Сергей Катырин: Чтобы сгладить отмену ЕНВД, Смольный мог бы снизить УСН для малого бизнеса до 2%

Торгово-промышленная палата предложила увеличить минимальный срок выкупа арендуемого имущества для небольших компаний с пяти до семи лет. В организации также настаивают на изменении закона «О банкротстве», в частности, предполагается расширить права кредиторов в строительной сфере. На повестке и вопросы, связанные с деятельностью ФНС. Подробнее об этом, а также о «болевых точках» бизнеса на фоне «короновирусных» ограничений, сертификатах о форс-мажоре и новых мерах господдержки в интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с президентом Торгово-промышленной палаты России Сергеем Катыриным.

Максим Морозов: Торгово-промышленная палата периодически мониторит состояние бизнеса, проводит опросы по поводу мер господдержки. О чем говорят данные последних опросов, на какие «болевые точки» сегодня обращают внимание предприниматели?

Сергей Катырин: Первое – это резкое падение потребительского спроса. Второе, связанное с этим – отсутствие финансовых ресурсов. Третье – это разрыв цепочек, который произошел не только по причине закрытия границ, и по-разному у нас закрывались регионы, как вы знаете.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, извините, перебью. А можем мы вычленить собственно «коронавирусные» проблемы и системные проблемы, обострившиеся из-за коронавируса?

Сергей Катырин: Для нашей страны было сложнее, чем для других, потому что у нас еще сказалось падение цен. Внешние ограничения, которые у нас до этого существовали и существуют. Что коронавирус обострил – это то, что в цепочках: если мы имеем возможность производить все от А до Я, то, естественно, те, кто в таком режиме работают, в этой части по крайней мере коронавирус на них так не повлиял. А те, кто в цепочках из-за рубежа серьезно зависел – они по сути остановились. У нас многие компоненты делаются в Китае, многие из Европы привозятся. Но слава богу, коронавирус подчеркнул наши преимущества. То, что за последние годы мы практически добились продовольственной независимости. Хотя вы знаете, в некоторых регионах тоже почувствовали, что есть зависимость от соседей, например, на Дальнем Востоке исчезли овощи в связи с закрытием границы с Китаем. В силу того, что у нас по законодательству обязательство выдавать документы, подтверждающие обстоятельство непреодолимой силы, то есть форс-мажор...

Максим Морозов: Как раз у торгово-промышленных палат.

Сергей Катырин: Да, совершенно верно. Мы этим и занимались. Все наши территориальные палаты занимались тем, что выдавали такие документы по внутреннему форс-мажору, а федеральная палата занималась внешним. Здесь гораздо меньше, конечно, форс-мажор.

Максим Морозов: Кстати, насколько большой был поток обращений?

Сергей Катырин: К нам обратились 130 тыс. предпринимателей. 62 тыс. из них – это те, кто пришел за внутренним форс-мажором. За внешним форс-мажором пришло больше тысячи. Но мы выдали по внешнему форс-мажору порядка 500 сертификатов, а по внутреннему – порядка 3 тыс. Здесь связано с нашим законодательством и, к сожалению великому, по разъяснениям Верховного суда, отсутствие средств не является обстоятельством форс-мажора.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, чем вы объясняете то, что стратегически, на политическом уровне не признали пандемию коронавируса форс-мажором?

Сергей Катырин: Я думаю, что это было бы более сложной ситуацией. Если бы признали форс-мажор, тогда все останавливают платежи, все останавливают взаиморасчеты. По крайней мере, имеют возможность такое сделать. Сказали: форс-мажор – я вам не плачу, я за аренду не плачу, владелец арендных площадей говорит банку, я тебе банковские платежи не плачу за кредит.

Максим Морозов: Хотя многие признаки форс-мажора как раз и были, и упрекают именно банки, якобы они лоббировали, чтобы не вводили форс-мажор.

