РОМАН ГОЛОВАНОВ: Я вас не отпущу, если вы придёте с предложением вложить в Петербург 200 млрд рублей

Все инвесторы, которых сопровождает Смольный, продолжают работу над заявленными проектами, несмотря на «коронакризис». Однако некоторые из них вынужденно сдвинуты по срокам от нескольких месяцев до трёх лет. Широтная магистраль скоростного движения, которую называют «ВСД», может появиться не позднее 2028 года. Её расчетная пропускная способность составит более 170 тысяч автомобилей в сутки, скорость движения – 110 км/ч. Сколько проектов попадает в «инвестиционную воронку»? По каким причинам бизнесмены не доходят до реализации своей идеи? Как Смольный планирует изменить закон «О стратегических инвестпроектах»? Подробнее о приоритетной для города инфраструктуре, тонкостях межведомственного взаимодействия и планах на MIPIM-2021 – в интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с председателем комитета по инвестициям Романом Головановым.

Максим Морозов: Роман Алексеевич, здравствуйте, рад вас видеть.

Роман Голованов: Здравствуйте. Взаимно.

Максим Морозов: Начать хотелось бы с недели ГЧП, которая совсем недавно завершилась в Москве. Представители комитета по инвестициям Петербурга также работали на этом мероприятии. В пандемию рынок ГЧП серьезно просел. Как сообщил гендиректор Национального центра ГЧП Павел Селезнев, показатели резко упали до уровня 2010 года. Между тем, до введения ограничительных мер ГЧП развивалось рекордными темпами, за последние 10 лет объем совместных проектов увеличился в 30 раз. Как Петербург в части привлечения инвесторов смотрится на фоне других регионов и в целом по стране?

Роман Голованов: Нас оценивают рейтингами, и второй аспект нашей оценки – это инвесторы, которые готовы работать в Санкт-Петербурге.

Максим Морозов: Голосуют ногами.

Роман Голованов: Голосуют ногами, а главное – деньгами. Рейтинг, который мы получили по стране, это четвертое место, гнаться за Москвой – дело бесполезное.

Максим Морозов: Но там еще трое.

Роман Голованов: Надо посмотреть аккуратно методику, которая была принята для оценки. За всю историю этой методики она постоянно обладает недостатками, реальной картины рейтинг не дает. Мы ориентируемся на Москву, у Москвы есть чему учиться, ровно так, как и Москва многому учится у Санкт-Петербурга.

Максим Морозов: А динамика, место у нас колеблется? Мы стабильно в последние годы на четвертом месте.

Роман Голованов: За последний год мы подросли на одно место, с пятого мы поднялись до четвертого места в этом рейтинге. Мы в пятерке по стране, а по количеству инвестиций в ГЧП-проекты и по разносторонности сфер применения инвестиций мы, пожалуй, лидеры. У нас есть предложения в транспортной сфере, в социальной сфере. В инвестиционном проекте Санкт-Петербурга, правительства Санкт-Петербурга, есть и предложения для пожилых. У нас есть несколько проектов, это дома для пожилых, общий объем инвестиций, который сейчас рассматривается, 2 млрд рублей на создание домов. Инвесторы присматриваются, анализируют рынки…

Максим Морозов: Что это за инвесторы? Кому интересно? Ведь это сложные проекты, сложные по возврату.

Роман Голованов: Мало того, что сложные проекты, они прежде всего социально ответственные.

Максим Морозов: Сколько сейчас этих проектов, какой целевой показатель того, сколько должно быть?

Роман Голованов: Мы работаем сейчас с двумя инвесторами, знаем, что рынок достаточно узкий как в России, так и в Санкт-Петербурге. Инвесторов немного на этом рынке, порядка десяти компаний, который так или иначе влияют на спрос и на предложение на рынке.

Максим Морозов: Хотя бы из каких направлений у них основной бизнес?

Роман Голованов: Это основной бизнес. Я говорю об основном бизнесе.

Максим Морозов: Как быстро возвращаются вложенные инвестиции и за счет чего?

Роман Голованов: В зависимости от бизнес-модели. Я знаю модели, которые позволяют вернуть инвестиции в течение пяти лет, ровно так и 15-летние инвестиции. Но там совершенно другие потоки, другая система заимствования средств, имущественных отношений. Это вопрос калькулятора.

Максим Морозов: Государственная составляющая в скорости возврата денег, в компенсации вложенных денег сколько составляет? Буква «Г» в ГЧП.

Роман Голованов: Подняли несколько другой аспект законодательства, в данном случае мы можем себе позволить работать, наверное, в пяти разных законодательствах. Мы можем взять в качестве базы концессионное законодательство, можем взять законодательство о ГЧП, можем инвестиционные условия, которые есть в городе.

Максим Морозов: Как выгоднее мне как инвестору, какой из законодательных режимов использовать?

