Добровольный отказ от дробления бизнеса: что предполагает налоговая амнистия

С 12 июля 2024 года приостанавливается вступление в силу решений по налоговым проверкам за период с 2022 по 2024 годы в части платежей, связанных с дроблением. Чем различаются «незаконное дробление» и «законная оптимизация»? Всегда ли разделение обязанностей между взаимозависимыми компаниями означает незаконное дробление? Что может грозить предпринимателю? И на кого распространится амнистия, запланированная в 2025 и 2026 годах? О механизмах, которые использует ФНС, — в проекте «Персона Грата» с управляющим партнёром юридической компании «Grata International Россия», адвокатом Владимиром Комаровым и партнёром, руководителем налоговой практики «Grata International Санкт-Петербург» Оксаной Афанасьевой. Ведёт программу шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов.

Максим Морозов: В июле в налоговом законодательстве появились два новых термина — «дробление бизнеса» и «добровольный отказ от дробления». О последнем было сказано на уровне президента: тем, кто готов признаться в дроблении и прекратить заниматься недобросовестными практиками, полагается амнистия. Особенно остро этот вопрос воспринимается в свете внесения целого пакета поправок в Налоговый кодекс, которые вступают в силу с 1 января 2025 года. Вокруг дробления очень много споров: что считать дроблением, как это доказывается? Как на этот феномен смотрят контрольно-надзорные органы и сами предприниматели, ведущие хозяйственную деятельность?

Оксана Афанасьева: Термин «дробление» мы рассматриваем с точки зрения критериев, сложившихся в судебной и правоприменительной практике, а также из разъяснений, которые трактуют налоговые органы. Этих критериев накопилось достаточно много, учитывая большую вариативность правовых позиций и специфику ведения отдельных видов бизнеса.

Впервые увидеть новое понятие можно в законе 176-ФЗ, который говорит об амнистии при дроблении. С его точки зрения дробление — это распределение предпринимательской деятельности между несколькими, формально самостоятельными субъектами, юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями, которые контролируются одним лицом или лицами, направленное на получение налоговой экономии за счёт применения специальных налоговых режимов.

Максим Морозов: Можем ли мы на этом этапе говорить о том, что есть незаконное дробление, а есть законная оптимизация?

Владимир Комаров: Безусловно. И между ними тонкая грань. Как справедливо заметила Оксана, наиболее важные критерии, которые необходимо учитывать при определении дробления бизнеса, связаны с целью.

Если цель того, что вы делаете внутри производственного комплекса или группы компаний связана исключительно с выгодой от налоговой оптимизации, то, скорее всего, это будет соответствовать определению дробления.

Максим Морозов: То есть это уход от налогов.

Владимир Комаров: Да, единственная цель. Если же ваш производственный процесс организован таким образом, что его оптимизация может содержать в себе несколько юридических лиц или юридических лиц и ИП, тогда, вероятно, есть основания доказывать налоговому органу, что это не уклонение. Не берусь говорить за налоговый орган, потому что зачастую ФНС имеет диаметрально противоположную позицию. Но в таком случае есть основания для споров.

Максим Морозов: Некоторое время назад, тогда ещё уполномоченный по правам предпринимателей, Борис Титов предложил ввести единый ресторанный налог по аналогии с единым сельскохозяйственным налогом, чтобы снять претензии к рестораторам. Это один из тех видов бизнеса, который чаще всего обвиняют в дроблении. Рестораторы совершенно справедливо говорят, что вынуждены дробиться не столько юридически, сколько физически. Потому что разные ресторанные проекты могут реализовываться с разными партнёрами. У них нет цели дробления, так как каждый ресторанный проект — это разный бизнес.

Владимир Комаров: Отличный пример. На мой взгляд, это не будет дроблением. Оксана, что думаешь?

Оксана Афанасьева: Думаю, что здесь будет исследоваться так называемая «деловая цель».

Сам по себе факт взаимозависимости не является самостоятельным критерием для того, чтоб обвинить бизнес в дроблении. Но здесь очень много нюансов, при определении наличия схемы дробления всегда учитывается совокупность факторов. Каждый бизнес нужно изучать отдельно и более глубоко.

Максим Морозов: Давайте расскажем, что грозит: если брать ответственность до уголовной, без «примеси» в виде 159 статьи УК и тому подобного.