Сергей Катырин: Я думаю, что это преувеличение, банкиры оказались тоже не в простой ситуации. Я могу сказать, когда к нам пошли за внутренним форс-мажором наши предприниматели, особенно с арендой была самая острая ситуация, мы начали говорить арендодателям: товарищи дорогие, простите, но вы понимаете, ситуация такая. Они: хорошо, арендаторы не будут нам платить, мы тогда пойдем в банк, скажем, что мы тоже платить не будем им, потому что у нас все практически офисные площади, производственные, в которых сидят наши предприятия, особенно малые, они все построены на кредитные деньги. И кредиты надо обслуживать. И каждый из тех, кто владеет этими площадями – он, естественно, должен банку. Но банкиры говорят: ребята, если вы хотите обвалить банковскую систему, то можно и так поступить, но это же ничего хорошего не принесет. Поэтому я не думаю, что банковская сфера больше всех лоббировала, потому что на каждом звене были свои причины объявлять форс-мажор.

Максим Морозов: Как говорят, цыплят по осени считают – Эльвира Набиуллина недавно на съезде Ассоциации банков России говорила, что примерно триллион у банков будет доходность по результатам года. Конечно, с предыдущим годом не сравнить, но тем не менее.

Сергей Катырин: Нет, а вы хотели бы, чтобы банки все остановились и сказали, что все, деньги кончились, мы ничего делать не можем? Я думаю, что как раз заслуга и правительства, и Центрального банка в том, что банковскую систему не только сохранили, но она и работоспособна.

Максим Морозов: По сути, банки стали операторами выдачи господдержки в регионах.

Сергей Катырин: Через них вся господдержка идет, а через кого? Если бы мы это остановили, вы себе представляете, что бы было. Благодаря этому, кстати говоря, и у Центрального банка есть возможность снижать ставку до рекордных 4,25%. Такого у нас я даже не помню.

Максим Морозов: Да. Беспрецедентное снижение.

Сергей Катырин: Да, никогда такого не было, в последнее время какое было снижение, достаточно резкое.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, о предложениях по поддержке бизнеса не могу не спросить. Вы и с Владимиром Путиным встречались по этому поводу, активно это обсуждается и в торгово-промышленных палатах в регионах. В чем заключаются предложения Торгово-промышленной палаты о мерах поддержки бизнеса на этапе выхода из коронавирусных ограничений?

Сергей Катырин: Мне кажется, было бы более правильно, конечно, не по коду ОКВЭД определять, кто кому и как оказывает помощь.

Максим Морозов: Почему так и не ушли от ОКВЭДа?

Сергей Катырин: Уже когда начали по этому пути работать, я так понимаю, посчитали, что достаточно серьезный путь прошли, и возвращаться к тому, что мы предлагали, или отменять это и вводить новое было бы, наверное, уже не очень правильно.

Максим Морозов: Предприниматели говорят, что это несправедливо. Потому что закрывали всех веерно, а помогают выборочно.

Сергей Катырин: По нашим опросам, 85% ответили, что определение по коду ОКВЭД – неверное, неправильный подход. Мы изначально предлагали по уровню падения выручки.

Максим Морозов: Борис Титов говорит, если треть выручки потерял, то уже подпадаешь.

Сергей Катырин: Мы с ним в этом плане совпадаем, я тоже говорю, что 30% падения выручки – уже можно определять как предприятие, которому нужно помогать, и включать в перечень тех, кому такая помощь будет оказываться.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, а насколько на конвейер поставили в регионах вот эту помощь тем, кто по ОКВЭД подпадает? Потому что у предпринимателя, который на земле работает, что называется, даже в Петербурге я неоднократно слышал – это все обрастает какими-то ведомственными уточнениями. Фотофиксацию предоставьте… И такое ощущение у некоторых бизнесменов складывается, что не хотят чиновники деньги давать.

Сергей Катырин: Можно подумать, когда-то раньше хотели давать! Есть такое. На начальном этапе не все сразу разобрались, в том числе на местах, каким образом реализовывать решения, принятые в центре. Когда это все пошло в регионы, в том числе и средства, есть еще элемент боязни. Регулярно кого-то из чиновников сажают, обвиняют и так далее. И у многих уже выработался менталитет, что надо сначала все это дело обставить так, чтобы к тебе не дай бог вопросов не было, что неправильно деньги потратил государственные, а уже потом что-то делать. Потом началась работа. Но во многих регионах начали дополнять своими мерами, обставлять своими условиями, на каких условиях они будут выдавать, и не только свои уже средства, помощь или поддержку, но и государственные, которые сверху.

Максим Морозов: Федеральные.

Сергей Катырин: Да, и это тоже наблюдалось. Мы в некоторых регионах, что называется, в ручном режиме старались поправить.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, о мерах поддержки. Must have, что называется – то, что необходимо осенью.

