О банкротстве

Арбитражный управляющий, управляющий партнёр компании «Импера Легем» Алексей Кузнецов и кандидат юридических наук, эксперт в области банкротства Ирина Дубровская обсуждают актуальные вопросы правоприменительной практики.

АУДИО И ВИДЕОВЕРСИЯ ЭФИРА В КОНЦЕ ТЕКСТА

Алексей Кузнецов: Я бы хотел поговорить сегодня об актуальных вопросах правоприменительной практики в процедурах банкротства. В конце 2019 года Верховный суд принял два важнейших, на мой взгляд, постановления по привлечению к субсидиарной ответственности наследников и несовершеннолетних детей виновных лиц. На мой взгляд, эта новая смелая позиция будет определять практику в 2020 году. Также стоит отметить, что основным трендом 19-го года стало продолжение практики так называемого «протыкания корпоративной вуали», что означает поиск реальных бенефициаров компании, не связанных никакими юридическими отношениями с должником. Очевидно, что этот тренд в новом году также продолжится. И также можно с уверенностью сказать, что 2019 стал явно прокредиторским, в том числе с точки зрения и оспаривания сделок, и, на мой взгляд, все эти тенденции также продолжатся в 2020 году.

Ирина Дубровская: Абсолютно с вами согласна, Алексей. Верховный суд стал занимать позицию такую, что неприменим формальный подход, правда, это было сказано в отношении сделок, но, как мы видим, и в части субсидиарной ответственности Верховный суд призывает более, скажем так, глубоко изучать те обстоятельства, на основании которых выносятся те или иные судебные акты.

Из материалов дела:
Своего рода рекордом в 2019 году стало привлечение лиц, контролирующих должника, к ответственности на сумму в 41 млрд рублей. Также портал «Закон.ру» сообщает, что число поданных и удовлетворенных заявлений о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности по сравнению с 2018 годом выросло на 15%.

Алексей Кузнецов: Часто от коллег, участвуя в различных конференциях, слышал такое мнение, что, с учетом того, что на сегодняшний день растет и количество обращений о привлечении к субсидиарной ответственности, также растет и процент удовлетворенных требований, высказывается мнение, что последние изменения законодательства, разъяснения Верховного суда, по сути, ужесточили ответственность. У нас такое мнение, что скоро не останется директоров и бизнесменов, которые смогут деятельность вести, хотя я здесь с коллегами не соглашусь. Мне кажется, что, действительно, имеет место все-таки более персональный, индивидуальный подход – то есть уже судам предоставлена возможность, действительно, анализировать конкретные действия конкретного лица. Как ваше мнение, действительно, в каком направлении двигаются законодатели и насколько обоснованы вот эти опасения и высказывания мнений о том, что законодательство ужесточается и практика в части привлечения к субсидиарной ответственности?

Ирина Дубровская: Ну, Алексей, вполне логично, почему число заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности растет. Поскольку, как известно, в 2017 году Закон о банкротстве был изменен, количество лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, увеличено. Суд указал на то, что лица могут быть привлечены и к гражданско-правовой ответственности через институт убытков. Также через институт субсидиарной ответственности. Соответственно, само понятие контролирующего должника лица расширилось – то есть если ранее туда попадали лица более с корпоративным влиянием, то теперь это различные лица. Это и бухгалтера, если мы говорим именно о структуре предприятия-должника, также это любое постороннее лицо, извлекшее выгоду из состояния финансового должника. Поэтому практика соответствует разъяснениям, то есть ужесточаются требования привлечения к субсидиарной ответственности, расширяется перечень лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, либо лиц, которые подлежат взысканию убытков. Поэтому число растет, но давайте вернемся – вот вы упомянули тенденцию к привлечению к субсидиарной ответственности наследников и особый интерес, по моему мнению, представляют именно несовершеннолетние дети. Те два определения Верховного суда, о которых вы говорите, действительно имеют место быть и были приняты в декабре 2019 года. Тем не менее, Верховный суд именно отправил дела на новые рассмотрения, то есть он не вынес постановления, то есть конечные свои судебные акты не вынес и не привлек указанных лиц к субсидиарной ответственности, а именно отправил дело на новое рассмотрение, указав на необходимость исследования дополнительных обстоятельств. То есть вопрос о привлечении несовершеннолетних наследников, если в общем сказать, остается открытым. Как вы считаете, любое ли несовершеннолетнее лицо либо совершеннолетнее – по моему мнению, значения не имеет – может быть привлечено к субсидиарной ответственности по долгам своего умершего родителя – либо есть какие-то исключения?