Оксана Афанасьева: Налоговая амнистия будет распространяться только на компании, которые применяют специальные налоговые режимы. Период, за который она будет применяться — 2022-2024 годы. Но бизнесу придется предпринять ряд действий. Просто так бонусы от амнистии получить будет непросто: прежде всего необходимо отказаться от дробления с 1 января 2025 года. Добровольный отказ — это консолидация всех доходов группы лиц, которые участвовали в схеме дробления. Поэтому бизнес должен понять, имеет ли он фактические основания применять специальные налоговые режимы. Это должен быть честный ответ самому себе, чтобы не оказаться правонарушителем, чтобы потом не произошло доначисление, максимальный штраф 40%. Бизнес был предупреждён.

Законодатель дал возможность привести весь бизнес в соответствии с Налоговым кодексом. Более того, законодатель сказал: если вы самостоятельно определили признаки дробления, пожалуйста, ликвидируйте компанию. Это тоже хороший шанс — подать на ликвидацию и, тем самым, попасть под амнистию.

Максим Морозов: Как не попасть в риски, если компании, юридические лица взаимозависимы, имеет место перераспределения обязанностей, но бизнес добросовестный. Каковы основания для попадания в риски со стороны ФНС?

Оксана Афанасьева: Сам факт взаимозависимости не является основанием.

Максим Морозов: Это ещё не состав правонарушения.

Оксана Афанасьева: Не то, что не состав.

В 2018 году Верховный суд указал, что взаимозависимость не является основанием для консолидации доходов. Исходя из этого, самое главное, чтобы компании, у которых единые бенефициары, имели самостоятельную деловую цель и самостоятельные ресурсы.

Во время проверки налоговый орган пытается найти единый центр, который контролирует все остальные компании. Более того, в рамках контрольных мероприятий налоговики видят все платежи налогоплательщика.

Максим Морозов: Суперцифровое ведомство.

Оксана Афанасьева: Это правда. Моё восхищение им, потому что они определяют взаимосвязи и могут предполагать, кто является лицом, которое распоряжается ресурсами. 70% правонарушений уже прописаны в ППА. Поэтому, когда налоговый орган выходит на выездную проверку, он чётко знает, где правонарушение и какие документы необходимо истребовать.

Максим Морозов: Выездная налоговая проверка в системе координат — это ЧП.

Оксана Афанасьева: Доначисления будут амнистироваться именно в рамках выездной налоговой проверки. Отмечу также, что законодатель предусмотрел так называемый «частичный отказ от дробления». Мне пока сложно понять, как эта норма будет работать: когда мы говорим про дробление, это всегда единый процесс. Сейчас центральный аппарат ФНС ведёт очень большую работу в этом отношении и к концу месяца должен подготовить разъяснения.

Максим Морозов: Была встреча с бизнесом, с бизнес-ассоциациями: предприниматели просят объяснить правила игры.

Владимир Комаров:

По поводу проверочных мероприятий: за последние несколько лет мы привыкли к новой реальности, в которой налоговая проверка — это что-то из ряда вон выходящее.

Максим Морозов: Наверное, это хорошо, потому что налоговая служба работает по принципу риск-ориентированного подхода: лучше предотвратить.

Владимир Комаров: Абсолютно согласен. Мы все знаем о том, что на основании предпроверочного анализа проводятся беседы с налогоплательщиками, где всё объясняется буквально на пальцах.

Максим Морозов: Другой вопрос — какой юридический статус этих встреч и бесед, и чем они могут быть чреваты для налогоплательщика?

Владимир Комаров: На мой взгляд, взаимоотношения налогового органа и бизнеса шире того, что указано в Налоговом кодексе. Поэтому может быть осуществлена некоторая превенция. Да, в Налоговом кодексе не написано о том, что такого рода мероприятия могут проводиться. Однако если мы его посмотрим, то сможем формализовать эти встречи под конкретное понятие. На мой взгляд, в законе есть прямое указание на то, что проверочные налоговые мероприятия будут проводиться.

Если, говоря словами рекламы, вы «хотите спать спокойно», то, может быть, вы должны хотеть налоговую проверку.

Только она в масштабах двух лет сможет легализовать вас и окончательно подтвердить, что вы остановили предыдущую порочную практику, консолидировались и платите полностью в 2025-2026 годах. Незамысловато и прямо говорится о том, что налоговые проверки будут. И, возможно, мы в самое ближайшее время увидим их увеличение.