БИЗНЕС-НАДЗОР: Как бизнесмену получить господдержку через налоговую службу?

В период пандемии ФНС стала оператором по предоставлению господдержки наиболее пострадавшим предприятиям. Впервые в современной истории ведомство не только собирает налоги, но и выплачивает пособия и субсидии. В пиковые месяцы компании МСП в Петербурге получили почти 5 млрд рублей на поддержку занятости. Всего было подано более 120 тысяч заявлений. Особо отмечается, что за последние пять лет число выездных налоговых проверок сократилось более чем в шесть раз. При этом суммы, поступающие в бюджет по их результатам, увеличились в полтора раза. Выездные проверки основываются, в большей степени, на риск-ориентированном подходе, который также применяется при камеральных проверках деклараций по НДС. Подробнее о работе во время «коронокризиса»шеф-редактору Business FM Петербург Максиму Морозову рассказали заместители руководителя УФНС по Петербургу Владимир Полежаев и Ольга Мицкевич.

Максим Морозов: Коллеги, здравствуйте, рад вас видеть.

Ольга Мицкевич: Добрый день.

Владимир Полежаев: Добрый день, Максим.

Максим Морозов: Мы говорим о том, как Петербург переживает кризис, чего греха таить, вызванный коронавирусом, о мерах поддержки бизнеса, оператором которых во многом выступает Федеральная налоговая служба. Сколько на сегодняшний день зарегистрировано налогоплательщиков в Санкт-Петербурге? И физических лиц, и юридических лиц.

Владимир Полежаев: В нашем Едином государственном реестре юридических лиц и индивидуальных предпринимателей зарегистрировано порядка 450 тыс. налогоплательщиков.

Максим Морозов: 450 тысяч.

Владимир Полежаев: Да. 353 тыс. – это юридические лица, остальное – индивидуальные предприниматели.

Максим Морозов: Которые приносят в бюджет…

Владимир Полежаев: Если говорить по 2019 году, то в целом от наших налогоплательщиков с территории Санкт-Петербурга поступило в бюджеты различных органов и во внебюджетные фонды – потому что мы также администрируем Пенсионный фонд, Фонд ОМС, Фонд социального страхования – так вот, во все уровни бюджетной системы поступил 1 трлн 850 млрд рублей. Темпы роста по 2019 году были 108%.

Максим Морозов: Предлагаю подключить наших экспертов, бизнесменов. Я заранее обзвонил, узнал их вопросы и мнения. Предлагаю послушать исполнительного директора петербургского представительства Американской торговой палаты Марию Чернобровкину.

Исполнительный директор петербургского представительства Американской торговой палаты Мария Чернобровкина Скажите, пожалуйста, насколько упала собираемость налогов за период пандемии – в процентах недобора, может быть? И какие налоги сейчас собираются меньше всего?

Максим Морозов: Постепенно переходим к 2020 году.

Владимир Полежаев: Конечно, этот год внес свои коррективы в исполнение бюджета. В этом году впервые налоговые органы обеспечивают не только поступление, но и выплату социальных пособий и субсидий в рамках государственной поддержки бизнеса. Произошло снижение деловой активности, а часть бизнеса попала и вовсе в локдаун. В этом году да, темпы роста налоговых платежей, конечно, снижены. Я несколько цифр все-таки назову. В федеральный бюджет у нас поступило за семь месяцев этого года 536 млрд рублей, темпы роста составили в сопоставимых условиях 102%. В бюджет Санкт-Петербурга поступило 327 млрд рублей, темпы роста составили 93,4%. Страховые взносы во внебюджетные фонды – 312 млрд рублей, и темпы роста остались на прежнем уровне, то есть 100%. Конечно, когда все это начиналось в апреле, и когда пошли первые тревожные сигналы, что это не только на неделю, а на более длительный серьезный срок, то мы были очень обеспокоены тем, что как бы у нас не было провала в налоговых поступлениях, как бы не сорвать те планы, те бюджеты…

Максим Морозов: Перебью – вы являетесь государственниками, а я буду оппонировать как бизнесмен. Владимир Алексеевич, вы в качестве заслуги управления налоговой службы ставите то, что сумели сохранить на должном уровне собираемость, и даже она увеличилась.

Владимир Полежаев: Нет, по федеральному бюджету это 102%, а в бюджет Санкт-Петербурга все-таки из-за того, что больше всего повлияла ситуация в малом бизнесе, темпы роста 93,4%.

Максим Морозов: 93,4, а здесь 102 – в принципе, уровни достаточно высокие. Мне как предпринимателю не очень понятно: мы хвастаемся, что мы на фоне пандемии, коронавирусных ограничений, когда бизнес сводил концы с концами, когда он был вынужден закрыться, когда были простои – он все равно был обязан перечислять деньги в бюджет, платить налоги. А эти деньги были бы крайне необходимы, нужны на инвестирование в свое развитие, на поддержание коллективов, на плату за коммунальные услуги, мы знаем, что коммунальщики не очень активно шли на скидки или на отсрочки. То есть резюме такое, что мне как бизнесмену деньги нужны были на свое развитие, на поддержание, вообще на выживание, а вы хвастаетесь, что вы собрали около 100 и даже больше 100%.