Алексей Кузнецов: На мой взгляд, Верховный суд обозначил достаточно важные тезисы, я бы их озвучил даже – что долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу. При этом не имеет значения момент предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего должника к субсидиарной ответственности, подан ли он до либо после его смерти. В последнем случае иск подлежит предъявлению либо к наследникам, либо к наследственной массе, и может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества. Не имеет значения, вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено, сохранено наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность. То обстоятельство, что на момент открытия наследства могло быть неизвестно о наличии соответствующего долга наследодателя, также само по себе не препятствует удовлетворению требований, поскольку под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются его смертью. Соответственно, риск взыскания долга, связанного с привлечением к субсидиарной ответственности, также возлагается на наследников. Данные тезисы, на мой взгляд, не учитывают фактора, скажем так, добросовестности наследника. То есть здесь, по моему мнению, очевидно, Верховный суд переложил этот риск просто автоматически на наследников. Прежде всего вопрос, который возникает в связи с этим – и, на мой взгляд, об этом буквально было сказано вскользь – в части возможности доказывания со стороны наследников не только своей добросовестности, но и добросовестности лица, которое причинило вред кредиторам. И в данном случае, учитывая, что они, очевидно, будут лишены возможности представить так же легко документ, подтверждающий отсутствие вины, как это мог бы сделать реально контролирующее должника лицо, то, соответственно, этот фактор в части обеспечения доказательств должен учитываться судами.

Ирина Дубровская: Алексей, я тут с вами абсолютно не согласна, потому что давайте обратимся, как минимум, к определению от 23 декабря 2019 года. Верховный суд прямо указывает на то, что, отправляя дело на новое рассмотрение он указал, что необходимо судам при разрешении вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности детей, наследников исследовать вопрос об их добросовестности как раз. То есть преследовали ли они, получая имущество в дар, в собственность или как-то иначе цель освободить данное имущество от обращения взыскания на него со стороны кредиторов их родителей. То есть вот этот посыл – единственный, который, по крайней мере, я могу выделить из этого определения – это является основополагающим. Верховный суд говорит о том, что, помимо необходимости установления факта приобретения этого имущества в собственность, через союз «и» он говорит именно о цели.

Из материалов дела:
Обезопасить наследников может отказ от наследства, пишет «Коммерсантъ» со ссылкой на юристов. Однако родственники рискуют упустить такую возможность, если иск о «субсидиарке» предъявляется уже после смерти контролирующих должника лиц.

Ирина Дубровская: Мы знаем, что для привлечения лица к субсидиарной ответственности по аналогии по статье 15 ГК «Убытки» необходимо доказать четыре элемента. Один из них – это вина, далее противоправное поведение и причинно-следственная связь между ними – вот это нужно доказать. Так вот, Верховный суд как раз и говорит о том, что необходимо не просто так, автоматически их привлечь к субсидиарной ответственности, потому что они наследники родителя, но он говорит о том, что нужна именно цель.

Алексей Кузнецов: Правильно я понимаю, Ирина, из вашего комментария, что, для того, чтобы привлечь наследников, нужно будет доказывать, что они на этапе приобретения наследства каким-то образом могли реально знать о неправомерности действий наследодателя?

Ирина Дубровская: Ну, следуя определению Верховного суда, выходит, что так. Элемент добросовестности нельзя исключать, потому что ребенок – совершеннолетний-не совершеннолетний – это субъект права в любом случае. Соответственно, не может автоматически, просто так нести ответственность за своего родителя. То есть все-таки его поведение, его добросовестность, как правильно указал Верховный суд, должна быть учтена. Другой вопрос, как ее доказать.

Алексей Кузнецов: Очень интересная позиция, на самом деле. Я по-другому, даже бы сказал, понял это постановление – о том, что как раз-таки интересы наследника защищены тем, что его ответственность ограничена размером полученного наследства. Вы считаете, что все-таки каким-то образом должен учитываться критерий того, действительно ли мог наследник знать, что чьи-то интересы перед получением наследства затрагиваются, и, более того, такой вопрос – а как он может этот интерес учитывать? То есть должен ли он в этом случае отказываться от получения наследства, чтобы не принимать на себя эти риски?