Сергей Катырин: Это бесшовный переход с Единого налога на вмененный доход на другие режимы.

Максим Морозов: Бизнесмены требуют либо отсрочку, либо вообще отказаться от идеи отмены.

Сергей Катырин: Был такой посыл, мы тоже с этим выступали: или вообще пока не отменять, или если отменять, то не раньше 2022 года. Но решение принято, сейчас по этому пути будем двигаться. Перейти, например, на патентную систему они могут, но не все – те, кто общепит и те, кто в торговле со спиртным, например, связан, они на патент не перейдут, не могут, не имеют права. Не могут перейти те, кто торгует маркированной продукцией, и так далее. Тут есть ряд ограничений, которые на патент перейти не могут. У них выход только…

Максим Морозов: УСН.

Сергей Катырин: Да, упрощенная система налогообложения. Там вы знаете, два варианта: 6% с дохода или 15% с «доходы минус расходы». А варианта вижу три. Первое – это в регионе (а у них такое право есть, они не имеют права выше поднять эти налоги, но имеют право своей рукой, что называется, понизить) понизить вообще для всего малого бизнеса, для тех, кто на УСН, с 6 до 2%. Это достаточно серьезно нивелирует, я думаю, примерно, с точки зрения маржинальности, приравняет по условиям к ЕНВД.

Максим Морозов: В условиях дефицитных бюджетов вряд ли пойдут регионы на это.

Сергей Катырин: Нет, уже пошли. Понимают, что лучше пойти на это, чем вообще потерять бизнес. Но это для всех, и это, естественно, как вы правильно сказали, достаточно серьезно бьет по бюджету. Второй вариант –калькулировать по отраслям. Не всем сестрам по серьгам, не всех на 2-3%, а выборочно какие-то направления.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, это сложно администрировать, не пойдут на это.

Сергей Катырин: По крайней мере, возможно. Согласен с вами, что это непростое администрирование, но тем не менее. А третий вариант – это добиваться того, чтобы тогда изменили Налоговый кодекс и вместо 6 и 15% ввели гораздо более приемлемые цифры для предпринимательства. Условно, 3 и 7%.

Максим Морозов: Еще о мерах поддержки – в части взаимоотношений с монополистами, допустим, с теплоснабжающими организациями, с тарифами на их услуги. По крайней мере в Петербурге бизнесмены жалуются, что все до последней копейки пришлось заплатить, отсрочек особых и не было.

Сергей Катырин: Правда, и это касается не только Санкт-Петербурга. Мы такие предложения вносили, и по ЖКХ. Доводы наших оппонентов просты: коллеги, дорогие, ну если они нам не будут платить, то мы откуда деньги возьмем, чтобы вообще их чем-то снабжать? Значит, мы тоже тогда не сможем работать.

Максим Морозов: Справедливо много говорят, но, к сожалению, мало делают, о поддержке микро-, малого бизнеса, и среднего. Но есть же еще и пострадавший средний и крупный бизнес, который тоже был вынужден закрыться, тоже были проблемы с партнерами, с контрагентами. Что-то из мер поддержки для среднего и крупного бизнеса? Потому что о нем несправедливо забывают.

Сергей Катырин: Я с вами тут не соглашусь. Есть проект по системообразующим предприятиям…

Максим Морозов: Попробуй попади в этот список, и он ограничен.

Сергей Катырин: Он ограничен, но регулярно проходит правительственная комиссия, членом которой я являюсь. Каждое министерство представляет из своей отрасли предприятия – в основном как раз крупные предприятия, а иногда средние предприятия. Но, естественно, этот перечень не может быть бесконечным, потому что определенные преференции для них тоже созданы. И естественно, что там идет жесткая борьба. Есть изначально жесткие критерии.

Максим Морозов: Конечно, эти списки нужно расширять на регионах, региональные системообразующие компании.

Сергей Катырин: Есть система создания таких списков системообразующих в каждом регионе.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, на 5,5-миллионный Петербург примерно 140 компаний признали системообразующими на уровне Петербурга. Мало.