Владимир Полежаев: Я не хвастаюсь, боже упаси. Я говорю статистику. Я так думаю, что не произошло катастрофического падения налоговых доходов, исходя из ряда факторов. В том числе из-за того, что государство поддержало бизнес и субсидиями, и рядом других мер поддержки. Помимо таких нефискальных мер поддержки, я могу рассказать о некоторых налоговых мерах поддержки. Государство и субсидии выделяло – это тоже влияние на налогооблагаемую базу. Да, действительно, самый пострадавший налог, собираемость пострадала, именно по налогу на прибыль, потому что в условиях локдауна выручки нет, а расходы растут. Поэтому, конечно же, надо было поддерживать бизнес, и мы в том числе, как раз налоговые органы, были операторами этой системы.

Максим Морозов: Одну ремарку сделаю. Мне с вами сложно спорить, потому что вы органы исполнительной власти, региональное управление, и конечно не отвечаете за всю большую политику. Но все-таки мне кажется, что важно, чтобы прозвучало эта ремарка. О чем говорят бизнесмены? Закрывали всех скопом, ограничительные меры коснулись всех, а поддержка выборочная. Поддержка по пресловутым ОКВЭДам – все равно мы от этого не ушли, все равно есть списки наиболее пострадавших отраслей, другие как будто меньше пострадали, соответственно кто-то получает поддержку, кто-то нет. Бизнесмены говорят о несправедливости.

Владимир Полежаев: Может быть, какой-то элемент несправедливости здесь есть. Но мы являемся исполнительным органом государственной власти. И да, действительно, не все ОКВЭДы, виды экономической деятельности получили государственную поддержку. И были в этом технические сложности. Если налогоплательщик, допустим, раньше заявил ОКВЭД – считая, что этот вид экономической деятельности совершенно не соответствует реальной его деятельности. Но когда случилась эта пандемия, вопрос у налогоплательщиков в основном возникал из-за того, что «мы, по сути говоря, занимаемся этой деятельностью, у нас ОКВЭД – де-факто и де-юро немножко разница получалась». Поэтому по особо проблемным ОКВЭДам мы через нас – у нас в управлении был создан региональный ситуационный центр – мы транслировали эти проблемы нашим вышестоящим коллегам. Федеральная налоговая служба очень плотно контактировала с правительством России, и часть проблем решалась.

Максим Морозов: Ничего страшного нет, если мы задним числом все-таки включимся в правильные ОКВЭДы, чтобы получить помощь.

Владимир Полежаев: Да, ничего в этом страшного нет. Действительно, некоторые ошибки были исправлены. Начинали мы с порядка 20-ти ОКВЭДов, потом они расширяли, в том числе подОКВЭДы. Некоторые только подОКВЭДы включались наиболее пострадавшие отрасли, а потом пришли к мнению, что надо поддерживать не только розничную торговлю, которая с узким ассортиментом товаров, допустим. Потом эту ошибку – наверное, правильно назвать, что это была ошибка – поправили, и уже сейчас мы имеем перечень наиболее пострадавших ОКВЭД более расширенный. А всем – да, все пострадали. Кто-то просто субсидии не получил, но другие формы, не только налоговой поддержки, государство предпринимало, в том числе и в кредитно-финансовой сфере, и…

Максим Морозов: Хотя там тоже были проблемы, первое время даже министр не смог получить льготный кредит, когда ходил оформлять кредит на зарплату.

Владимир Полежаев: Извините, все когда-то случается первый раз.

Максим Морозов: Вернемся к мерам поддержки, которыми вы оперировали.

Владимир Полежаев: Во-первых, были приостановлены все наши проверки до 30 июня, был мораторий на проведение выездных налоговых проверок. Были приостановлены меры взыскания налоговых платежей, были приостановлены все эти меры взыскания до 1 июля 2020 года. Не принимались решения о банкротстве, введен мораторий на возбуждение дел о банкротстве для налогоплательщиков из наиболее пострадавших отраслей на шесть месяцев. Были продлены сроки сдачи налоговой отчетности, а также был перенос сроков уплаты налоговых платежей субъектам МСП наиболее пострадавших отраслей. То есть все платежи, которые за первый квартал были перенесены автоматически, то есть даже в беззаявительном порядке, перенесены в октябрь-ноябрь 2020 года.

Максим Морозов: Ключевое слово «перенесены», ключевое слово «отсрочка» – это радикальная позиция, но она тоже существует. Это отсрочка, но это отсрочка смерти, потому что если я не работал 3-4 месяца, у меня денег и не появилось. Я не мог заплатить в апреле, я так же не смогу заплатить и в конце года.

Владимир Полежаев: Я понял ваш вопрос. Да, первоначально бизнес был очень взволнован, что да, отсрочка. Отсрочка – это, конечно, хорошо, но всех пугал октябрь и ноябрь. Так вот, потом вышло соответствующее постановление правительства, которое позволило не только перенести сроки уплаты, но и ввести своего рода реструктуризацию. То есть все платежи, которые падают в октябрь-ноябрь – они по новому постановлению правительства еще реструктурированы на 12 месяцев. Все это тоже происходит в проактивном режиме, беззаявительном. Весь 2021 год для субъектов МСП наиболее пострадавших отраслей, по сути говоря, отсрочка превращается в реструктуризацию еще на год, то есть практически до конца 2021 года. Эта проблема на сегодняшний момент уже решена.

