Юрист Полуянов рассказал о сценариях, которые могут ждать компанию «Орими» в Белоруссии

В Смольном рассказали о мерах безопасности на случай атаки беспилотников: с учётом некоторых исключений полёты БПЛА в городе запрещены, предприятиям из группы риска даны некие методические рекомендации, а защитные сооружения переданы в городскую собственность. Такие данные содержатся в ответе вице-губернатора Евгения Разумишкина руководителю петербургского отделения партии «Справедливая Россия» Надежде Тихоновой. Тем временем, в Белоруссии неожиданно запретили ввоз и реализацию всего чая и кофе от петербургской компании «Орими»: местная санитарная служба якобы обнаружила в чае «Гита» и «Принцесса Канди» плесень с превышением допустимой нормы. В «Орими» заявили, что нарушения могли быть следствием несоблюдения условий транспортировки или хранения. И ещё одна неожиданная новость: ГУ МВД по городу и области, как пишет «Коммерсантъ», заказало в СПбГУ экспертизу песни Сергея Шнурова «Покаянная»: в вузе заявили, что признаков донесения фейковых сведений до аудитории под видом достоверных в произведении не содержится. Итоги недели шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсуждает с партнёром юридической компании «Апелляционный центр» Владимиром Полуяновым.

Максим Морозов: Начнём с темы безопасности. Как вы можете оценить уровень антитеррористической защищённости с точки зрения атак беспилотников? На что вы обратили внимание в ответе вице-губернатора Евгения Разумишкина?

Владимир Полуянов: Мне сразу стало гораздо спокойнее. Я стал с уверенностью смотреть в завтрашний день. Раз беспилотникам запретили летать, неужели они теперь посмеют нарушить запрет, который установлен органами городской власти? Конечно же, нет.

Максим Морозов: Идём по пунктам ответа. В 2022 году произведены юридические процедуры, защитные сооружения переведены в собственность Петербурга. Всё это направлено на исполнение полномочий по защите населения. Здесь мы переходим к непростому вопросу: наследие девяностых, бомбоубежища так или иначе переходили в частную собственность, там открывались ночные клубы и магазины, сейчас власть пытается спешно вернуть, во-первых, в государственную, городскую собственность эти объекты, а во-вторых, привести их в надлежащее состояние. Скажите, пожалуйста, какие в этом смысле могут быть проблемы? Потому что здесь начинают вмешиваться ещё и вопросы собственности.

Владимир Полуянов: Да, всё верно.

Отобрать обратно уже готовое бомбоубежище и привести его в порядок гораздо дешевле, чем построить новое. Конечно, был выбран достаточно простой путь по отъёму права собственности. Тут уж, слава богу, рука набита. Уже не первый год мы отбираем у предпринимателей их имущество, абсолютно презирая сроки исковой давности и нарушенность чьих бы то ни было прав.

При том, что всё это имеет очень слабое отношение к праву, надо признать, что, скорее всего, интересы безопасности в этом случае должны быть более важны, нежели право собственности. Другое дело, что необходим механизм компенсации этих потерь. Пока не до этого, но может быть, когда-нибудь.

Максим Морозов: Ещё один пункт: для минимизации ущерба в случае терактов с беспилотниками, предприятиям транспортного и оборонно-промышленного комплексов направлен порядок действий при угрозе атак. Вопрос о том, какова роль бизнеса. Допустим, в Ленинградской области после аналогичных атак несколько месяцев назад администрация сказала, что бизнес тоже должен принять посильное участие в обеспечении безопасности своих объектов. Что здесь может взять на себя бизнес, а что остаётся прерогативой государства?

Владимир Полуянов: Конечно, любой бизнесмен будет заинтересован в том, чтобы его бизнес жил, развивался, а не подвергся атаке и не прекратился таким внезапным образом. Другой вопрос, как именно бизнесмены должны это делать?

Оказывается, бизнесу купить себе в собственность систему противоракетной обороны не так-то просто. Последний бизнесмен, у которого были свои системы противоракетной обороны, жонглировал в самолёте гранатами и больше не может ими воспользоваться. Что делать бизнесу — решительно непонятно.

Максим Морозов: Переходим к другой теме. Организация, аналогичная Роспотребнадзору в Белоруссии, запретила ввоз и реализацию продукции российской компании «Орими». Эта компания занимается известными брендами чая Greenfield, Tess, «Принцесса Нури», кофе Jardin, «Жокей». Якобы белорусские власти обнаружили плесень с превышением допустимой нормы, хотя их коллеги из Роспотребнадзора поспешили заявить, что в этом году аналогичных нарушений не регистрировалось. Какова здесь может быть подоплёка?

