использовал пленум Высшего Арбитражного Суда России — это любые действия, совершаемые в ситуациях, когда руководитель знал или должен был знать, что они не осуществляются в интересах представляемого им юридического лица.

Максим Морозов: Широкое поле для доказывания здесь, конечно

Александр Зимин: Широкое, но тем не менее, есть два примера такого поведения. Первый — заключение сделки на невыгодных условиях. Второй — это привлечение в состав контрагентов организации наших любимых технических компаний, которые так подробно обсуждаем последние полгода. Что касается совершения сделки на невыгодных условиях, здесь есть нюанс. Очень часто в корпоративных спорах истцы не понимают разницу между единой сделкой и сделкой, которая включает в себя совокупность сделок, оформленных отдельными договорами, но в действительности связанных, взаимообусловленных и направленных на достижение единой хозяйственной цели. В такой ситуации, когда у вас есть совокупность сделок, в действительности составляющих единую сделку, оценить выгодность, точнее прибыльность или убыточность этой сделки, можно только в целом применительно к тому результату, который возникает в целом от реализации этой единой сделки, хотя бы оформленной разными документами, чисто формально являющимися самостоятельными сделками.

Максим Морозов: Александр, извините, мне кажется, есть важный вопрос. У нас пока обвинительный уклон, а существуют ли основания, когда…

Александр Зимин: Я же адвокат, что вы! Я же зарабатываю и на истце, и на ответчике. Сейчас рассказал про истца, подождите, пять минут, будет про ответчика. Так вот, это всё, что касается недобросовестности. Теперь, что касается неразумности. Здесь презумпций меньше, их всего три. Директор считается неразумным тогда, когда он обладал информацией об обстоятельствах, которые, если бы он оценил их надлежащим образом, препятствовали бы принятию того или иного решения, в том числе оформленного в виде сделки. Грубо говоря, когда он располагал сведениями, препятствующими совершению того или иного действия, но легкомысленно пренебрёг ими, не посчитал их значимыми, важными.

Вторая презумпция неразумного поведения директора связана с тем, что директор принял решение, не обладая всей полнотой информации.

Если в первом случае полнота информации имелась, но какая-то её часть игнорировалась, то во втором случае, наоборот, требовалось получение дополнительной информации, но эта информация не была получена, и таким образом было принято решение, повлёкшее причинение убытков. Последняя ситуация, которую отчасти затронули вы в вашем предшествующем вопросе, эта ситуация, когда имеется сделка, не подлежащая обязательному одобрению органами управления юридическим лицом, но для заключения этой сделки существует прохождение процедур согласования между различными подразделениями, различными отделами, во всяком случае, такими, как юридический и бухгалтерия. Но директором совершается сделка, хотя и не требующая обязательно внутри корпоративного одобрения, без прохождения этих процедур согласования, принятых в каждой конкретной организации. Такое поведение, не являясь недобросовестным, тем не менее, считается неразумным.

Максим Морозов: Всё равно, что председатель правления банка выдал кредит напрямую без кредитного комитета.

Александр Зимин: Шикарный случай! Кстати, имеет место быть. Потом кредитный комитет, задним числом собираясь на совещание, под уговоры председателя подписывает протокол и всё нормально, но по факту он не собирался.

Максим Морозов: Теперь, если со стороны истца перейти на сторону ответчика. Существуют ли и какие основания, которые освобождают от ответственности генерального директора?

Александр Зимин: Они, конечно же, есть, иначе адвокаты не помогали бы своим клиентам. Давайте обратимся к главному и универсальному основанию, освобождающему от ответственности, которое закреплено абзацем 2 пункта 1 статьи 401 ГК и носит всеобщий характер, то есть распространяется на любой случай наступления гражданской ответственности, не только ответственности в виде возмещения убытков. Лицо признается невиновным при той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по условиям оборота и характеру обязательств, если лицо принимает все меры для надлежащего исполнения обязательства. Эта формула, этот «символ веры» невиновного в совершении чего-то уточнён редакционно, не содержательно. Уточнён в абзаце 2 пункта 1 статьи 53.1 ГК, а именно – директор не подлежит ответственности, если докажет, что его действие/бездействие, хотя и причинившее убытки, соответствует обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. Другими словами, директор освобождается, когда докажет, что в наступивших убытках нет его вины и, следовательно, нет состава гражданского правонарушения, позволяющего привлечь к ответственности.