Как и где судиться, если суда не избежать?

Как в таких условиях признаются и исполняются решения судов?

Если решения российских судов еще признаются в недружественных юрисдикциях, то с их исполнением все не так просто. Суды крайне внимательно следят за тем, в чью пользу обращается взыскание. Если есть риск или малейшее подозрение, что средства будут перечислены санкционному лицу, взыскание запретят. Ужесточение процедуры KYC (процедура идентификации и установления клиента перед проведением финансовых операций) для российских лиц также оказывает негативное влияние. Однако власти Евросоюза уточняют, что сделки и операции, которые строго необходимы для доступа к судебным, административным и арбитражным процедурам на территории ЕС, а также для признания и приведения в исполнение судебного или арбитражного решения, вынесенного в государстве ЕС, не будут подпадать под действие европейских санкций.

Соглашений о взаимном исполнении судебных актов с большинством стран мира, включая США, Великобританию, Германию и Францию, у России нет. При этом такие договоренности есть примерно с тремя десятками стран, включая Китай и некоторые страны южной Европы — Кипр, Испания, Латинская Америка. До настоящего времени иностранные решения нередко признавались на основании принципов взаимности и вежливости. Например, в Англии признали решение российского суда в споре банка «ВТБ» с Павлом Скурихиным, а в России признали решение английского суда в споре «БТА банка» с Мухтаром Аблязовым. Со многими странами о таком подходе, к сожалению, придется забыть.

Как обстоят дела с иностранными специалистами?

Иностранные консультанты отказываются или не могут работать с лицами, попавшими в санкционные списки, так как для оказания услуг необходимы специальные лицензии, получить которые совсем не просто. Санкции затрудняют и оплату работы специалистов, поскольку запрещают транзакции с ними. Яркий пример — юридическая фирма в силу введенных ограничений и запретов отказалась вести судебный спор «ВТБ» в США, а другая юридическая фирма, по данным СМИ, испытывает затруднения в получении от «ВТБ» гонорара, в том числе из-за отключения Swift и санкций. В похожей ситуации оказался Сбербанк (от представления интересов банка отказались защитники из White & Case и Debevoise & Plimpton). Кроме того, после февраля 2022 года появилась информация о прекращении отношений Baker McKenzie с группой «ВТБ», корпорациями «Ростех» и «Газпром»; White & Case с компаниями «Башнефть» и «Роснефть».

У тех, кто не попал под санкции, также возникают проблемы с привлечением иностранных консультантов — из-за личной позиции и политических соображений они отказываются работать с любыми российскими лицами. Так, юридическая компания Ashurst отказалась от всех российских клиентов, вне зависимости от влияния санкций. Были и прецеденты, когда такой подход встречал противодействие — так, суд Британских Виргинских островов заставил юридическую фирму Ogier представлять Банк «ВТБ». Арбитры отметили, что право на судебную защиту и обязанности представителя действовать добросовестно перед судом и клиентом стоят выше, чем репутационные риски специалистов.

В отношениях с арбитрами тоже есть сложности. Не только из-за санкционного режима, но и из личных соображений некоторые из них не принимают поручения вести арбитраж и даже отказываются от уже состоявшегося назначения.

Стоит ли сейчас обращаться в международный арбитраж?

Несмотря на политическую ситуацию в мире, проблемы с банковскими операциями и перемещением между странами, международный арбитраж по-прежнему остается наиболее надежным способом разрешения споров, благодаря своему наднациональному характеру.

Сегодня отечественный бизнес часто выбирает арбитражные институты стран, которые не применили санкции в отношении России — например, Международный арбитражный центр Гонконга (HKIAC), который успел зарекомендовать себя в качестве одного из самых лучших и независимых арбитражных учреждений, а также Стамбульский арбитражный центр (ISTAC).м

Поэтому обращаться в международный арбитраж, конечно, стоит, но не стоит забывать о должной осмотрительности и мерах, которые можно принять, чтоб обезопасить себя.

Как минимизировать риски?

Чтобы минимизировать риски, необходимо правильно составить арбитражную оговорку:

• нейтральный арбитражный институт или передача споров в арбитраж ad hoc;
• нейтральное применимое право, которое не связано с недружественными юрисдикциями;
• место арбитража в нейтральном государстве, которое не связано с санкционными ограничениями;
• валюта и способ оплаты, которые не нарушают санкционный режим.

Более того, лучше согласовать сразу несколько арбитражных центров, чтобы сторона — инициатор спора была вправе обратиться в любой из них при условии, что это государство не ввело против нее (или ее страны) санкции.

Если стороны посчитают оговорку неисполнимой, можно воспользоваться российскими процессуальными механизмами:

• потребовать в российском суде запрета на инициирование или продолжение арбитражного разбирательства (ст. 248.2 АПК);
• сослаться на то, что российский суд обладает исключительной компетенцией на рассмотрение дела из-за введения санкций (ст. 248.1 АПК).

С 2020 года российские компании могут потребовать запрета на инициирование или продолжение разбирательства в иностранном третейском суде, а также перевести рассмотрение дела в российский суд. Верховный суд в деле № А60-36897/2020 пояснил, что само принятие специальных экономических мер свидетельствует об ограничении российского санкционного лица в доступе к правосудию в иностранном арбитраже. Это обстоятельство не требует дополнительного доказывания, и арбитражная оговорка является неисполнимой.

Такой подход активно применяется: так, в споре АО «Силовые машины» с украинской компанией ДТЭК «Востокэнерго» о взыскании задолженности по контракту, суды согласились с «переносом» спора из Стокгольмского арбитража в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области по просьбе заявителя, так как «Силовые машины» с 2018 года находятся под западными санкциями (дело № А56-57238/2020).

Еще один пример – «РЖД» инициировано несколько судебных споров с компаниями группы Siemens, в том числе, связанных с запретом инициировать споры в иностранных юрисдикциях.

Если иностранный истец нарушит запрет к подсанкционной компании, российский суд может взыскать с него неустойку (вплоть до суммы его требований к ответчику), а в исполнении акта иностранного арбитража – отказать.

Однако так происходит не всегда. Так, суд отказал авиакорпорации «ИЛ» в запрете Венскому арбитражу разбирать ее спор с украинским предприятием «Антонов» (дело № А40-55650/2022).

Если же говорить о выборе иностранного консультанта или арбитра, присмотритесь к независимым юристам, не привязанным к крупным фирмам. На них, как правило, не распространяются дополнительные ограничения, и не влияет политика компании.

Проблема подсудности влечёт за собой вопрос о признании и исполнении принятых в России судебных решений за рубежом, поэтому использовать такие инструменты, безусловно, надо очень разумно и осмотрительно.