Сергей Катырин: Наверное, не очень много. Но само слово «систмеообразующая» все-таки подчеркивает, что это серьезная компания, а не живопырки. Все же зависит от ресурса, которым мы обладаем. Конечно, всем хочется, чтобы, как говорил Юрий Николаевич Лужков: «Хорошо быть богатым и здоровым, плохо быть бедным и больным». Конечно, хотелось бы, чтобы помогли по максимуму предприятиям, и малым, и не только малым, и крупным, и средним. Но надо исходить из того, чем обладает на сегодняшний день государство. Беспрецедентные средства были выделены, никогда таких средств на помощь бизнесу, населению государство не выделяло. По-моему, уже треть триллиона там истрачено. Если вы посмотрите международную практику, то в общем-то точками, которым государство направляло средства, примерные направления такие же, как в ведущих странах мира. Возможности разные. Соединенные Штаты выделили 5 трлн долларов. Это в 100 раз больше, чем то, что мы потратили. Германия выделила 1,3 трлн евро. Нам бы тоже хотелось столько вложить, 380 трлн рублей, если пересчитать. Но надо же исходить из того, что есть.

Максим Морозов: Торгово-промышленная палата предлагает упростить процесс покупки госимущества для малого и среднего предпринимательства, а также увеличить минимальный срок выкупа арендуемого имущества с пяти до семи лет. Почему возникла такая необходимость, и какой механизм предлагает Торгово-промышленная палата?

Сергей Катырин: Естественно, что в нынешних условиях, если мы даем возможность не в течение пяти лет выплачивать стоимость, а в течение семи лет, то это другие возможности для бизнеса. Все-таки при низкой маржинальности, естественно, появляется возможность на семь лет растянуть выкуп этого помещения, оборудования и так далее. Но это выгодно для регионального бюджета, оно не будет стоять просто так, а, хоть и длинно получается, но тем не менее оно продается и деньги в бюджет поступают. На сегодняшний день у нас уже в Брянске и в других регионах семь лет, у нас в Тюмени восемь лет, в Архангельске десять лет.

Максим Морозов: Еще одна инициатива: вы предлагаете внести изменения в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», расширив права кредиторов, в том числе в строительной сфере. Как при этом избежать ущемления прав должников?

Сергей Катырин: Строительный комплекс, один из самых дорогих – допустим, вы задумали дом построить, наняли строительную компанию. Вы являетесь кредитором, они являются должником. На каком-то этапе они поделали-поделали и сказали: все, объявляем банкротство. А у вас есть к ним претензии, имущественные и неимущественные. Имущественные в виде аванса, который вы им дали, и который вы хотите, чтобы они вернули, а неимущественные – в виде того, что они должны разобрать все, что они там наворочали, и освободить участок. Вы не можете сегодня подать одновременно в суд и имущественные, и не имущественные свои претензии. Сегодня кредитор должен отдельно в одном суде разбираться с имуществом, с финансами, чтобы ему их вернули, в другом суде подавать иск, чтобы ему разобрали все, что построили на участке. В любом случае для должника – в данном случае, для строительной компании – ему все равно придется так и так отвечать, просто не в двух судах. Не по двум судам будет бегать кредитор и не по двум судам будет бегать должник. В одном суде разберутся по всем вопросам, имущественным, не имущественным. Никакого ущемления прав нет, это сократит время и для тех, и для других.

Максим Морозов: Когда может стать законом?

Сергей Катырин: Мы это внесли уже в комиссию, сейчас рассматривают. Надеюсь, если там одобрят, до конца года это может попасть уже в Государственную Думу.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, все-таки предложения, может быть системные, по улучшению, интенсификации контрольно-надзорной деятельности со стороны ФНС, Допустим, в Петербурге обсуждается двоякое понимание, что считать адресом регистрации. То есть, с одной стороны, налоговая говорит, что там должен находиться орган управления непосредственно, то есть человек, а в Кодексе говорится, упрощаю, что только почтовый ящик для приема корреспонденции». Другими словами, есть Налоговый кодекс, есть внутреннее письмо ФНС, разъясняющее. Это только один из вопросов – этот вопрос попрошу прокомментировать, и может быть еще предложения по улучшению работы ФНС.

Сергей Катырин: В этой части, конечно, нужно какой-то компромисс искать. С одной стороны понятно, что у нас предприятиям найти офисные помещения просто невозможно, а с другой стороны, конечно, порядок должен быть, все равно должны работать с этой базой, которая у них есть. Одна из проблем, которая сегодня у бизнеса есть – это отчет. Это неимоверный объем отчетности.