Максим Морозов: Опять же, ставим запятую – это хорошо, если не будет второй и третьей волны коронавируса и коронавирусных ограничений, потому что денег больше не станет, это точно. И смогут ли они заплатить эти деньги через год-через несколько месяцев – все равно вопрос остается открытым.

Владимир Полежаев: Я думаю, что правительство России, и Федеральная налоговая служба, и мы как управление, естественно, будем мониторить эту ситуацию и будем решать проблемы по мере их поступления. Вполне возможно, на самом высоком уровне будут приниматься решения, которые позволят в очередной раз пойти навстречу нашим уважаемым налогоплательщикам.

Максим Морозов: Здесь, конечно, большой плюс, что это не заявительный порядок, а автоматический.

Владимир Полежаев: Да, налогоплательщикам не надо волноваться, не надо горы бумаг собирать на отсрочки, рассрочки, все происходит в проактивном режиме – но это для субъектов МСП.

Максим Морозов: Те, кто в реестре.

Владимир Полежаев: Да, и те, кто относится к наиболее пострадавшим отраслям. Но также для тех, кто не является субъектом МСП, предусмотрена отсрочка, рассрочка в упрощенном режиме. То есть в заявительном порядке, там несколько условий надо соблюдать, чтобы обязательно численность своих работников сохранить – это главная заинтересованность всех, чтобы люди, работники в такое трудное время не остались без средств к существованию.

Максим Морозов: Вот тоже, Владимир Алексеевич, извините, наш с вами пример классический, мы до эфира с вами обсуждали. Я бизнесмен, у меня три продавца. Я сократил одного человека – это уже не 90% сохраненного коллектива, и, соответственно, я не могу рассчитывать, по крайней мере изначально я не мог рассчитывать.

Владимир Полежаев: Да, действительно, когда вводились эти государственные меры поддержки, там было условие, что сокращение численности должно произойти не более чем на 10%. И действительно, если налогоплательщик, допустим, 10 человек имел, сократил он одного человека – получалось, что все, он уже лишается этой меры поддержки. Эта мера теперь решена. То есть в этом случае, если на одного человека сокращение происходит, то здесь 10%-й барьер не работает.

Максим Морозов: Это в малых компаниях и у индивидуальных предпринимателей. Он до 75% сократился?

Владимир Полежаев: Нет, его нет в принципе. Есть такая мера поддержки, которая введена 172-м федеральным законом от 8 июня 2020 года – освобождение от уплаты налогов и страховых взносов за второй квартал 2020 года. Это получается не только отсрочка, рассрочка и перенос сроков уплаты, а просто как бы освобождение, то есть обнуление налогов, которые причитаются за второй квартал 2020 года. Это для ИП и юридических лиц, а также социально ориентированных и религиозных организаций.

Максим Морозов: НКО.

Владимир Полежаев: НКО, да. За второй квартал надо начислить, показать эти налоги, но наша информационная автоматизированная система обнулит эти налоги, и платить их не нужно будет. Это очень серьезная мера поддержки – обнуляются налоги, это новая, беспрецедентная мера.

Максим Морозов: О чем и просил бизнес. Вот бы это распространить не только на наиболее пострадавшие отрасли, которые все-таки ограничены, горлышко расширить.

Владимир Полежаев: Понимаете, здесь, наверное, должен быть баланс. Просто распределять всем по принципу «вертолетных денег» – наверное, это не совсем правильный подход.

Максим Морозов: Была большая дискуссия – не «вертолетные» это деньги. Мне кажется, ошибка в термине. «Вертолетные» – это которые сверху. А у меня они были вынуты, у меня был дефицит, мне их выдали. Соответственно, просто восполнили недостающее – они не сверху.

Владимир Полежаев: Все равно есть сферы, которые наиболее пострадали, а есть сферы, которые не пострадали. Извините меня, у нас фармацевтическая отрасль, наоборот, выросла. Зачем, если по общему принципу подходить, как вы говорите? Тогда и они должны получать государственную поддержку – это совершенно не оправданно. Мы в этом году выполняем не только фискальную функцию, налоговые органы, но и социальную функцию. По постановлению №576 от 24 апреля 2020 года на сохранение штатной численности субъектам МСП наиболее пострадавших отраслей выплачивались субсидии, исходя из минимальной заработной платы в размере 12 130 рублей.

Максим Морозов: Прямая безвозмездная.

Владимир Полежаев: Безвозмездная прямая субсидия. Было обработано только нашим управлением 122 тыс. заявлений, выплачено почти 5 млрд рублей. Сейчас, по постановлению №976, последнее постановление правительства от 2 июля 2020 года, принято решение компенсировать затраты части бизнеса на дезинфекцию, кого это касается.

Максим Морозов: До 15 августа.

Владимир Полежаев: До 15 августа могут наши многоуважаемые налогоплательщики подать заявление. Но это не всех касается, а именно тех, кто оказывает услуги: гостиницы, санатории. Есть перечень ОКВЭД, кто имеет право на такую социальную субсидию.

Максим Морозов: В Петербурге выплачено уже около 600 млн, в Москве – 1 млрд 200. Несопоставимо все равно.

Владимир Полежаев: Петербург поменьше, чем Москва.

Максим Морозов: По поводу заявок. Вы назвали – меня впечатляют цифры, которыми вы оперируете – поступило столько-то заявок, выдано столько-то денег. А сколько отклонено из них, процент отсева?

Владимир Полежаев: Это все тоже происходило в проактивном режиме, мы так же сверяли по численности с нашими коллегами из Пенсионного фонда.