Владимир Полуянов: Вспомним, что Александр Григорьевич известен тем, что он достаточно вёрткий. Несмотря на всю дружбу наших государств, некоторые решения, принятые у нас на высших уровнях, Александр Григорьевич, например, до сих пор не признает, не поддерживает и публично не одобряет, хотя и не порицает. Поэтому, я уверен, что конкретно в этом случае вопрос, безусловно, о деньгах. Безусловно, найден какой-то повод. Другой вопрос, что, может быть, действительно, эти обстоятельства имели место быть, и здесь просто двойка за четверть сотрудниками «Орими», которые рассказывали прессе: «Наверное, так хранили нашу продукцию или перевозили как-то не так. Мы не знаем точно, но, наверное, это так».

Максим Морозов: Но это вполне рабочий аргумент, что есть логистическая составляющая, и продукт мог получить плесень, когда компания за него не отвечает, во время перевозки.

Владимир Полуянов: Аргумент рабочий, но он должен быть заявлен немножко по-другому. Ты должен представить все свои сертификаты, как и что у тебя происходит. Ты должен показывать все свои точки контроля продукции, что у тебя на территории этого не может быть. В конце концов ты должен найти этого перевозчика, предъявить ему претензии и показать пальцем на кого-то другого.

Максим Морозов: «После» не значит «вследствие», тем не менее один из крупнейших игроков на рынке чая и кофе в Белоруссии может поменяться, придёт какой-то другой игрок: российский, белорусский или, может быть, из другой дружественной Белоруссии страны, либо через какое-то время будут достигнуты соглашения, и «Орими» полноценно вернётся на рынок Белоруссии?

Владимир Полуянов: Вариантов может быть несколько.

Может быть внезапная амнистия без всяких видимых причин. Может быть средний вариант, например, «Орими» заставят открыть предприятие на территории Республики Беларусь и передать Республике 49% в этом предприятии. Может быть и самый жёсткий вариант — просто дофинансирование дружественного нам соседнего государства в обмен на то, чтобы плесень из чая ушла.

Максим Морозов: Наконец, вишенка на торте в нашей сегодняшней программе — это неожиданная информация об экспертизе. «Коммерсантъ» написал, что ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти обратилось в СПбГУ, заказало экспертизу песни лидера группы «Ленинград» Сергея Шнурова «Покаянная». Отматываем примерно на 1,5-2 года назад, противостояние в связи с мусорной и снежной реформой. В сухом остатке признаков донесения фейковой информации до аудитории под видом достоверной в песне песни нет, заключили эксперты.

Владимир Полуянов: К большому сожалению, многие коммерсанты прекрасно знают, как проходят проверки органами дознания и следствия, подчинённых Министерству внутренних дел, и прекрасно понимают, что даже работа по материалу проверки просто так ведётся крайне редко, должна быть причина. Одна из самых веских причин для органов проводить такие действия — это запрос, направленный им в административном порядке. Поэтому не провести проверку по просьбе такого уважаемого человека, как губернатор Санкт-Петербурга было бы странненько для полиции. А то, что результаты такой проверки всегда могут быть полезны для администрации — тоже вполне очевидно. Никогда не знаешь, когда тебе пригодится уголовное дело против кого-нибудь. Почему бы материалам и не полежать уже изученными? Почему сейчас это ни во что не вылилось? Потому что сейчас это не надо.

Надо сказать, что эти двое, я имею в виду Беглова и Шнурова, образуют совершенно замечательный тандем в нашем городе. Сначала Шнуров нам напоминает, что есть, оказывается, в городе такой человек Беглов, что он за что-то отвечает, а потом Беглов своими заявлениями и выводами поднимает Шнурову прослушивания тех или иных композиций.

Максим Морозов: В этом смысле, как вам ответ Шнурова, его короткий комментарий?

Владимир Полуянов: Шнуров отметил, что для того, чтобы какую-то репутацию подмочить, она вообще должна наличествовать. При этом, несмотря на то, что, может быть, кому-то захочется и этот ответ теперь подвергнуть экспертизе, это же, в общем, правда. Чтобы что-то испортить, оно должно быть. Шнуров ведь не утверждал, что у Беглова нет репутации. Он просто отметил своё отношение к этим вопросам.

Максим Морозов: Обезличенно.

Владимир Полуянов: Обезличенно. Это достаточно прописные вещи. В этом их, может быть, даже мнимом противостоянии, у нас есть выбор, за кого поболеть. Кому-то, может быть, близок этот открытый, честный парень, который называет всё своими именами, а кому-то, может быть, близок Шнуров.

Максим Морозов: Как пишут эксперты, «композиция носит саркастический характер», соответственно, в том числе поэтому не может считаться оскорбительной. Можно ли сделать вывод о том, что такого рода произведения будут вновь появляться в отношении различного рода руководителей, и авторы, исполнители не будут нести за это ответственность?

Владимир Полуянов: Я надеюсь, что так и будет, что таких произведений будет больше, что сарказма и иронии будет больше, они будут тоньше. Давайте признаемся, что все эти уважаемые эксперты, какими бы они гениальными ни были, уже с трудом отличают иронию от постиронии, от постметаиронии. И чем дальше, тем труднее им будет.