Ирина Дубровская: Ну, если он принимает наследство и при этом знает о том, что это наследство, то есть имущество было получено незаконным путем, либо есть кредиторы, которым необходимо произвести погашение обязательств – как добросовестное лицо, можно рассмотреть подход погашения задолженности перед теми кредиторами, о существовании которых ему известно и известно о законности их требований, например, через вступивший в законную силу судебный акт о взыскании с родителей денежных средств – ну, например, или об обращении взыскания. То ест если он добросовестный и знает об этом достоверно – из, например, вступившего в законную силу судебного акта – он может удовлетворить требования кредиторов и оставшуюся часть этого наследства принять. Может быть такой элемент.

Алексей Кузнецов: Хорошо, такой вопрос: как вы думаете, какими способами, с учетом состязательности процесса и, допустим, участия на стороне привлекаемых лиц теперь наследников, в том числе, здесь возможен еще и фактор участия на стороне привлекаемых лиц, как уже допустил Верховный суд, и несовершеннолетних детей – какими процессуальными методами может быть обеспечен сбор и представление доказательств, и каким образом, например, суд может способствовать сбору доказательств со стороны привлекаемых лиц, в том числе несовершеннолетних?

Ирина Дубровская: Если имеется публичная информация о наличии задолженности, тот же судебный акт – например, сейчас у нас публикуются судебные акты и в судах общей юрисдикции, ну и понятно, что в картотеке арбитражных дел – то понятное дело, что это публичная информация, она может быть известна. Может быть известно о заключении договора, который, например, в семье содержится, он не утрачен, не потерян, на основании него совершались последующие сделки, информация о нем содержится в едином реестре и так далее.

Алексей Кузнецов: А если речь идет о, допустим, бухгалтерской или первичной документации общества? То есть вариант удачный, если она сохранилась. Либо иной случай, когда она утрачена – какими процессуальными способами может быть обеспечен сбор доказательств?

Ирина Дубровская: В налоговую инспекцию можно обратиться, у нас же сдается бухгалтерская отчетность в налоговую инспекцию. Обратившись в налоговую инспекцию, можно узнать сведения о контрагентах – пожалуйста, делаем запрос, рассылаем запросы контрагентам, с которыми…

Алексей Кузнецов: Но о контрагентах, я скорее бы сказал, что для этого нам требуется, скорее, подтверждение получения выписок по счетам, все-таки расшифровки не предоставляются в налоговую инспекцию. Здесь могут возникнуть проблемы.

Ирина Дубровская: Да, расшифровки не предоставляются, но если, например, были какие-то сделки, которые подлежали государственной регистрации – это для того, чтобы узнать, как минимум, оплачены они или нет, опять же, из единых сведений реестровых – можно так же обратиться к контрагентам для уточнения информации об оплате.

Из материалов дела:
Максимальный срок привлечения к субсидиарной ответственности составляет 10 лет со дня, когда имели место виновные действия контролирующего лица, – напоминает информационный портал «Право.ru».

Ирина Дубровская: Алексей, резюмирую наш с вами разговор. В отношении субсидиарной ответственности детей – наследников несовершеннолетних либо совершеннолетних – мне кажется, что разумным был бы подход такой: чтобы был принцип справедливости. То есть, оценивая обстоятельства для привлечения к ответственности лиц, необходимо учитывать добросовестность как кредиторов, так и самих привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц, то есть всех – не определенного какого-то конкретного субъектного состава, а всех лиц, участвующих в банкротстве, по-моему, это было бы справедливо.

Алексей Кузнецов: Мне кажется, действительно, необходимо двигаться, все-таки, в направлении того, чтобы учитывать поведение всех участников процесса. Я высказал бы такую смелую мысль – не знаю, как законодатель мог бы ее реализовать, в какой форме, но на сегодняшний день имеет место ситуация, когда активная позиция в процедуре банкротства никаким образом не поощряется, все равно деление полученного в конкурсную массу осуществляется пропорционально на всех участников процесса. Несколько активных кредиторов, оплачивая юристов, оспаривают сделки, осуществляют поиск имущества к привлечению к субсидиарной ответственности, а имущество делится на всех. Все-таки если бы этот момент тоже можно было учитывать, то это, на мой взгляд, пошло бы на пользу вообще институту самого банкротства.

Ирина Дубровская: Активная и успешная деятельность этих кредиторов или любая?

Алексей Кузнецов: Нет, только добросовестная и реально направленная на пополнение конкурсной массы.

Ирина Дубровская: С результатом.

Алексей Кузнецов: Да, безусловно, которая приведет к конкретному результату.

Ирина Дубровская: Хорошая мысль.