Максим Морозов: То есть не все, подавшие заявление, получили?

Владимир Полежаев: Они должны были получить, они уже знали, по сути говоря, кто должен обращаться за этими пособиями. И расчет шел в автоматическом режиме.

Максим Морозов: Всегда находятся люди, которые в мутной воде рыбку пытаются поймать: дай-ка я подам сюда, сюда, где-нибудь да выдадут. Сколько таких случаев примерно? Вы отказали 5%, 10% на прямую субсидию?

Владимир Полежаев: Ольга Николаевна, вы, наверное, скажете.

Ольга Мицкевич: Я думаю, что это были совершенно единичные случаи, и называлось 122 тыс., а таких заявлений, я думаю, было меньше 1%. Как правило – да, это заявление рассматривалось очень тщательно, со всех сторон, чтобы не допустить не дай бог каких-то ошибок.

Максим Морозов: А по срокам сколько это занимает?

Ольга Мицкевич: В течение буквально недели, для того, чтобы выяснить. Если происходила ошибка, то мы ее исправляли максимально быстро и выплачивали. Если ошибок не было, то мы готовили ответ и объясняли, почему не положена такая субсидия.

Максим Морозов: Насколько активно в Петербурге поступают заявки на компенсацию затрат на санитарные мероприятия?

Владимир Полежаев: 12 046 заявлений подано на компенсацию затрат на дезинфекцию и профилактику коронавирусной инфекции.

Максим Морозов: Будет ли продлена программа, либо 15 августа она прекращается полностью?

Владимир Полежаев: На сегодняшний момент мы можем говорить о 15 августа.

Максим Морозов: Напомните, сколько компенсация?

Владимир Полежаев: 12 130 рублей на организацию или на ИП и 6500 на каждого работника. Это касается нескольких ОКВЭДов, которые задействованы – гостиницы, санатории...

Максим Морозов: Отслеживаете ли вы, целевым ли образом используют бизнесмены полученные деньги? Разные деньги, разную помощь. Отслеживаете ли вы судьбу этой помощи?

Владимир Полежаев: На поддержку первые субсидии шли – в принципе, хоть они и назывались «на поддержку занятости», но наши уважаемые налогоплательщики могли эти деньги тратить на любые производственные, хозяйственные цели.

Ольга Мицкевич: Именно на поддержание бизнеса.

Владимир Полежаев: Здесь не было такого, что именно на заработную плату. Можно было эти средства использовать …

Максим Морозов: Пополнение оборотных средств, например. На свое усмотрение уже.

Владимир Полежаев: Да.

Максим Морозов: А вот эти заявки, тоже большие деньги, на субсидии по санитарным мероприятиям. Здесь вы отслеживаете, что, действительно, куплено столько-то санитайзеров, столько-то масок и так далее, либо нет?

Владимир Полежаев: Пока такой задачи не стоит.

Максим Морозов: Вопрос: нам нужно и с инвестклиматом работать, наперед смотреть, развиваться. Иван Федяков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Infoline.

Генеральный директор информационно-аналитического агентства Infoline Иван Федяков Мы видим, что резко снижается инвестиционная активность в регионе. Конечно, в этой ситуации необходимо поддерживать те компании, которые примут решение все-таки продолжать инвестировать в свое развитие. Планируют ли региональная налоговая служба разработку комплекса мер поддержки подобных инвестиций и применение упрощенных и льготных режимов налогообложения для инвесторов Санкт-Петербурга в будущем?

Владимир Полежаев: Спасибо за вопрос. Инвестиционная политика – не совсем наш вопрос.

Максим Морозов: Но мы сейчас поняли, что много что – ваш вопрос.

Владимир Полежаев: Да. Тем не менее, все равно мы, наверное, можем считать себя участниками этого процесса. С точки зрения именно налоговой поддержки инвестиционного процесса – есть соответствующие законодательные акты. Кстати говоря, последний закон об инвестиционном налоговом вычете, который начал действовать с 1 января 2020 года. Этот закон дает право на применение инвестиционного налогового вычета в отношении основных средств, относящихся к такому подразделу, как машины и оборудование. Если предприятие приобретает машины и оборудование, то размер инвестиционного налогового вычета в Санкт-Петербурге составляет 90% от расходов на приобретение, сооружение, изготовление, реконструкцию основных средств, принятых к бухгалтерскому учету. То есть это такая серьезная налоговая мера по поддержке инвестиционного процесса. В развитие федерального законодательства такую меру поддержки приняли региональные власти.

Максим Морозов: Есть еще один вопрос от Ивана Федякова, гендиректора агентства Infoline.

Генеральный директор информационно-аналитического агентства Infoline Иван Федяков На федеральном уровне составлен список стратегически важных предприятий для нашей страны, которым, льготы, возможности дополнительные предоставляются. Но если мы посмотрим на региональный уровень, то также есть предприятия, которые в нашем регионе оказывают существенное влияние на развитие как экономики региона, так и обеспечения населения необходимыми товарами и услугами. И являются такими же стратегически важными, но уже на региональном уровне. К ним можно отнести и крупные торговые сети по продаже продуктов питания и строительных материалов, к ним можно отнести и крупных работодателей, которые на территории Петербурга работают, но по тем или иным причинам не попали в федеральный список. Планируют ли формирование подобных списков для нашего региона? Будет ли Федеральная налоговая инспекция участвовать в формировании как с точки зрения отбора этих компаний и критериев отбора этих компаний, так и с точки зрения инициатив по поддержке, по улучшению ведения бизнес-процессов этих компаний со своей стороны?

