Адвокат Комиссаров: нужно реформировать систему МФО, чтобы защитить граждан

В Минюсте разработали законопроект, который устанавливает уголовную ответственность за незаконную регистрацию гражданина в качестве индивидуального предпринимателя через подставное лицо. Сообщается, что доля юрлиц в России всё меньше, а ИП — всё больше, уже примерно 80%, причём их реквизиты часто используют при совершении различных экономических преступлений. Ещё одна ужесточительная инициатива: Валентина Матвиенко предложила запретить деятельность микрофинансовых организаций. «Люди попадают в реальную кабалу, но всё как бы по закону», возмутилась председатель Совета Федерации. И, наконец, Хамовнический суд приступил к рассмотрению по существу уголовного дела в отношении петербургских генералов МВД, в том числе — бывшего начальника полицейского главка Сергея Умнова. Все фигуранты дела отказались признать себя виновными. Итоги недели шеф-редактор Business FM Петербург Максим Морозов обсуждает с адвокатом коллегии адвокатов «Комиссаров и партнёры» Андреем Комиссаровым.

Максим Морозов: Минюст предложил установить уголовную ответственность за незаконную регистрацию ИП, поскольку их, в частности, используют при незаконной банковской деятельности. Насколько целесообразно такое ужесточение?

Андрей Комиссаров: Принцип деятельности ИП отличается от ООО. Это просто более выгодно в обслуживании. Сообщается, такая форма используется отдельными личностями в незаконной банковской деятельности. Раньше использовалось чаще. Сейчас есть другие схемы. Введение уголовной ответственности, как мне кажется, будет просто дублировать обычную незаконную банковскую деятельность. Второй момент, они предлагают якобы освобождать от уголовной ответственности лиц, которые дадут признательные показания. Это не решит проблему, а только увеличит, потому что сейчас, при использовании в незаконных схемах, люди ещё как-то начинают думать о последствиях. А если их освободить от ответственности… Ты поработал незаконно, нарушил закон, а потом тебя освободят от ответственности, если ты дашь показания. Опять же, человек может говорить всё что угодно, и он будет освобождён от ответственности.

Максим Морозов: Думаю, необходимо принимать во внимание и статистику преступлений с участием ИП, о которой как раз и говорит Минюст.

Андрей Комиссаров: Максим, во-первых, задача правоохранительных органов не наказание, а профилактика. Мы почему-то заостряем внимание только на наказании. Во-вторых, лицо, которое выступало в незаконной банковской деятельности как ИП, и так в настоящее время привлекается к уголовной ответственности. Достаточно посмотреть судебную практику.

Я не совсем понимаю, для чего ещё более ужесточать ответственность? Лицо, участвующее в незаконной банковской деятельности: будь то ИП или руководитель ООО — всё равно привлекается к уголовной ответственности.

Максим Морозов: Продолжаем разговор. Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила запретить деятельность МФО. Решит ли это проблему?

Андрей Комиссаров: Микрофинансовые организации — это структуры, достаточно близко аффилированные с банками. Они существуют, потому что есть потребность. Большой процент, который они накручивают, связан с тем, что большая себестоимость оказываемой услуги. Запретить, конечно, можно. Но только это не решит проблему. Давайте посмотрим структуру, на что тратятся деньги, полученные в микрофинансовых организациях. В основном — на неотложные нужды, лекарства, продукты, детские товары и так далее. Очень мало людей идёт в МФО, чтобы получить 10-20 тысяч и потратить их на развлечения. В основном — на неотложные нужды.

Мне кажется, чтобы этот вопрос решить раз и навсегда, проще создать систему, при которой граждане сразу при обращении смогут получать деньги на неотложные нужды. Пришёл в МФЦ, по паспорту через Госуслуги получил деньги, оформил банковский кредит под минимальные проценты и всё, точка. Человеку нужно — он пошёл, получил и дальше взаимодействует с нормальной структурой.

Если он не отдаёт долг, то у государства есть служба судебных приставов, есть суды, есть отработанный механизм получения этих денег назад.

Максим Морозов: Что в таком случае делать с частным сектором? Ведь МФО — это бизнес, можно сказать, подотрасль экономики.

Андрей Комиссаров: Мы стоим на страже микрофинансовых организаций, из-за которых люди теряют недвижимость, большие деньги, или мы стоим на защите интересов граждан?

Максим Морозов: Набиуллина, в свою очередь, говорит, что добросовестные МФО зарегулированы, а претензии как раз к нелегальным кредиторам.

Андрей Комиссаров: Давайте определимся, Максим: мы хотим помочь гражданам или хотим помочь огромному количеству недобросовестных организаций получить деньги с этих граждан? Если мы социальное государство, если мы заботимся о гражданах, может быть, стоит прикрыть эту лавочку, которая аффилирована с банками? Понятно, что они вынуждены брать огромный процент с граждан только из-за того, что им надо содержать офис, надо организовывать систему взыскания, обращения в суды и прочее. Они вынуждены это делать. Если государство стоит на страже интересов граждан, а не коммерческих структур, может быть, стоит создать структуру, которая будет помогать гражданам?

Максим Морозов: Наконец, третья тема, которую успеваем обсудить. Хамовнический суд приступил к рассмотрению по существу уголовного дела в отношении петербургских генералов МВД, в том числе бывшего начальника «главка» Сергея Умнова. Все фигуранты дела отказались признать себя виновными, передаёт ТАСС. Что обращает на себя внимание в этом резонансном деле?

Андрей Комиссаров: Есть моменты, на которые я бы обратил внимание. Первое: фонд, который вменяется нашим генералам, был образован задолго до того, как они начали свою деятельность в руководстве. Второй момент: само руководство фонда не привлекается к ответственности, что тоже странно. Третий момент: траты фонда, которые вменяют руководству ГУ МВД, шли не на личное использование, а на обеспечение деятельности структур МВД. По факту, можно провести аналогию: сейчас есть фонды, которые помогают СВО, что-то туда отправляют. Тогда ведь по аналогии можно признать незаконной деятельность всей структуры Министерства обороны из-за того, что эти фонды помогают. По факту, следствие достаточно долго длилось, было достаточно ангажировано.

Где все незаконно приобретенные ценности, недвижимость, автотранспорт в семье, денежные средства? Мы привыкли, что в последнее время после арестов и обысков показывают мешки денег, огромные коттеджи. Где за полтора года у них нашли хоть что-то из того, что они якобы потратили или положили себе в карман?

Максим Морозов: В таком случае, с чем может быть связано уголовное преследование?

Андрей Комиссаров: Я бы все-таки проводил параллель с изменениями в это время в УЭБИПК и УСБ в руководстве УМВД в Санкт-Петербурге. А так сложно понять, что вменяют генералу, когда он из средств фонда покупаются абонементы в фитнес-залы и раздаются сотрудникам. Что он лично себе положил в карман? Что он вообще за всю свою деятельность положил себе в карман, если ничего не нашли, ничего нет? Для меня это странно.

Думаю, что оправдательным приговором закончится вряд ли. Думаю, что в приговоре будет стандартная фраза «по совокупности доказательств».

Обычно, когда доказательств нет, или они размыты, когда нечем оперировать — в приговоре звучит очень красивая фраза «по совокупности доказательств». Надо будет ломать голову «где эти доказательства и в чем их совокупность?» К сожалению, мне кажется, вряд ли будет оправдательный приговор.