Максим Морозов: Здесь надо «регуляторную гильотину» подключать.

Сергей Катырин: Как раз об этом и говорю. ФНС сегодня обладает ресурсами технологическими и компетенциями, которые могут объединить данные, не только они сейчас научились вместе с таможней работать с одними данными, со многими другими, но и вообще-то по многим другим направлениям. Но там половина информации, по которой мы отчитываемся, дублирует друг друга, из ведомства в ведомство. Поэтому было бы правильно, чтобы налоговая как самая технологичная служба могла бы это возглавить. Конечно, объединить многие вещи, чтобы вы один раз отчитались и больше уже не сдавали в другие ведомства, потому что у каждого свои бланки, у каждого свои программы и продукты, они еще меняются регулярно.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, наверное, вопрос не столько к налоговой, больше к правительству и даже политический. Большое спасибо, говорят бизнесмены, что сделали отсрочку по уплате налогов, но тем не менее их до конца года все равно придется заплатить. А за время простоя денег больше не стало. И некоторые горько шутят, что это отсрочка, но отсрочка смерти, и говорят, что осенью будет волна банкротств. Возможно ли компромиссное решение? Есть радикальное предложение вообще отменить налоги за кризисный 2020 год.

Сергей Катырин: Отменить налоги – маловероятно, потому что вряд ли наш бюджет выдержит. А вот продление – я полагаю, что над этой темой еще мы с правительством будем работать и будем, естественно, предлагать такие варианты. Я думаю, что все понимают, поэтому лучше еще дать людям возможность продлить, чтобы они хоть какой-то набрали оборот, и тогда уже…

Максим Морозов: Но не потеряют налогоплательщиков в принципе. Сергей Николаевич, мы с вами уже упомянули «регуляторную гильотину» – какие нормы должны быть в первую очередь либо отменены, либо актуализированы? Дмитрий Медведев приводил в пример, что регламентировано даже приготовление яичницы»

Сергей Катырин: Я думаю, что он самый простой пример привел, из старых норм надо много чего отменять. Но нужно ко всему подходить очень взвешенно. Потому что есть вещи, которые связаны со здоровьем, безопасностью. Мы должны золотую середину все время искать. Вы же не хотите быть отравленным или какие-то болезни вроде сальмонеллеза получить от обеда. Кстати говоря, Роспотребнадзор – у них очень серьезный настрой на риск-ориентированный подход. Я вам хочу сказать, что жалуются на вот какие вещи. То, что, например, в строительном комплексе: их проверяют не то, чтобы одно или два ведомства, а практически все, какие есть на белом свете ведомства, все проверяют.

Максим Морозов: Вплоть до общественного контроля.

Сергей Катырин: Абсолютно. И вот они говорят: граждане дорогие, вы понимаете, приходят с одними и теми же вопросами, Роспотребнадзор это проверяет, стройнадзор это проверяет, но все это одно и то же. Хотя бы научились бы ходить комплексно все вместе, чтобы мы уже раз провели всех, показали документацию, что как на самом деле выглядит, как построили, но они ходят-то один за одним.

Максим Морозов: Либо наладили межведомственные обмены этими документами, одни пришли, проверили, загрузили в общую базу – обменялись.

Сергей Катырин: Несомненно, это было бы здорово. У нас еще есть такая вещь – одно и то же требование по-разному и с разной степенью ответственности может быть изложено в требованиях разных ведомств. Условно говоря, на стройку могут прийти и пожарные с этим вопросом, и стройнадзор, допустим. И мы говорили, что давайте договоримся, что кто-то один проверил и второй уже претензий по этой части, если у него выше требования, предъявлять не может.

Максим Морозов: Учитывая опыт «первой волны» коронавируса, ограничений, господдержки на фоне «первой волны», какой урок мы должны вынести, как не наступить на грабли с точки зрения помощи и ограничений?