Владимир Полежаев: Да, спасибо за вопрос. Мы очень плотно взаимодействуем с правительством Санкт-Петербурга в части региональных мер поддержки. Я в основном рассказывал о федеральных мерах поддержки, но у нас и в развитие федеральных мер поддержки очень много решений принято на региональном уровне. Кстати говоря, как одна из мер поддержки по всем субъектам МСП, у нас ставка по упрощенной системе налогообложения была снижена практически в два раза. Также в части налога на имущество, в части земельного налога, транспортного налога, то есть в части региональных налогов достаточное количество нормативных актов вышло, в части региональных мер поддержки бизнеса. Что касается по системообразующим организациям – конечно, налоговые органы помогали правительству Санкт-Петербурга в составлении такого перечня. И, насколько мне известно, сейчас 155 системообразующих организаций различных отраслей определено, и попадание в этот список дает определенные преференции для этих системообразующих предприятий – не только налоговых, кстати говоря. Но вопрос был, участвуем ли мы в этом. Да, в информационном плане мы поддерживаем правительство Санкт-Петербурга, на наши данные они опираются.

Максим Морозов: Предлагаю поговорить про риск-ориентированный подход. Если в двух словах, то он заключается в том, чтобы не наказывать постфактум, когда совершено налоговое правонарушение, а чтобы предупреждать правонарушения. Как вы оцениваете эффективность этого инструмента, где он работает, с какими налогами?

Владимир Полежаев: Вообще риск-ориентированный подход – это одно из самых главных направлений в налоговом администрировании, которое служба заявляет уже не первый год, это не связано с пандемией этого года. Мы в своей работе применяем риск-ориентированный подход…

Максим Морозов: Кстати, как и другие министерства и ведомства.

Владимир Полежаев: Да, но мне кажется, здесь мы пионеры, как налоговики. Служба сейчас старается быть такой незаметной для бизнеса. Вместо репрессивного налогового производства мы должны использовать в работе голову и технологии. В чем заключается риск-ориентированный подход? Мы не должны лишних вопросов задавать, огромную кипу документов запрашивать у добросовестного бизнеса. Если он платит исправно налоги, то слава богу, мы ему должны только спасибо сказать. В то же время мы должны сами незаметно использовать свои колоссальные, очень серьезные информационные ресурсы, исследуя их, сопоставляя данные по этим информационным ресурсам, выявлять зоны рисков у налогоплательщиков.

Максим Морозов: Что имеется в виду?

Владимир Полежаев: У нас есть информационная система АСК НДС-2, так она называется. Впервые, даже мне кажется, в мировой практике создан такой серьезный информационный ресурс, который по сути единый национальный компьютерный файл счетов-фактур по всему бизнесу, где бы он ни находился, от Чукотки до Калининграда. Налог на добавленную стоимость – двухсторонний. То есть кто-то имеет право возместить, поставить на вычеты этот налог, а кто-то должен, соответственно, уплатить этот налог или провести начисление в бюджет. Если счет-фактура не находит себе зеркальную счет-фактуру, возникает налоговый разрыв. И мы можем вначале просто налогоплательщика спросить, пояснение, почему такая ситуация у вас возникла. Бывают технические разрывы, которые мы устраняем. А бывает так, что наступаем на определенную мозоль у такого налогоплательщика, и предлагаем ему разобраться с этим риском. И вполне возможно, что, может быть, если мы достаточным образом аргументируем эти риски, налогоплательщик нам представит уточненную налоговую декларацию. В этом случае не надо будет назначать выездную налоговую проверку и отвлекать силы и средства как налогового органа, так и силы и средства наших уважаемых налогоплательщиков.

Максим Морозов: Сейчас в Петербурге – оценочно, я понимаю, что нет статистических данных, и, наверное, это невозможно сделать – примерно, опираясь на вашу статистику, во сколько можно оценить число компаний, находящихся в «серой зоне»?

Ольга Мицкевич: У нас сопоставление счет-фактуры, которую заявил налогоплательщик к вычету. Должна быть найдена счет-фактура, которую продавец заявил в книге продаж. Если мы говорим про зону, которая относится к «серому бизнесу», то в данном случае и не возникает вот этого сопоставления, происходит налоговый разрыв. Статистику ведения «серого бизнеса» мы не ведем.

Максим Морозов: Вот я в интернете читал – до 25% в разные годы оценивали число бизнесменов, которые в серой зоне так или иначе.

Владимир Полежаев: Это может быть такая экспертная оценка, с которой, может быть, мы можем согласиться, но плавающая цифра. На то он и теневой бизнес. Максим, я все-таки в развитие риск-ориентированного подхода. Мы, когда аргументируем, подсвечиваем риски для наших уважаемых налогоплательщиков – многие с нами действительно соглашаются и представляют уточненные налоговые декларации. У нас за первое полугодие 2020 года налогоплательщики увидели свои налоговые риски, прислушались к нам и уточнили свои налоговые обязательства на сумму 4,2 млрд рублей.