Роман Голованов: У меня будет встречный вопрос к инвестору: что вы хотите получить от города? У вас бизнес-модель самостоятельная и вам достаточно от города получить земельный участок с инженерной подготовкой или без инженерной подготовки, с транспортным обеспечением, без транспортного обеспечения, нужны ли гарантии от города?

Максим Морозов: Чаще всего, наверное, помощь государства нужна.

Роман Голованов: Перед тем, как я вам предложу схему для реализации, я много вопросов задам о том, на каких условиях вы хотите вести бизнес.

Максим Морозов: Давайте усредненный пример, от государства не очень много надо, но помощь все равно нужна. И участок должен быть подготовлен.

Роман Голованов: Базовое – это предоставление земельного участка на льготных условиях. Мы в рамках текущего законодательства Санкт-Петербурга можем предоставить земельный участок с 1,5%-кадастровой стоимостью. Это льгота, от кадастровой стоимости земельного участка. И можем предоставить целевым образом. Это одна из льгот, которые существуют для бизнеса, которые хотят работать в этой сфере.

Максим Морозов: Но это greenfield, мне построить здание нужно самому?

Роман Голованов: Да. Если же вы хотите, например, взять объект культурного наследия, привести его в истинный исторический вид, провести достаточно серьезную историко-культурную экспертизу объекта, то я бы вам предложил схему концессии, либо схему ГЧП, по которой город предоставит вам на льготных условиях объект недвижимости и прилегающую территорию. Обязанностью инвестора будет провести реконструкцию или приспособление, если мы говорим об объектах культурного наследия.

Максим Морозов: Какие налоговые послабления мне за восстановление и реконструкцию полагаются?

Роман Голованов: Надо смотреть Налоговый кодекс, и здесь больше не от того, что вы получили объект культурного наследия в реконструкцию. Вы открываете законодательство, которое регулирует ваш вид деятельности, в данном случае это оказание социальных услуг населению.

Максим Морозов: ОКВЭДы пресловутые.

Роман Голованов: Да. И исходя из этого вы смотрите налогообложение. А город, если это будет концессия, предоставит вам на льготных условиях земельный участок и сам объект недвижимости.

Максим Морозов: Как сделать такие проекты более популярными и востребованными?

Роман Голованов: Это все-таки взаимное партнерство. Повысить компетенцию всех участников. Город в данном случае регулярно проводит инвентаризацию того имущества, которое он готов предоставить – а это земельные участки и здания, отладить основные процедуры. Неприятности для участников процесса, я опять же говорю, как для государства, города, так и для инвесторов – это длинные сроки принятия решений. И в данном случае сроки зависят от скорости и компетенции со стороны как инвесторов, так и города.

Максим Морозов: Какие сроки сейчас, хотя бы коридор? Если инвестор средней подготовки, понятно, что какие-то документы переделывает, не с первого раза все можно сделать. Есть технические накладки, может быть, из-за межведомственного взаимодействия. Сколько времени тратится?

Роман Голованов: Сроки связаны с тем, что надо выработать и совместно провести переговоры и, главное, договориться по схеме финансирования, схеме имущественных взаимоотношений, схеме законодательных распределений рисков, технологических моментов. То есть какое качество услуги город хотел бы видеть и какое качество услуги готов инвестор предоставлять. Дальше работа с маркетингом самого проектом. На эти процедуры как правило уходит порядка двух лет.

Максим Морозов: Много это или мало? Сравнительно: раньше было дольше либо короче, в Москве дольше либо короче? Цифра слабо о чем-то говорит.

Роман Голованов: Надо сравнивать сравнимое. Два года от появления идеи до получения земельного участка, подписания соглашения, договора с Санкт-Петербургом, два года – это нормально. Но мы понимаем, что за два года сама инвестиция созрела. Стороны готовы принимать на себя риски.

Максим Морозов: Либо отказались и ушли за два года.

Роман Голованов: Либо отказались и ушли.

Максим Морозов: Сколько таких, если в процентах, в долях посмотреть, кто не дождался этих двух лет и по разным причинам вышел?

Роман Голованов: Профессиональное сообщество использует такой термин, как «инвестиционная воронка». «Инвестиционная воронка» означает, сколько примерно от 100% идей доходит до реализации. До реализации – я в данном случае беру точку, когда люди берут лопату и начинают строить свой любимый объект или с кисточкой реконструировать и приспосабливать объект культурного наследия.

Максим Морозов: Сколько не доходит из 100%?

Роман Голованов: Я думаю, что с лопатой выходит примерно 5-10%.

Максим Морозов: 5-10?!

Роман Голованов: И это нормально. Многие девелоперы, которые работают самостоятельно, со своими земельными участками, и в городе можно найти такие примеры, когда инвестор годами формирует свою инвестицию. Он аккуратно взвешивает принятое решение, аккуратно взвешивает свои капитальные вложения, договаривается о распределении рисков, и, соответственно, об источниках финансирования своего проекта. Он продает уже свою идею.