Сергей Катырин: Надо вот этот плюс, который мы наработали, сохранить и может быть даже еще и увеличить – скорость принятия и проведения решений. Очень быстро принимались решения, президент, его команда, правительство, Госдума, Совет Федерации. Работа должна быть так построена, чтобы все оперативно решалось. Второй урок – это, конечно, тщательная работа с регионами. Разъяснительная работа, как должно реализовываться каждое решение. Третье – это то, о чем мы тоже с вами говорили, надо все-таки смотреть по критериям определения, кому помогать. Желательно, чтобы мы финансовую поддержку, которую государство оказало, я имею в виду то, что можно сохранить – налоговые льготы, низкую ставку ЦБ – это важнейший фактор. Проверки сейчас почти все поснимали, бизнес ждет, что и в дальнейшем, будет волна-не будет волна, но хотелось бы, чтобы примерно в таком режиме мы контрольно-надзорную деятельность осуществляли с минимальными затратами и с минимальными потерями времени для бизнеса.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, мы в таких случаях традиционно смотрим на зарубежный опыт. Есть, конечно, кардинальные решения, которые принимали власти Белоруссии либо Швеции, можно по-разному к ним относиться, но бизнес там так серьезно не закрывали. Запретили массовые мероприятия, а все остальное с соблюдением санитарных норм работало, такое скорее исключение. Чей опыт более эффективный, продуманный – сейчас мы уже можем посмотреть на результат?

Сергей Катырин: Китай нам тут, конечно, не подходит по опыту: он просто войска ввел, все закрыл, всех законопатил. Но мне кажется, на первом этапе очень четко действовала Германия. Наверное, из европейских стран, мне кажется, один из лучших показателей. У нас у каждого города своя структура экономики. Москва и Санкт-Петербург – разные структуры экономики, разные финансовые возможности. И говорить, что в этой ситуации можно для всех один рецепт дать, я думаю, никто не рискнет. Все-таки надо подходить к каждому конкретному региону. Я думаю, что Москва, когда очень серьезно ограничила все, избежала очень больших бед. Хотя это радости не вызвало, много критики было. Но, тем не менее, сегодня мы живем в ситуации, когда более-менее практически все открыто.

Максим Морозов: Москва в сравнении с Петербургом энергично и снимала ограничения. В Петербурге была задержка.

Сергей Катырин: Мы энергично и вводили их. Полагаю, что власти Санкт-Петербурга анализировали ситуацию.

Максим Морозов: Последний вопрос про инвестиции. Много говорят о том, что необходимо перезапускать экономику, но здесь вопрос упирается в деньги, откуда их брать. Пока границы еще полуоткрыты, полузакрыты, да еще и санкционный режим, непростая политическая обстановка, трудно рассчитывать на приток иностранных инвестиций, нужно черпать деньги внутри страны. Как привлекать инвесторов в такие города, как Москва, и нас в первую очередь интересует, конечно, Петербург? Меры по перезапуску экономики, по привлечению инвестиций.

Сергей Катырин: Если вы имеете в виду зарубежные инвестиции, то многое будет зависеть от того, насколько быстро откроются границы. Тем не менее, даже при закрытых границах, мы исследование проводили, большинство из крупных и средних компаний, которые работали и работают на российском рынке, не планируют отсюда уходить и даже некоторые планируют расширяться. Обсуждали с Минпромторгом тему автомобильной промышленности – я могу рассказать, что сейчас Минпромторг планирует вести переговоры как минимум с двумя или тремя зарубежными компаниями. Одни собираются у нас построить завод двигательный, автомобильный, другие планируют построить завод автоматических коробок передач – это наши азиатские партнеры. Процесс не замер.

Максим Морозов: А интерес к Петербургу как к портовому, к транзитному городу? Вы много встречаетесь, кто из иностранных инвесторов, и из российских проявляет интерес к Петербургу? Кто теоретически может зайти в город?

Сергей Катырин: Теоретически зайти могут все, кто занимается логистикой, транспортно-логистические компании, которые перемещают товары. Контейнерные перевозки с Дальнего Востока, из Китая, товар ускоренно продвигается через страну, и многие из них идут сразу в портовый город, и часто это Финляндия, кстати говоря, а не Санкт-Петербург. Потом из Финляндии это машинами завозят в Россию. И я думаю, что в этой части как раз Санкт-Петербург с его возможностями более широко может быть представлен.

Максим Морозов: То есть перенаправить потоки?

Сергей Катырин: Да, бороться нужно за них. Я думаю, что здесь не только вопрос города Санкт-Петербурга, это и вопросы правительства России, Минтранса, и всех, кто с этим связан.

Максим Морозов: Сергей Николаевич, большое спасибо вам за это интервью.

Сергей Катырин: Спасибо вам.