Максим Морозов: В этом году стало ли таким стимулирующим фактором выхода из тени, легализации, то, что меры господдержки распространялись только на легальных, зарегистрированных, добропорядочных предпринимателей? Это было мотивом легализоваться, чтобы от государства получить помощь?

Владимир Полежаев: Мне кажется, да. Задумались о том, что в этой тяжелой ситуации выгодно быть в белом секторе экономики.

Максим Морозов: Помните, была история, когда гоняли «бумажный НДС» так называемый? С помощью различных систем, в том числе АСК НДС-2 удалось побороть эту проблему?

Владимир Полежаев: Это постоянная наша серьезная работа.

Ольга Мицкевич: Конечно, в Интернете можно увидеть объявления «Предлагаем бумажный НДС». Работа направлена на то, что если мы видим такие вычеты, то мы в первую очередь налогоплательщику сообщаем и показываем, какие риски мы видим и что ему необходимо сделать для того, чтобы от этих рисков уйти. А именно каким образом свою деятельность обезопасить от штрафных санкций. Налогоплательщик приглашается на комиссию, мы ему раскрываем всю информацию о налоговом вычете, который сомнительный. В дальнейшем налогоплательщик сначала самостоятельно смотрит документы, то есть он оценивает, что действительно произошло в данной конкретной ситуации.

Максим Морозов: Мне чтобы понимать, на бытовом, обывательском уровне: два контрагента, один выполняет услугу – другой заказывает, у одного бумажка – у другого бумажка. Вы эти бумажки обе видите?

Ольга Мицкевич: Мы видим две декларации, две книги покупок, две книги продаж.

Максим Морозов: Ситуация с «бумажным НДС» – динамика снижается?

Ольга Мицкевич: Снижается.

Максим Морозов: За счет чего?

Ольга Мицкевич: За счет того, что мы их быстро стали выделять посредством АСК НДС, стали также предъявлять очень быстро покупателям.

Максим Морозов: По количеству выездных проверок какая-то статистика есть?

Владимир Полежаев: Сейчас у нас нет цели назначить как можно больше выездных налоговых проверок. Механизм выездной налоговой проверки включается лишь в особых случаях, когда к нам не прислушиваются. И их не так много уже. В этом году у нас завершенных проверок всего 19 по всему Санкт-Петербургу. Открыто в работе 200 проверок. Тут, конечно, и пандемия повлияла, мораторий на проверки, но всего лишь 19 проверок по этому году.

Максим Морозов: К сожалению, ни о чем мне цифры не говорят. Сравним с предыдущими годами.

Владимир Полежаев: У нас уже за пять лет, насколько я знаю, в шесть раз количество выездных налоговых проверок в отношении бизнеса уменьшилось, в шесть раз. При этом суммы, поступающие в бюджет от этих выездных проверок, наоборот, выросли в 1,5 раза.

Максим Морозов: Наверное, самый весомый налог в доходах бюджета – это НДС. Как организованы проверки деклараций по этому налогу, и можно ли в этом случае говорить о риск-ориентированном подходе, насколько он здесь применим? По статистике тоже – уменьшается, увеличивается продолжительность проверок по времени, сколько нам времени дает закон, сколько на практике занимает времени?

Ольга Мицкевич: У нас в среднем за квартал приходит около 100 тыс. деклараций по НДС. Большинство этих деклараций, 99%, завершается в двухмесячный срок. Что такое риск-ориентированный подход при проведении камеральных проверок? Это когда мы смотрим уровень риска налогоплательщика, который представил декларацию – этот уровень риска у нас устанавливается программным продуктом. От чего он зависит – от того, что налогоплательщик уже представлял отчетность неоднократно, она проверялась ранее. Уровень риска зависит также от того, насколько были установлены или не установлены нарушения по предыдущим камеральным проверкам. Если налогоплательщик находится в низком уровне риска – это значит, что нарушений ранее не было, что контрагенты точно такого же низкого уровня риска, и, соответственно, эти декларации мы заканчиваем максимально в короткие сроки.

Максим Морозов: Сколько нам закон дает, и на практике сколько это времени занимает?

Ольга Мицкевич: Налоговый кодекс дает срок на представление налоговых деклараций – два месяца. Но может быть продлен.

Владимир Полежаев: Для проверки декларации.

Ольга Мицкевич: Для проверки, да. Но может быть этот срок продлен до трех месяцев.

Максим Морозов: В связи с чем?

Ольга Мицкевич: Когда выявляются какие-то нарушения.

Максим Морозов: На практике, что это может быть – так, руками потрогать?

Ольга Мицкевич: Те же самые налоговые разрывы, те же самые заявленные налоговые вычеты по бумажному документообороту, которые без реальных хозяйственных операций.

Максим Морозов: В скольких процентах это укладывается в месяц-два, а в скольких вы вынуждены более глубоко работать, и это занимает три месяца?

