Алексей Бырдин: Одобрение принудительного кинолицензирования в РФ чревато огромными последствиями

Максим Тихонов: Алексей, начнём с цифр. Последние годы ситуация для стриминга складывалась более чем удачно. Нарастить поток клиентов отчасти помогла и пандемия, когда люди были вынуждены проводить больше времени дома. 2022 год всё несколько перевернул с ног на голову. Отменилась удалёнка, из России ушли многие студии, выросли цены на подписку. Есть ли отток пользователей? За счёт чего их сегодня можно удержать, на ваш взгляд?

Алексей Бырдин: Давайте начнём с фактуры, которую вы озвучили, поскольку я отметил для себя несколько не совсем точных утверждений. Во-первых, пандемия способствовала росту потребления легальных сервисов, это действительно так.

В силу того, что в период первой волны нашего сидения дома многие сервисы объявляли либо бесплатные акции, либо существенные скидки, в денежном выражении пандемия принесла нам не слишком много денег.

Одно компенсировало другое. Тем не менее, вы правы, рынок в последние несколько лет рос стабильно где-то по 50% в год. В 2022 году рост был значительно скромнее, порядка 10-15% относительно цифр 2021 года.

Максим Тихонов: Здесь, на ваш взгляд, такое влияние оказал отказ от удалёнки?

Алексей Бырдин: Удалёнка закончилась ещё в прошлом году, это уже не является фактором, который на что-то влияет. Есть несколько факторов, которые, с точки зрения объёмов рынка действительно на что-то повлияли.

Во-первых, поскольку рынок всегда считается как совокупность выручки всех сервисов, на нём работающих, произошла очевидная техническая коррекция с уходом Netflix и MEGOGO, которые в совокупности занимали примерно 10% рынка. Получилось, что они отвалились, и эта выручка либо вообще ушла в теневой сегмент, как в случае с Netflix, либо просто растворилась среди других игроков.

Теперь, что касается фактора иностранного контента. Всем известно, что студии прекратили выпускать свои новинки в России. В первую очередь, это ударило по кинотеатрам в оффлайне, но и нас тоже затронуло довольно значительно. В привычном режиме не удалось договориться о выпуске новых студийных релизов в российских онлайн-кинотеатрах.

Максим Тихонов: Какой выход в этой ситуации?

Алексей Бырдин: На наше счастье, мы где-то с 2019-2020 года сделали большой упор на производство российского оригинального контента. Если мы посмотрим с небольшого удаления на то, чем являются онлайн-кинотеатры, то это всё равно часть индустрии развлечений.

Мы продаём эмоции, а эмоции могут давать не только фильмы и сериалы, произведённые за рубежом.

В какой-то степени, вокруг российских сериалов и фильмов возник хайп, благодаря тому, что они активно и достаточно оригинально продвигались на рекламных поверхностях, и какими-то более изысканными способами. Соответственно, в плане новых ощущений, который даёт новый контент, российские сериалы в значительной степени заменили собой иностранный контент, хотя у некоторых были на этот счёт скептические оценки.

Максим Тихонов: Я тоже обратил внимание, что достаточно много новых сериалов именно на стримингах появляется. Они действительно интересные в большинстве своём, но достаточно ли этого объёма, чтобы закрывать возникшие «дыры»? И какие жанры сегодня наиболее востребованы?

Алексей Бырдин: Я думаю, что в целом вряд ли жанровые предпочтения претерпели какие-то фундаментальные изменения за эти годы. Людям хочется развлекаться, удивляться, смеяться или сопереживать. Весь контент, где так или иначе присутствуют эти компоненты, прекрасно работает.

Безусловно, одними российскими сериалами сыт не будешь. На все сервисы придётся порядка 100 сериальных премьер. Я подозреваю, что этого не хватило бы, если бы в доступе были только эти новые тайтлы. Но поскольку каталоги у сервисов достаточно обширны, в них до сих пор можно смотреть старые фильмы, в том числе студийные, все наши любимые франшизы: и Marvel, и DC, Гарри Поттера, и всё что угодно.

Несмотря на то, что в отдельных сервисах они исчезли, но мы же не судим по ассортименту одного магазина о доступности или недоступности товаров в стране. Весь контент, который был ожидаемо доступен в сервисах, может быть, не во всех – до сих пор остался. Так что хорошо любимое старое можно посмотреть на каникулах совершенно спокойно.

Максим Тихонов: Давайте поговорим об обширной базе голливудской классики, которая пока, в отличие от новинок, доступна. На ваш взгляд, возможен ли вариант, что исчезнет и она? Чем тогда заменять этот контент?

Алексей Бырдин: Я знаю, что компании прилагают существенные усилия для того, чтобы как-то оставить этот контент в России легальным путём, не впадать в какие-то крайности вроде поддержки идеи принудительной лицензии или в открытую пиратствовать. Хотя наши коллеги из оффлайна спорят о том, на какую дату переносить пиратскую премьеру «Аватара».

Максим Тихонов: Да, видели. И не только оффлайн, причём крупные сети.

Алексей Бырдин: Да, это их не красит, прямо скажем.

Наша страна всё-таки является подписантом Бернской конвенции. Грубые нарушения авторского права, которые допускают игроки в легальном поле, не получая за это формальное преследование, ставят в зону риска всю российскую интеллектуальную собственность, которая эксплуатируется за рубежом.

У нас международный принцип защиты авторского права базируется на паритете защиты иностранного контента в вашей юрисдикции и вашей интеллектуальной собственности во всех других странах-подписантах этих документов.

