ИТОГИ НЕДЕЛИ: «Снежные» обыски, рейды по барам и новые штрафы для безмасочников

Максим Морозов: Здравствуйте, Андрей!

Андрей Комиссаров: Добрый день!

Максим Морозов: Начнём с места в карьер. Стимулируют ли обыски и задержания коммунальную реформу?

Андрей Комиссаров: Я думаю, что нет. Поясню почему. Если мы вспомним историю, вернёмся в 2019 год, то был так называемый «снежный картель». Это дело прогремело на весь Петербург. В тот момент Петербургское УФАС изучило все торги по уборке снега, начиная с 2016 года. Выяснилось, что там ежегодно фигурировали одни и те же предприятия. Антимонопольщики выяснили, что предприятия в результате сговора при практически полном отсутствии конкурентной борьбы между собой из года в год не снижали стоимость своих работ и не особо ратовали за качество. И если сейчас за последние два года изучить 36 тендеров на уборку снега в разных районах города, несмотря на санкции ФАС, предприятия получают контракты в тех же районах, где и раньше. На конкурсах даже не создаётся видимость конкуренции! Во всех районах победителями выступали единственные участники, допущенные до торгов. Одни и те же организации: были и тогда (когда УФАС говорило о «снежном картеле»), и в настоящий момент. При этом Смольный убирает практически не сам: и центральные, и спальные районы города отданы неким подрядным организациям, которые получают деньги, а потом нанимают либо субподрядчиков, либо субсубподрядчиков.

Максим Морозов: Андрей, у нас же всё-таки рынок – закон не запрещает это делать.

Андрей Комиссаров: Не запрещает. У меня тогда один вопрос. У нас осенью был парад, выставка автотранспорта, который Смольный закупил и которым хвастался. Где в этой схеме этот автотранспорт? Максим, транспорт либо просто стоит там, где он стоял, либо Смольный передал в аренду этот автотранспорт.

Максим Морозов: Транспорта, судя по всему, хватает. Говорят, что остро не хватает дворников.

Андрей Комиссаров: Максим, достаточно проехать по городу. Посмотрите, редко какие дороги почищены, очень много снега.

Максим Морозов: Андрей, как вам идея создать единую госструктуру, которая займётся уборкой внутридворовых территорий?

Андрей Комиссаров: Единая госструктура, которая получает деньги напрямую. У меня вопрос: эту единую госструктуру надо обеспечить техникой, рабочей силой и так далее. Где в этой системе тендеры? Ведь за уборку снега люди ежемесячно делают какие-то отчисления из квартплаты. Куда тогда пойдут деньги, которые идут от тендеров на уборку снега с прилегающих территорий?

Максим Морозов: На ваш взгляд, чем закончится история?

Андрей Комиссаров: Попытки наших чиновников говорить о том, что виноваты коммерческие организации приводят к тому, что сами создали, сами себе деньги раздали и сами якобы контролируют. Понятно, что никакого толка нет. Видимо, власть, которая повыше, решила отреагировать. Но я не думаю, что будет конкретное разбирательство, что будут расследоваться картельный сговоры, которые были известны ещё в 2019 году, и ниточки потянутся вверх. Нет, не думаю. Потому что, Максим, к сожалению, у нас вся власть — это «Единая Россия». Её рейтинг достаточно низкий. Недавний мониторинг социальных сетей членов «Единой России» выявил, что более половины не лояльны к своей партии и поддерживают оппозицию. То есть, если ещё раз показать, что здесь вся власть замешана в нехороших вещах, то это ещё один минус для партии власти.

«К сведению»: В Петербурге в обысках по 60 адресам участвовало около 200 следователей, сотрудников полиции и СОБР, пишет «Фонтанка.ру». Мероприятия затронули жилищные агентства, дорожные службы и их подрядчиков, в частности, в Выборгском, Приморском, Фрунзенском районах.

Максим Морозов: Ещё одна болезненная тема. Главное здесь не наступить второй раз на те же грабли. В Смольном очереди из скорых объяснили переводом пациентов между стационарами. Как вам такое объяснение?

Андрей Комиссаров: Власть объясняет это переводом пациентов из одной больницы в другую. Среднее время нахождения в приёмном отделении 30-40 минут, и 30-40 минут – время нахождения пациента в машине перед больницей – да, это может быть. Но есть другой вопрос. У нас заболеваемость в отдельные дни была в два раза больше, чем в Москве. У нас несколько дней подряд фиксируется уже больше 20 тысяч заболевших в день. Я думаю, что и с этим связано. Второй момент: понятно, что пытаются разгрузить учреждения здравоохранения, можно уже сейчас дистанционно закрыть больничный лист, с 6 февраля, если не ошибаюсь, можно было уже открывать больничный лист дистанционно. Понятно, что не справляется власть.

Максим Морозов: Тогда что нужно делать с учётом двухгодичного опыта?

Андрей Комиссаров: Наверное, на мой взгляд, единственная возможность побороть пандемию – это использование опыта Китая. Вы посмотрите, Китай сейчас практически победил коронавирусную инфекция. Да, Китай закрыл страну, да, к ним не приезжают иностранцы, да, они сами никуда не выезжают. Но они проводят массовые массовое тестирование, если выявлены заболевшие, определяют их круг, сажают на изоляцию и лечат. Поэтому сейчас в Китае нет того, что творится по всему миру.

Максим Морозов: Андрей, мы же точно не знаем: Китай — супер-закрытая страна.

Андрей Комиссаров: Супер-закрытая, но есть участники Олимпиады, наши спортсмены и члены делегации, которые прибыли в Китае. Они все об этом говорят. И не только наши, говорят все международные СМИ. У них побеждена эта ситуация. Посмотрите таблицу прилёта или вылета самолётов из Пулково. Начиная от Доминиканской Республики, куда у нас по четыре-пять рейсов в день из Пулково, по 600 человек! Наверное, если люди вылетают в одну сторону, в другую страну и так далее, всё равно они что-то привозят. Никакого массового тестирования, никаких проверок, ничего же у нас нет.

Максим Морозов: После очередного «антиковидного рейда» по Думской и Рубинштейна составлено более 30 административных протоколов, плюс, Заксобрание планирует ввести дополнительные штрафы до трёх тысяч для тех кто отказывается надеть маску в метро. Насколько это эффективные меры?

Андрей Комиссаров: Что касается штрафов, то я не думаю, что это сработает, потому что я слабо верю, что в каждый вагон можно посадить по проверяющему, который будет проверять, надеты маски или нет, и пытаться выписать пртокол. Второй момент — рейды можно устраивать как угодно и сколько угодно. Если проводить отчёты по этим рейдам, то на бумаге всё будет хорошо. Но по факту, я на выходных был в магазинах – никто не проверяет эти коды, просто показываешь бумажку, а можно показать код супруги, и никто не проверяет. Делают вид, что смотрят. Никто не проверяет даже паспорт, чтобы узнать – твой это код или нет твой. Также извечный вопрос о том, что у нас без кода нельзя войти в кафе или ресторан, но без кода можно ездить в транспорте. А где логика?

Максим Морозов: Андрей, это тема уже отдельного круглого стола, я бы так сказал. Остановимся на риторическом вопросе. Спасибо!

Андрей Комиссаров: Пожалуйста.