Максим Морозов: Ответственность за эти 90%, кто по тем или иным причинам не дошел до лопаты, как вы говорите, и до кисточки – ответственность самих инвесторов, которые не дошли, либо чиновников?

Роман Голованов: А я бы хотел, чтобы вы воспринимали цифру в 90% не как фатальный провал. Мы зафиксировали 5-10% – это те счастливые или несчастные, которые уже трудятся с лопатой. А 90% – могут еще формироваться, ведь есть инвестпроекты и инициативы, которые эволюционно не созрели.

Максим Морозов: И общеэкономическая ситуация – ковидный кризис никто не ожидал.

Роман Голованов: Да, при этом мы можем посмотреть во двор и увидеть новые бизнесы, которые появились благодаря ковиду.

Максим Морозов: Наверное, это не ваши клиенты, не инвесторы.

Роман Голованов: Мы оказываем государственные услуги, поэтому формулировку «клиент» мы в быту, конечно, используем, но официально мы не жонглируем такой терминологией. Наша бизнес-аудитория все-таки занимается инвестициями и принимает решения в расчете долгих периодов.

Максим Морозов: Вопрос межведомственного взаимодействия. Любой крупный и даже средний инвестпроект сразу завязан на нескольких комитетах. Ты заходишь, тебе нужен земельный участок – это комитет имущественных отношений, нужно подключиться – это комитет по энергетике, ГУПы подключаются и так далее. Было бы правильнее, если бы этим занимался один орган. Много говорят о необходимости реформировать инвестиционный блок, и не тонули бы мы в межведомственном согласовании, не тратили на это время, силы, человеко-часы и так далее. Чтобы этим занимался один комитет и у него уже были бы полномочия и по участкам, и по инфраструктуре, и по подключению, и так далее.

Роман Голованов: Не надо ломать и забывать то хорошее, которое существует, которое работает. Однако постоянные процессы совершенствования должны быть. Право инвестора выбирать, он хочет самостоятельно участвовать в согласовании подключения к сетям либо он хочет получить содействие в комитете по инвестициям. Комитет по инвестициям на сегодняшний день внутри…

Максим Морозов: То есть вы такой медиатор?

Роман Голованов: Я бы не сказал, что мы медиатор, у нас есть определенные полномочия, которые мы самостоятельно выполняем, есть сервис, который мы предлагаем, как вы называете «медиатор». Инвестор, обращаясь в комитет, получает комплексную услугу. У нас есть единое окно, куда инвестор приходит за консультацией. Опять же надо не забывать категории инвесторов. Есть инвесторы, готовые вложить 10 млн рублей, есть инвесторы, которые готовы и 200 млрд вложить.

Максим Морозов: Интересный вопрос.

Роман Голованов: Это совершенно разные группы, совершенно разный порядок принятия решения и, соответственно, разное законодательство.

Максим Морозов: Вам нужно больше полномочий или достаточно? Укрупнять инвестиционный блок нужно? Чтобы вы больше самостоятельно принимали решений. Мы можем уйти от межведомственного взаимодействия?

Роман Голованов: Думаю, что никогда мы не сможем уйти от него, поскольку у каждого комитета есть свои полномочия, свои функции. Задача комитета по инвестициям – предоставить изначальную информацию, изначальную консультацию, и дальше по возможности предоставить компетенцию инвесторам, объясняя, как какой комитет работает, где какие решения принимаются. И составить элементарно вопрос-ответ, чтобы инвестор заранее понимал, куда ходить не следует, где какие могут быть неприятности, сложности или проблемы.

Максим Морозов: Такие проводники.

Роман Голованов: Мы как проводники, да. Поэтому у нас есть определенные полномочия, за которые мы отвечаем. Мы отвечаем в городе за работу со стратегическими инвестиционными проектами, с инвесторами, мы отвечаем за проекты ГЧП, мы отвечаем за предоставление на инвестусловиях земельных участков и объектов недвижимости.

Максим Морозов: Вы говорите, что инвестор может либо самостоятельно со всеми комитетами взаимодействовать, либо воспользоваться услугами условного медиатора – комитета по инвестициям. По времени на практике мне проще зайти к вам? Какие сроки? Либо мне идти с каждым комитетом непосредственно договариваться, обговаривать?

Роман Голованов: Я бы рекомендовал прийти в комитет по инвестициям, получить первоначальную консультацию. Я напомню, что на сегодняшний день примерно 15 законодательных норм позволяют реализовать инвестицию. И дальше самостоятельно решите. Для того, чтобы мне предоставить информацию – потребуется недели две в зависимости от сложности заданного вами вопроса. Инвестор получает справочную информацию, на основании которой уже сам будет принимать решение. Если вы ко мне придете с предложением вложить в Санкт-Петербург 200 млрд рублей, я вас не отпущу даже через две недели.