Ольга Мицкевич: 99% мы закрываем декларации в двухмесячный срок. У нас где-то только 1,5 тыс. деклараций остается для камеральной проверки трехмесячной, продлевается срок камеральной проверки. Как правило, это декларации с возмещением НДС и декларации, имеющие налоговые льготы. При этом, тоже хочу сказать про риск-ориентированный подход в отношении камеральных проверок деклараций с налоговыми льготами по НДС, это 149-я статья, льготы и необлагаемые операции. По таким операциям налогоплательщик может представить реестр документов, подтверждающих льготу или необлагаемые операции. К сожалению, на сегодняшний день у нас только 64% налогоплательщиков представляют такие реестры. Для них это облегчило бы участь с точки зрения предоставления документов – дополнительно сканировать документы, предоставлять их в налоговую. Если мы говорим про возмещение НДС, то у нас в квартал поступает около 1 тыс. деклараций с возмещением НДС, 36% налогоплательщиков, которые представили декларации с возмещением НДС, имеют низкий уровень риска, и они у нас закрываются точно так же в двухмесячный срок. Следующие 25% налогоплательщиков – это традиционные экспортеры, которые заявляют постоянно, то есть мы их знаем уже. Естественно, у нас Санкт-Петербург – таможенная граница с другими государствами. Эти налогоплательщики имеют постоянных контрагентов, соответственно, им тоже каким-то образом задерживать сроки проведения камеральных проверок нет никаких оснований. С оставшейся частью, если возникают вопросы в ходе возмещения, если это новые предприятия, если мы еще не разобрались, в чем причина возмещения, что происходит – такие декларации у нас переходят на трехмесячный срок.

Максим Морозов: А вот этот 1%, где сроки максимальные, трехмесячные – это что за компании, они какой бизнес ведут?

Ольга Мицкевич: В основном у нас возмещение заявляется в связи с экспортными операциями. Также у нас есть инвестиционные вычеты, то есть налогоплательщик вложил, что-то приобрел, осуществляет ремонт либо строительство каких-то объектов. Это тоже большую долю занимает. Также возможны вычеты в каких случаях – когда что-то было закуплено на будущее, то есть затоваривание произошло. Товар приобретен, а реализация еще не состоялась. В этом случае тоже возникает возмещение НДС. Еще хотела бы сказать про возмещение НДС по…

Максим Морозов: Мы с Владимиром Алексеевичем уже про ЕНВД хотим поговорить. Я шучу.

Ольга Мицкевич: Еще хочу обратить внимание на НДС в заявительном порядке – у нас за первый квартал 2020 года возмещение НДС, сумма заявленного возмещения – 14 млрд рублей. При этом 5 млрд рублей было возмещено в заявительном порядке – это когда налогоплательщик подает заявление и документы, либо банковскую гарантию, либо поручительство третьих лиц – и деньги возмещаем на расчетный счет не более пяти дней, то есть мы рассматриваем заявление, у нас ровно пять рабочих дней. Это быстрая оборачиваемость денег, то есть бизнес может тут же получить. От 14 млрд в течение пяти рабочих дней от даты получения заявления мы вернули 5 млрд рублей – мне кажется, это очень большой удельный вес от суммы, которую бизнес получил в свой оборот.

Максим Морозов: ЕНВД?

Владимир Полежаев: Да. А что ЕНВД?

Максим Морозов: Есть вопрос по поводу ЕНВД. Давайте послушаем индивидуального предпринимателя Татьяну Волощенко. Она, кстати, арендатор в одном из торговых центров.

Индивидуальный предприниматель Татьяна Волощенко Я и многие индивидуальные предприниматели, совсем микробизнес, как правило, работаем на ЕНВД, такая система налогообложения. Ее планируют отменить. Самый наболевший вопрос – хотелось бы, чтобы налоговая инспекция помогла продлить сроки налогового учета. Самый важный вопрос – маркировка и отмена ЕНВД. Ее тоже планируют вводить с 1 февраля 2021 года. Мы в данный момент очень сильно пострадали, и неизвестно, как мы еще выберемся. Мы отработали только полмесяца, и итоги неутешительные. А если все это на наши плечи ляжет в очередной раз, то малый бизнес и микробизнес не знаю, как будем выживать в этих спартанских условиях. Это все затратная статья, то есть дополнительное программное обеспечение, дополнительные сотрудники. УСН, на которую мы можем перейти с ЕНВД, получается, налог больше.

Максим Морозов: И в дополнение – вопрос от временно исполняющего обязанности ответственного секретаря Межотраслевого координационного совета гостеприимства и услуг Тамары Буйловой: сколько предприятий в Петербурге используют ЕНВД? К каким отраслям относятся предприятия? Какая сумма поступлений с этого налога в 2019 году?

Владимир Полежаев: Система единого налога на вмененный доход – на этой системе у нас в Санкт-Петербурге находится порядка 78 тыс. налогоплательщиков. Сумма налога ЕНВД – 5 с копейками млрд рублей поступило за 2019 год. Единый налог на вмененный доход вводился для определенных видов деятельности – для розничной торговли, небольших магазинчиков, которые имеют торговые залы, оказания бытовых услуг, оказания услуг по ремонту и техническому обслуживанию, мойке автотранспортных средств, розничная торговля, осуществляемая через объекты нестационарной торговой сети, не имеющей торговых залов, а также реализация товаров с использованием торговых автоматов. Выручку этого бизнеса сложно было администрировать, поэтому на тот момент ЕНВД в системе налогового администрирования России занимал важную роль. Да, он совершенно небольшой, не тяжелый для малого бизнеса.

Максим Морозов: В том и прелесть, потому и болезненно, что его отменяют.

Владимир Полежаев: Часть бизнеса, кто на вмененке находится, они взволнованы тем, что с 2021 года будет этот специальный налоговый режим отменен. Это может быть вопрос к законодателю.

Максим Морозов: Вы как правоприменитель как думаете?

