Конфликт в семье собственника бизнеса: как защитить компанию

В России всё чаще расторгаются браки: в 2023 году в стране было зафиксировано примерно 685 тысяч разводов. Примечательно, что даже в пандемийный 2020 год этот показатель был на 100 000 меньше. Кроме личной трагедии, расторжение брака сопряжено с рисками для бизнеса и может обернуться разрушением компаний, 75% которых созданы в партнёрстве. О том, как защитить предприятие — в проекте «Персона Грата» с управляющим партнёром юридической компании «Grata International Россия», адвокатом Владимиром Комаровым и шеф-редактором Business FM Петербург Максимом Морозовым.

Максим Морозов: Поговорим о бракоразводных процессах в среде предпринимателей. Это вопрос на стыке корпоративного и семейного права. В силу специфики нашей программы сделаем акцент на корпоративной составляющей, но и без Семейного кодекса здесь тоже не обойтись. Если по тем или иным объективным либо субъективным причинам зреет распад семьи, что необходимо предусмотреть собственнику бизнеса?

Владимир Комаров: Участники такого партнёрства часто переоценивают своё будущее. Это касается и предприятий, и личных партнёрств. Поэтому, согласно некоторым исследованиям, у нас так мало брачных контрактов и договорённостей в отношении того, как будет делиться совместно нажитое в браке имущество. В соответствии с Семейным кодексом, если другое не предусмотрено соответствующими соглашениями, всё имущество, которое супруги нажили в браке, является общим, совместным, без выделения долей.

Максим Морозов: Нужно сделать оговорку, что брачный договор — это не панацея. Он ни в коем случае не должен противоречить Семейному кодексу, профильному законодательству. Однако в нём можно прописать тонкие настройки. Понятно, что институт брачного договора в России только формируется и развит сравнительно слабо. Хотя относительно низкой базы, относительно себя этих договоров всё больше. Однако есть предрасположенность к тому, что люди на старте отношений задаются вопросом, неужели мы не доверяем друг другу? Зачем мы будем формализовывать наши отношения? Это воспринимается как неуважение к своему партнёру.

Владимир Комаров: Да, действительно, брачный договор должен быть составлен в соответствии с нормами Семейного кодекса. Если мы говорим про корпорации, то в соответствии с Гражданским кодексом и нормами соответствующих федеральных законов: об обществах с ограниченной ответственностью, об акционерных обществах. Говорить о том, что брачный договор — единственный инструмент для разрешения подобного рода ситуаций неправильно. Он может не охватывать некоторые правоотношения, которые существуют в бизнесе.

Даже если вы не состоите в браке и являетесь бобылём-одиночкой, всё равно важно обращать внимание на этот вопрос. Потому что в вашем бизнесе может быть партнёр либо совокупность партнёров, состоящих в браке. И на совместном бизнесе вы можете испытать пагубные последствия развода своего партнёра. Таких примеров очень много. Большинство уставов, которые мы видим, не содержит никаких специальных оговорок.

В отношении, например, вступления в наследство ситуация меняется и становится лучше. Но в отношении вступления в права участника общества при разделе имущества супруга, который не был участником, оговорок нет. У нас в практике большое количество кейсов связаны с этим вопросом. В одном из последних предприниматель, партнёр в бизнесе с 49%, к сожалению, погиб. К тому моменту, когда наступила смерть, он уже был разведён. Соответственно, наследники не вступили в наследование доли, так как в уставе был запрет на это. Можно было вступить по согласованию второго участника, но он отказал и выплатил действительную стоимость доли. Но тут появляется иск от бывшей жены.

Оказывается, за 2,5 года до открытия наследства супруги развелись, во время развода не был заявлен иск о разделе имущества. Женщина воспользовалась правом, предоставленным законом, и предъявила свои права на половину доли, которую выкупил второй участник. Перспективы у неё очень хорошие по причине того, что устав не содержал соответствующих ограничений в отношении вступления новых участников в связи с разделом совместно нажитого имущества.

