ИТОГИ НЕДЕЛИ: Харлашкин и «Басманное правосудие», Боярский и оператор рекламы, Путин и ЗОЖ

Максим Морозов: Начнём с ареста Сергея Харлашкина. В чём особенность «Дела Метростроя», на ваш взгляд?

Владимир Полуянов: Мы, как специалисты по банкротству, скорее, следим за гражданско-правовыми отношениями «Метростроя» с кредиторами, потому что там дело совсем не типичное, не классическое. Но поскольку мало какие экономические дела обходятся без уголовного сопровождения, мы поглядываем и на новые назначения чиновников козлами отпущения.

Максим Морозов: В чём нетипичность «Дела Метростроя»?

Владимир Полуянов: На мой взгляд, нетипичность «Дела Метростроя» в том, что у него совершенно очевиден заказчик, его никто не скрывает, многие вещи называются своими именами. Почему-то это считается совершенно нормальным.

Максим Морозов: Харлашкина в то время называли кризис-менеджером, тем удивительнее арест. Здесь больше политики, поскольку метро в Петербурге — это болезненная тема? Либо пытаются разобраться с юридической точки зрения?

Владимир Полуянов: Нет, конечно, никто с юридической точки зрения здесь разбираться не собирается, на мой взгляд, это исключительно политическая активность. Нельзя допускать нарушения расчётов с кредиторами в таком объёме, как у «Метростроя», и при этом никого не наказать в уголовно-правовом поле! Конечно, это дело должно было стать показательным не только для Петербурга, но и для всей России. А какое показательное дело может обойтись без показательной посадки? Здесь судить очень сложно, с учётом того, что мы явно не обладаем всей полнотой информации о том, какие ему поступают предложения о заключении соглашения со следствием, насколько он может быть полезен.

Может быть, напротив, ситуация такая, что никто не собирается изучать показания Харлашкина, потому что это потребует привлечения новых фигурантов. Поэтому, я думаю, сейчас будет происходить очень активная процедура торговли между его адвокатами и следствием, пока они не найдут какой-то общий предмет для торга и взаимовыгодные условия для того, чтобы обменять более мягкий приговор на какие-то сведения, которые могут быть полезны. Перед ним сейчас, скорее всего, будет стоять выбор одного из двух: либо о чём-то молчать, либо, наоборот, о чём-то рассказывать.

Максим Морозов: Ещё одна тема — скандальный законопроект о едином рекламном операторе, который, по словам аналитиков, монополизирует рынок. Какими могут быть последствия, если документ примут в данной редакции?

Владимир Полуянов: Если закон будет принят в том виде, в котором сейчас существует законопроект, то я и мои коллеги, которые специализированно занимаются банкротствами, будут счастливы. Потому что к нам выстроится очередь из всех операторов рекламы, которые пойдут по миру после принятия этого закона, и мы будем жить очень хорошо.

Если говорить о более широком интересе населения страны, то вы совершенно правы: это будет очередная монополия. Да, нам не привыкать к монополиям, у нас есть и государственные монополии, и частные монополии… Квазигосударственные монополии. Одной больше, одной меньше, нам уже не привыкать.

Максим Морозов: Интим-услуги обычно.

Владимир Полуянов:Да. При этом, мы, конечно, понимаем, что принятие этого закона никак не повлияет на то, что касается каждого из нас, как жителя, как человека в быту. Это просто способ переделить рекламный рынок.

Максим Морозов: Кстати, одно из обоснований — законопроект принимается в целях безопасности, чтобы рекламные мониторы не взломали и не запустили незаконный контент.

Владимир Полуянов: На мой взгляд, это обоснование насколько смешно, настолько же при этом стало привычным.

Мотивировка для обоснования чего угодно — «кругом враги, страну надо спасать». Понятно, что ничего подобного за идеей законопроекта о едином рекламном операторе не стоит. Это исключительно экономические интересы одних игроков рекламного рынка против других игроков рекламного рынка. Очевидно, что старые крупные игроки чуть сдали позиции в Госдуме, новые — нарастили себе ресурс, который позволяет протаскивать законопроекты, и теперь через этот механизм захватывают рынок в большем объёме.

Максим Морозов: Третья тема — «тема выходного дня», скажем так. Владимир Путин заявил, что при борьбе с алкоголизмом нельзя ничего запрещать и завышать цены, нужна пропаганда здорового образа жизни. Как вам такая точка зрения?

Владимир Полуянов: Очень приятно услышать от Путина в середине 2022 года разумные вещи, вроде того, что «давайте перестанем всё на свете запрещать».

Уж что-что, а запрещать-то мы умеем очень хорошо, у нас, наверное, одно из лидирующих мест в мире в плане запретительной юриспруденции.

Когда мы говорим про просвещение, которое на самом деле пропаганда, тут нам вообще равных почти нет. Я не сомневаюсь, что с тем ресурсом, который наработан у органов государственной власти, мы можем довести до сведения населения мысль, что употреблять алкоголь не хорошо, надо заниматься спортом, вообще не надо грустить, надо радоваться.

Максим Морозов: С талантливыми пропагандистами у нас проблем нет, только дать задание – и они всё доходчиво объяснят.

Владимир Полуянов: У нас готовая армия пропаганды, она ничуть не уступает вооружённым силам, я считаю. Молодцы ребята, умеют, руку набили!

Максим Морозов: Владимир, а нас с вами можно распропагандировать? Я имею ввиду отказ от алкоголя в пользу ЗОЖ.

Владимир Полуянов: Максим, я боюсь, что с нашим с вами опытом и наработанной годами зависимостью уже поздно пропагандировать, а молодёжь спасти ещё, конечно, можно.

Максим Морозов: Как говорил незабвенный Джон Сильвер: «Посмотрите на эти лица, это всё опытные моряки!»

Владимир Полуянов: Максим, это звучит как тост!

Максим Морозов: Предлагаю на тосте и закончить. Владимир, спасибо!

Владимир Полуянов: Спасибо большое и вам, Максим, всего доброго!