На таможенный пост в Шушарах ежедневно прибывает до 70 железнодорожных контейнеров из КНР

Петербургские таможенники заявили о росте грузооборота с Китаем: например, на Шушарский таможенный пост ежедневно прибывает до 70 железнодорожных контейнеров из КНР. В целом количество грузов, доставляемых поездами, увеличилось на 18%. Объем товаров, перевозимых на автомобилях, напротив, сократился более чем на 30%. Также отмечается, что в 2023 году Санкт-Петербургская таможня возбудила 45 уголовных дел и 6 500 дел об административных правонарушениях. В частности, 15 уголовных производств связаны с контрабандой лесоматериалов и металлолома, которые включены в перечень стратегически важных ресурсов, ещё шесть дел касаются валютных операций с использованием подложных документов. Подробнее о повороте на Восток и вопросах, которые возникают у предпринимателей, — в эксклюзивном интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с первым заместителем начальника Санкт-Петербургской таможни Юрием Плотниковым.

Максим Морозов: Мы говорим о трендах, которые уже можно анализировать. В связи с тем, что на наших глазах происходит глобальный поворот на Восток, ломаются, перестраиваются логистические цепочки. Компании, которые занимаются внешнеэкономической деятельностью, и вы, как их ближайшие контрагенты, наблюдаете за процессами. В каких направлениях идёт развитие и с каким вызовом сталкиваетесь здесь и сейчас?

Юрий Плотников: Мы наблюдаем серьёзную переориентацию как экспортных, так и импортных товаропотоков на страны Глобального Юга. Прежде всего, это Китай, но не нужно сбрасывать со счетов и южное направление. Второй год подряд как экспорт, так импорт всё более отчётливо переориентируются на южное и юго-восточное направления. Переориентация для нас в значительной степени связана с изменением вида транспорта. Санкт-Петербургская таможня занимается в основном обработкой грузов, поступающих железнодорожным и автомобильным транспортом. Если ранее большая часть товаров поступала в регион деятельности Санкт-Петербургской таможни автомобильным транспортом, то теперь мы видим по прошлому году, например, рост контейнерных перевозок на 70%, прежде всего из Китая, и продолжающееся снижение автоперевозок.

Максим Морозов: О чём говорят цифры грузооборота?

Юрий Плотников: Цифры грузооборота за предыдущий год говорят следующее: грузооборот в регионе деятельности Санкт-петербургской таможни составляет 5,5 миллиона тонн. Это 4,5 миллиона тонн экспортных грузов и порядка 1 миллиона тонн грузов было ввезено в регион деятельности Санкт-Петербургской таможни.

В товарной структуре экспорта в весовом выражении преобладает древесина и изделия из неё, продукты передела, в том числе, потому что у нас практически запрещена к вывозу необработанная древесина.

Максим Морозов: Запрещено вывозить так называемый «кругляк», должна быть минимальная обработка.

Юрий Плотников: Не совсем так. По некоторым странам заградительная пошлина, по некоторым — запрет вывоза. Всё направлено на то, чтобы производство оставалось у нас. В структуре экспорта значительную долю занимают продукты передела.

Максим Морозов: Например?

Юрий Плотников: Доска, причём достаточно высокой степени обработки, то есть подвергнутая сушке и дополнительным обработкам. Изделия из древесины, например, ДСП. Оцилиндрованное бревно — это тоже определённая переработка.

Примерно 38% перемещаемых экспортных товаров — это чёрные металлы.

Максим Морозов: Если мы говорим о металлах, то это классика — пароход в Турцию, вторчермет?

Юрий Плотников: Нет, этой классики как раз не очень много. Здесь мы говорим уже больше о продуктах той или иной переработки, либо о продукции наших сталелитейных заводов, которая поставляется в виде заготовок. Но это не металлолом. Металлолом занимает здесь очень небольшую долю, его исчезающее мало.

Максим Морозов: Если в динамике, то доля падает?

Юрий Плотников: Падает.

Максим Морозов: Если ещё говорить о структуре, номенклатуре товаров?

Юрий Плотников: Если мы говорим про импорт, то это изделия из бумаги, так или иначе переработанные, товары народного потребления различного характера, плюс продукция машиностроения и электроника.

Максим Морозов: Каково соотношение импорта и экспорта, как оно меняется?

Юрий Плотников: Я бы не сказал, что соотношение слишком сильно меняется. Можно говорить об определённом снижении международной активности по тем или иным направлениям в связи с введёнными санкциями.

Максим Морозов: Поменялся ли за последнее время портрет контрагента? Юрлица остаются прежними или вы наблюдаете новых участников ВЭД?

Юрий Плотников: Изменения, конечно, присутствуют.

Мы подводили итоги работы по одному из таможенных постов. У них в регионе деятельности 100 участников. В этом году 30 старых не осуществляли деятельность, но зато появилось 25 новых, которые эту деятельность осуществляют. В любом случае, базово у них есть определённый пул участников, из которых потери — один или два, и то это те, которые принадлежали нашим «не друзьям».

Они прекратили свою деятельность, и пока вопрос с собственностью не решён, не функционируют, по ним ничего не происходит. Остальные — это так или иначе крупные участники ВЭД, им нужно кормить людей, производство должно работать, и у этих участников переориентация произошла достаточно оперативно. Здесь ещё помимо Китая, есть Азия, Азия ближе в любом случае. Коридор «Север-Юг», про который говорит президент, который мы сейчас активно развиваем, продолжит развиваться.

Максим Морозов: Понятно, что базовым английским, наверное, в той или иной мере владеют все сотрудники, а в связи с тем, что добавляются новые дружественные страны, и с ними чаще приходится взаимодействовать, нужно ли подучивать китайский и другие языки?