Максим Морозов: Если говорить о брачном договоре, то закон не ограничивает его заключение на любой стадии семейных отношений. Его могут заключить и молодожёны, и люди, которые уже долгое время находятся в браке. Что касается уставов: если у предпринимателей и партнёров они действуют уже давно, на каком этапе лучше вносить корректировки, если потребовалось?

Владимир Комаров: На любом этапе. В тот момент, когда вы увидели, что в вашем уставе нет специальных оговорок в отношении наследования или раздела совместно нажитого имуществ и вообще обязательств вашего партнёра, то нужно брать устав и идти к юристам, которые практикуют в области корпоративного права. Исходя из вашей ситуации, они подготовят для вас индивидуальные учредительные документы. Потому что уставом всё не ограничивается. Ведь это довольно зарегламентированный документ.

Максим Морозов: Который регистрируется в госоргане.

Владимир Комаров: Да, который предоставляется в госорган. В нём нет такой свободы выбора действий, как в ряде других корпоративных документов. Например, в корпоративном договоре, опционах. То есть в том, что не является публичным, но позволяет гибко и по закону договариваться между участниками. Иногда с принуждением в виде санкций к исполнению этих положений. Можно рекомендовать читать свои учредительные документы и консультироваться с профессионалами в области корпоративного права.

У меня есть один очень интересный клиент. Он пока не собирается продавать свой бизнес, но, возможно, такая мысль появится в перспективе. Он ежегодно ставит задачу всем своим подразделениям — юридическому, финансовому департаментам — о том, что они готовятся к продаже. Проводит внутренний дью-дилидженс — финансовый и юридический аудит. Как будто завтра продаёт бизнес.

Максим Морозов: Это дисциплинирует.

Владимир Комаров: Это дисциплинирует всех. Сначала был большой шок для команды. Возникал вопрос, а что будет с нашими рабочими местами? Мы всё продаём? На третьем году жизни они уже привыкли, что это просто «учебная тревога». Но они никогда не знают, когда эта «учебная тревога» перейдёт в «боевую». К чему я рассказал этот кейс: привычка подходить к аудированию собственных документов со своей сегодняшней позиции очень сильно помогает работать с такими рисками в области корпоративного права.

Максим Морозов: Последний вопрос связан с наследованием бизнеса. Есть независимые социологические исследования и PwC, и Высшей школы экономики, основанные на разговоре с предпринимателями, которые намереваются выйти из операционного бизнеса в силу возраста или передать бизнес в силу различных субъективных и объективных причин. Если у них есть семья и дети, наследники, то встаёт логичный вопрос передачи активов наследникам. Согласно разным исследованиям, меньше трети российских собственников готовы передать бизнес детям. В основном аргументы сводятся к тому, что бизнесмены не желают такой судьбы своим детям: им проще отдать бизнес либо партнёрам, либо в управление. У детей свой путь. Все просто становятся бенефициарами, акционерами.

Владимир Комаров: Это очень большой вопрос. Рассмотрим его в рамках разводов и их влияния на бизнес. Инструментарий для наследования и передачи бизнеса по наследству, который существует сейчас, можно частично применить для изоляции имущества от притязаний супруга либо супруги. Если говорить об инструментах, то это наследственный фонд, наследственный договор и завещание.

Я бы хотел обратить внимание на такой замечательный инструмент, как личный фонд. Он пока не совсем понятен с точки зрения правоприменения, прежде всего в части судебной практики. Предполагаю, что это наш ответ англосаксонскому трасту. Личный фонд позволяет выделить имущество и переложить его в некоммерческое предприятие, которое будет этим имуществом владеть и управлять. Тем самым оно изолируется от притязаний и супруга или супруги, и в определённой мере от кредиторов.

Конечно, там есть срок, в течение которого могут быть предъявлены требования, — три года по общему правилу. В исключительных случаях суд может продлить срок для предъявления претензий со стороны кредиторов до пяти лет. Но за пределами срока, это замечательный механизм, который позволяет изолировать имущество и обеспечить интересы, в том числе наследников.