Максим Тихонов: При этом одной из самых обсуждаемых профильных тем в этом году стало принудительное лицензирование контента. «За» выступили многие кинотеатры. Стриминговые сервисы, в большинстве, категорически против. В чём, на ваш взгляд, проблема?

Алексей Бырдин: Ломать устоявшиеся фундаментальные вещи, как принцип взаимности при защите объектов интеллектуальной собственности чревато огромными последствиями. Давайте ещё раз подчеркну: кинотеатры сильно пострадали от ухода иностранных студий, потому что у них картины с кассовыми сборами просто не пришли на рынок. Это очень сильно ударило по их сегменту. Однако, для телевидения и для онлайн кинотеатров, а также для других типов сервисов, необязательно связанных с аудиовизуальным контентом, с книжной, с музыкальной индустрией, несмотря на тревожные заявления – в целом всё окей. Поэтому в рамках спасения части наших замечательных кинотеатров, которая к этому призывала, ломать устоявшиеся, годами наработанные подходы в бизнесе, и связи с иностранными поставщиками не только из недружественных стран — это то же самое, что вырезать аппендицит автогеном без анестезии.

Предложенное решение этой проблемы принесло бы гораздо больше других проблем совершенно иного масштаба.

Максим Тихонов: Здесь один из аргументов, вы, наверное, тоже его слышали, в том числе от депутатов Госдумы, что принудительное лицензирование, по сути – не воровство в прямом смысле. Мы же создаём специальный счёт, куда будут идти деньги, а вернутся студии, — пожалуйста, ваши деньги, зла не держите, давайте снова дружить.

Алексей Бырдин: Господин Кузнецов предлагает эту процедуру «не воровства» реализовывать нам, а не себе. Он никаких рисков вследствие использования этого механизма не понесёт. Я бы хотел посмотреть на депутата Кузнецова, когда ему предложили бы, пока никто не видит, что-нибудь стырить.

Максим Тихонов: Принудительно лицензировать его машину.

Алексей Бырдин: Да, принудительно лицензировать его автомобиль в пользу кого-нибудь. В моём понимании, депутат Кузнецов очень странно себя ведёт, хотя бы в том контексте, что, упирая на (как он сам писал) безусловное право на доступ к информации, которым он оправдывает необходимость принудительно лицензировать иностранный контент, он одной рукой всё это продвигает, a второй рукой он пытается закенселить фильм и спектакли с недостаточно патриотичными артистами из России. Где же тут это безусловное право на доступ к информации? Пусть он сначала определится со своим фундаментальным подходом, а потом какому-нибудь из них следует.

Максим Тихонов: Ещё одна тема, которую тоже хотелось обсудить, была достаточно громкой — это полный запрет лгбт-пропаганды, который отчасти влияет и на производство, и показ контента в стране. Как, на ваш взгляд, повлияет в будущем этот закон? Ряд СМИ уже писал, что из фильмов и сериалов вырезают целые сцены, чтобы лишний раз не злить Роскомнадзор. Вероятно, какие-то проекты вообще могут не добраться до зрителей из-за двусмысленного содержания. Как вы относитесь к этому закону?

Алексей Бырдин: Действительно, участники рынка уже начали исполнять его положения. Они не везде достаточно чётко прописаны, чтобы действовать однозначно, не дожидаясь и не располагая разъяснениями профильных органов. Эти разъяснения сейчас вырабатываются, и кое-что нам уже начинают пояснять, как нам быть и как это всё должно работать. Я думаю, что пройдёт ещё не один месяц, пока весь рынок адаптируется к новым условиям, поскольку далеко не только в самом запрете отдельных материалов заключается новый введённый порядок.

Максим Тихонов: Получается, здесь только ждать и надеяться на лучшее, как говорится.

Алексей Бырдин: В смысле надеяться на лучшее?

Максим Тихонов: Что это не будут чрезмерно жёсткие меры.

Алексей Бырдин: Как я уже неоднократно говорил, объём материалов, содержащих в себе пропаганду нетрадиционных отношений, по моей оценке, ничтожно мал. Демонстрация, да, в том числе встречалась в том контенте, который раньше… То есть раньше демонстрация для несовершеннолетних запрещена не была. Была запрещена только пропаганда. Соответственно, случаи просто нейтральной демонстрации, которых гораздо больше, чем откровенной пропаганды, разбросаны в достаточно большом количестве по старому и новому контенту, причём популярному и известному. Возможно, мы все на это просто не обращали внимания, и не видели в этом проблемы, депутаты в этом проблему увидели.

Сейчас большие объёмы контента, причём и российского, и иностранного все будут уходить под маркировку «18+». Это большая работа, которую предстоит сделать и в сегменте телевидения, и в СМИ, и нам.

Максим Тихонов: Мой последний вопрос, опять же, о контенте. Обратил внимание, что сейчас на сервисах появилось очень много турецких сериалов. Почему именно они, на ваш взгляд? И стоит ли ожидать появления продукции из других дружественных стран, может быть, ренессанс бразильских сериалов, теперь уже на стриминге?

Алексей Бырдин: Я думаю, что у закупщиков сервисов нет никаких предубеждений относительно того, какой контент закупать, если он доступен. Соответственно, если зритель эти турецкие, корейские, бразильские – какие угодно – сериалы оценит позитивно и будет их смотреть, обсуждать, лайкать, то этого контента станет больше. Просто совершенно очевидно, что с точки зрения качества, с точки зрения многих характеристик, голливудский контент — это мировой лидер и определённый эталон. Поэтому всегда интерес к нему был в приоритете, но сейчас он стал нам менее доступен. Свято место пусто не бывает. На это претендует и российский контент, и какой-то иностранный, возможно, тоже.