Бюджетный дефицит – краеугольный вопрос ПМЭФ-2016

Что беспокоит

Забиваем в поисковую строку «дефицит бюджета» и получаем вереницу новостных поводов, где преимущественно фигурирует одна и та же цифра – 3% ВВП. Именно таков запланированный объем дефицита на 2016 год. Другими словами – это 2.36 трлн рублей или более 35 млрд долларов. Весьма умеренная сумма при прочих равных. Но, не стоит забывать, что дефицит настиг экономику в период, когда последствия девальвационного шока все еще видны и годовая инфляция достигает примерно 6-7% при условии отсутствия новых «неожиданностей», а темпы роста валового выпуска по-прежнему отрицательны. Именно поэтому все способы возместить существующий разрыв вероятно закончатся ростом цен.

Что делать

Первый вариант – «сжигать» резервы, точнее средства Резервного Фонда (сегодня он составляет порядка 40 млрд долларов),… что и происходит. Но Банк России, продолжая таргетировать инфляцию, примерно на ту же сумму поспешно абсорбирует средства с рынка, а лимиты по текущим аукционам рефинансирования устанавливает на минимальных значениях. Кроме того, у ЦБ «в рукаве» еще есть несколько инструментов для уменьшения избытка ликвидности, к примеру, выпуск собственных облигаций. Но, при этом, и ЦБ, и МинФин полагают, что резервы лучше не расходовать до конца.

В таком случае, можно говорить о втором варианте – финансирование дефицита за счет новых заимствований. Антон Силуанов дал четко понять, что с внешнего рынка брать деньги, даже если бы и получилось, все же не стоит – риски высоки. В таком случае, стоит обратить внимание на внутренний рынок. Тем более, что у крупных компаний действительно образовались отягощающие излишки средств, скопившиеся в очереди на превращение в очередной банковский депозит. Следствием этого становится заметное снижение соответствующих процентных ставок на протяжении полугода. Более того, на данный момент рублевые бумаги госзайма выглядят хорошим инструментом сбережения и даже дохода, в среднем на том же уровне, что и в виде депозитов. Однако, если МинФин выпустит слишком много ОФЗ, и перераспределит таким образом замороженные корпоративные средства в пользу «социального потребления», то на фоне спящего рецессионного рынка есть риск повышения уровня цен. За ним последует дальнейшее снижение реальных доходов и рост ставок, о чем не забыла напомнить глава ЦБ, выступая на ПМЭФ.

В результате, Набиуллина в очередной раз озвучила свою позицию по денежно-кредитной политике, и она вновь оказалась весьма жесткой, что подтвердило мои ощущения относительно недавнего решения о символическом снижении ключевой ставки. «Если дефицит будет расти – ставки тоже будут расти. Примерно на 1п.п. за каждый дополнительный процент увеличения бюджетного разрыва к ВВП», пригрозила Эльвира Сахипзадовна. Стало быть, вопрос излишней ликвидности не теряет своей актуальности и по-прежнему остается важным фактором при оценке потенциала снижения ключевой ставки.

Наконец, в ответ на «непрофильный» вопрос о сложности таргетирования экономического роста, от главы регулятора четко прозвучал тезис: «проблема не в ставках»! А в чем? Все в том же – институциональная неэффективность и структурная диспропорция… Но не будем о грустном, и вернемся к последнему варианту борьбы с дефицитом бюджета, а именно – консолидации.

И монетарная и фискальная власти единогласно выбрали этот путь. В первую очередь, секвестр коснется ряда «неэффективных» статей расходов…и в здравоохранении, и в образовании, и в «социалке», и госуправлении. С миру по нитке. Всего же в категорию плохо управляемых, по оценке Счетной палаты, можно отнести примерно 15-20% бюджетных трат. А это почти в полтора раза больше запланированного дефицита на 2016 год!