Владимир Полежаев: И вообще, как эксперт в сфере налогообложения. Все-таки мне кажется, что это правильно, ЕНВД нужно отменять. Во-первых, сейчас служба уже готова администрировать другие, не менее привлекательные формы налогообложения…

Максим Морозов: То, что вам будет комфортно – это мы за скобками оставляем. Вы государственные служащие…

Владимир Полежаев: Не нам комфортно, а налогоплательщикам комфортно будет. Есть упрощенная система налогообложения...

Максим Морозов: Так вот Татьяна Волощенко говорит, что больше будет УСН.

Владимир Полежаев: Нет, надо посчитать, скорее всего даже больше не будет. Во-вторых, есть патентная система налогообложения для малого бизнеса.

Максим Морозов: Мало развита пока, слабо.

Владимир Полежаев: Почему, нет, довольно часто используется нашими налогоплательщиками. И с прошлого года – а у нас в Санкт-Петербурге именно с 2020 года, внедряется система налога на профессиональный доход, это налог на самозанятых. Тоже для таких сфер малого бизнеса это очень удобный налог, там даже не требуется налоговой отчетности, вы просто регистрируетесь в приложении «Мой налог», пробиваете чеки, вам вообще не надо взаимодействовать с налоговой службой. За вас этот налог рассчитает сервер ФНС и в определенные сроки представит этот налог. Почему я говорю, что я за то, чтобы этот налог отменили – во-первых, есть альтернатива, даже более привлекательная. Есть три налоговых режима, они мне кажутся даже более привлекательными, пусть Татьяна посчитает, либо зайдет на наш сайт nalog.ru, там есть налоговый калькулятор.

Максим Морозов: Я думаю, что считала. Я думаю, что все считали.

Владимир Полежаев: Почему невыгодно – совершенно не понимаю. Во-первых, УСН – я вам говорил уже, в мерах поддержки – сейчас вообще ставка налога в Санкт-Петербурге на упрошенной системе налогообложения по доходам будет ставка 5%, а «доходы минус расходы» вообще 3%.

Максим Морозов: Это же закончится, это временная мера поддержки.

Владимир Полежаев: Пока что она не временная, она законом внесена. Она не имеет пока сроков. Как эксперт по налогообложению, могу сказать: если раньше действительно мы не могли администрировать выручку таких налогоплательщиков, и можно было, по сути говоря, привязываться к физическим показателям деятельности того или иного субъекта хозяйственной деятельности из малого бизнеса. Допустим, сколько квадратных метров занимает торговая площадь этого зала, либо на транспорте количество посадочных мест в автобусе, либо другие единицы измерения их хозяйственной деятельности – это нужно было сделать, потому что вообще было невозможно администрировать. И на тот момент это было оправдано. Сейчас налоговые органы научились администрировать выручку. В том числе у нас есть такой информационный ресурс, как контрольно-кассовая техника. Но, если опять же оставлять ЕНВД, есть обратная сторона. Сейчас очень много вмененщиков используются в неблаговидных целях, в схемах по уклонению от налогообложения. Учитывая, что на выручке не завязан этот специальный налоговый режим, через них появляются черные дыры в налогообложении.

Максим Морозов: Перебью и не соглашусь, Владимир Алексеевич. Это проблема не добропорядочных, а кто в схемах участвует. Так вот их выискивайте и с ними ведите работу. А у нас почему-то всех, скопом.

Владимир Полежаев: Такой специальный налоговый режим как ЕНВД и не позволяет полноценно организовать налоговое администрирование. Есть другие альтернативы – пусть Татьяна посчитает, и окажется, я убежден в этом, что ее налоговая нагрузка даже будет снижена.

Максим Морозов: Простите за занудство, меня относительные цифры впечатляют, но ни о чем не говорят. По предыдущим годам как – пользовалось популярностью ЕНВД, либо снижалась популярность?

Владимир Полежаев: Сейчас количество плательщиков ЕНВД снижается, потому что люди оценили преимущества других систем налогообложения, такие как патентная система налогообложения, как налог на профессиональный доход и упрощенная система налогообложения.

Максим Морозов: Еще один вопрос, немаловажный – жалобы. Как работаете с жалобами, с обращениями? Увеличивается, уменьшается их поток, какие основные вопросы сейчас возникают? Если возвращаться к теме, допустим, НДС – были ли жалобы, сколько жалоб на продление сроков проверки НДС до трех месяцев, о чем мы говорили?

Ольга Мицкевич: За три года ни одной жалобы в управление и в инспекции не поступало на то, что мы продлевали сроки до трех месяцев.

Максим Морозов: Ноль, ни одной?

Ольга Мицкевич: Ни одной жалобы.

Максим Морозов: Тогда в основном какие обращения?

Ольга Мицкевич: Налогоплательщики задают вопрос и по порядку предоставления льготы, и могут ли они воспользоваться той или иной льготой, которая указана в 149-й статье. Жалобы как правило поступают по результатам камеральных проверок, если налогоплательщику выдается акт и он не согласен с доводами, изложенными в акте – это все также анализируется, рассматривается и, соответственно, решение выносится с учетом обжалования тех доводов, которые изложены в возражениях налогоплательщика.

Максим Морозов: Коллеги, время неумолимо. Я надеюсь, что часть вопросов мы сняли, ответили на них, спасибо вам огромное.

Владимир Полежаев: Спасибо вам, Максим.