Юрий Плотников:

Китайский язык для нас менее актуален, потому что китайский перевозчик до нас вряд ли доедет. А вот казахский, узбекский, киргизский, турецкий перевозчик до нас доезжает. Да, есть определённые вопросы. Они возникают на стадии выявленных нарушений при составлении тех или иных процессуальных документов. Мы привлекаем переводчиков.

Максим Морозов: Вы заговорили о нарушениях. Какие наиболее типичные нарушения вы фиксируете?

Юрий Плотников: Мы продолжаем фиксировать определённый рост административных правонарушений относительно предыдущего года. Он не так велик, но присутствует. Наиболее сложными вопросами являются «контрабандообразующие» составы, которые потенциально могут приводить к возбуждению уголовных дел. Часть 1 статьи 16.2 КоАП РФ о недекларировании товаров по установленной форме. К сожалению, количество этих дел остаётся значительным в общей структуре и не снижается по отношению к предыдущему периоду. У нас в таможне было возбуждено 45 уголовных дел, из них, в частности, 14 уголовных дел по статье 226.1 УК РФ по фактам незаконного перемещения лесоматериалов.

Лесоматериалы относятся к стратегически важным товарам, пороговые значения, которые позволяют нам относить их к контрабанде, ниже, и участниками ВЭД нужно быть предельно аккуратными при подготовке, закупках и ведении всей документации, необходимой для этого бизнеса.

Максим Морозов: Вопрос, что называется, «земли», о чём говорят предприниматели — это завышенная, с их слов, стоимость услуг по хранению грузов, товаров и так далее. Понятно, что есть операторы, компании, которые этим занимаются. Сфера достаточно зарегулированная, но вопросы возникают. Поступают ли такие обращения? Как с ними работают? Как формируется ценообразование этой услуги? Любое повышение сказывается болезненно.

Юрий Плотников: Согласен с вами. Это сфера гражданско-правовых отношений участников внешнеэкономической деятельности с владельцами мест временного хранения. Основная задача таможенных органов, особенно внутренних таможенных органов, заключается в том, чтобы участники ВЭД меньше видели нас. Тогда бизнесу будет хорошо, а те или иные товары на прилавках, может быть, будут чуть-чуть дешевле, потому что издержки будут меньше.

Если участник ВЭД достаточно ответственно подходит к подготовке товаросопроводительных документов, к подготовке декларации, которую он подаёт, после того как товар прибыл в место назначения, то у таможенных органов не остаётся места для вопросов. Грамотная подготовка декларации снимает большинство вопросов.

Максим Морозов: Соответственно, речь о СВХ не идёт.

Юрий Плотников: Ни о каком СВХ тогда речь не будет идти, хранения уже не будет.

Максим Морозов: А если случилось?

Юрий Плотников: Это пространство гражданско-правовых отношений, на которое мы не можем повлиять существенным образом. Но мы можем отметить, если стоимость услуги завышается.

Максим Морозов: В каком виде?

Юрий Плотников:

Мы можем поувещевать, порекомендовать руководству склада временного хранения пересмотреть тариф, подумать, что как-то уж очень неприлично всё это выглядит.

Максим Морозов: Часто поступают такого рода обращения, когда вы вмешиваетесь?

Юрий Плотников: В таможню таких обращений фактически не поступает, обращений именно о том, что было дорого. Опять же, это рынок. В условиях снижения товаропотоков Санкт-Петербург достаточно насыщен подобного рода складами. Плюс ещё есть Москва, которая находится относительно недалеко и ещё более насыщена организациями, которые такие услуги предоставляют. Это конкурентный рынок, здесь неинтересно избыточно завышать цены, иначе они окажутся не в рынке.

Максим Морозов: Напоследок вопрос, может быть, пожелание, по скорости оформления груза — сократить сроки, чтобы они стали осязаемыми, потому что сейчас горизонт планирования у всех короткий. Каждый день влияет на работу бизнеса.

Юрий Плотников: Безусловно. Здесь, поверьте моему опыту, всё в очень большой степени зависит от степени проработки той или иной поставки. Насколько подготовлены документы? Как выбран таможенный представитель, который будет вам делать декларацию?

Максим Морозов: Брокер.

Юрий Плотников: Да, по-старому брокер, сейчас они называются «Институт таможенных представителей», но все до сих пор их называют брокерами. Кого вы выбрали? Кто вам делает декларацию? Задаёт ли он вам вопросы, когда делает эту декларацию? Какие документы он от вас просит, когда готовит декларацию? Вовремя ли вы представляете ему документы?

Если степень проработки высокая, то декларация выпускается в пределах четырех часов с момента подачи. Таких деклараций подавляющее большинство.

Максим Морозов: Часто ли поступают обращения на ваших подчинённых по поводу сроков? Допустим, недоволен кто-то из контрагентов.

Юрий Плотников: По поводу сроков обращения, конечно же, поступают. Все читают законодательство, все читают кодекс. Здесь сроки оформления — это скорее не к нам, а к центрам электронного декларирования, поскольку декларации подаются туда, у нас фактически уже нет деклараций, а скоро не будет совсем.

Максим Морозов: Это к ЦЭДам.

Юрий Плотников: Да, это к ЦЭДам. Но мы проводим фактический контроль, у него тоже есть свои сроки и временные рамки, мы обязаны их соблюдать. Поверьте мне, любое необоснованное затягивание рассматривается как нарушение законодательства. В том числе, при необходимости мы в обязательном порядке рассматриваем потенциальные коррупционные вопросы. Мы должны это рассматривать, потому что, если мы не будем это рассматривать, за нас это рассмотрит кто-то другой.