Максим Морозов: Молниеносно все будет принято.

Роман Голованов: Будет принято молниеносно, мы через два-три года заключим соглашение. Вы возьмете лопату, а я буду внимательно с одной стороны за вами присматривать, с другой стороны вам помогать. Это функция комитета по инвестициям. При этом наша задача – снизить непрофильную нагрузку с других органов государственной власти.

Максим Морозов: Вы сказали, что очень многое зависит, вообще план работы, от категории инвестора. И я сейчас озвучу те вопросы, о которых говорят предприниматели. Они говорят, что для того, чтобы стимулировать привлечение инвесторов, нужно понизить планку. Чтобы стратегическим инвестором считался инвестор – сейчас у нас сколько, миллиард?

Роман Голованов: Сейчас у нас миллиард и два миллиарда в зависимости от категории

Максим Морозов: Бизнесмены говорят, что стимулировало бы привлечение инвесторов, если бы немножко понизили планку присуждения статуса стратегического инвестора.

Роман Голованов: На первое место инвестор ставит сроки. Заниматься понижением планки стратегического, вы говорите о стратегах в данном случае, понижать планку ниже 1 млрд рублей – вы все-таки должны понимать и бюджетную эффективность, и социальную функцию, которую выполняет город. Это наполнение бюджета.

Максим Морозов: В двух словах объясните, за что мы бьемся, копья ломаем. Статус стратегического инвестора – почему он такой привлекательный?

Роман Голованов: На сегодняшний день статусом, за всю историю существования самого понятия «стратегический инвестор», обладает 70 проектов. Преимущества, которые получает инвестор – это 1,5% кадастровой стоимости на стадии стройки и возможность выкупить у города земельный участок за 25% от кадастровой стоимости. С учетом изменения самой оценки кадастровой стоимости земельных участков экономическая сторона вопроса стала существенной для инвесторов. Кроме того, обладая статусом стратегического инвестиционного проекта, инвестор может целевым образом получить земельный участок. Соответственно, город, предоставляя столь значимые льготы, рассчитывает на то, чтобы город получил рабочие места, технологию и, само собой, налоговые поступления, которые окупят данную льготу.

Максим Морозов: Вы говорите, что за всю историю только 70 проектов – а если бы немножко понизили планку, их было бы 700, и город в деньгах бы в общем смысле не потерял, массой взяли бы просто.

Роман Голованов: Тогда надо что-то сделать с названием «стратегический инвестиционный проект», что-то где-то укоротить в этом названии.

Максим Морозов: У нас же есть градация бизнеса: микро, малый, средний, купный. Сделать «средний стратегический», «крупный стратегический».

Роман Голованов: Можно вопросом на вопрос? Если мы статус стратегического инвестиционного проекта понизим до уровня 500 млн рублей, за 500 млн рублей можно построить здание примерно в 10 тыс. кв. м. по пессимистичным расценкам. Вряд ли можно будет считать объект недвижимости 10 тыс. кв. м., созданный…

Максим Морозов: Зачем сразу строить? Может быть, я реконструирую по программе историческое здание, строить не надо, уже этих расходов не будет.

Роман Голованов: Опять же расходы, связанные с приспособлением объектов, значительно больше, чем 500 млн рублей. За 500 млн рублей – это объекты культурного наследия площадью где-то 2,5-3-5 тыс. кв. м. Опять же прошу уважаемую аудиторию не ориентироваться на подобную оценку, она очень экспертная. Я пока не хочу рассказывать об изменениях, которые мы готовим в закон о стратегических инвестиционных проектах.

Максим Морозов: Но реформа планируется?

Роман Голованов: Я бы хотел уходить от слова «реформа», хотел бы модернизировать сам закон.

 

Максим Морозов: В каком направлении хотя бы, скажите.

Роман Голованов: В сторону оценки по налогам. Это, на наш взгляд, базовые договоренности с бизнесом, партнерские отношения. Мы как город предоставляем объект, взамен получаем налоги. По этому принципу и хотелось бы принимать решения при присвоении статуса.

Максим Морозов: То есть пока речи о понижении планки не идет и это нецелесообразно?

Роман Голованов: Экономически нецелесообразно.

Максим Морозов: К вопросу о межведомственном взаимодействии – с 2013 года работает комиссия по социально-экономическому развитию и синхронизации двух регионов, Петербурга и Ленинградской области. На высоком уровне говорят об агломерации. Это «единое окно» усложняется? Потому что здесь уже не то, что межведомственное, а межрегиональное взаимодействие.

Роман Голованов: Если смотреть глазами представителей Российской Федерации, то Ленинградская область и Санкт-Петербург выглядят как единая агломерация. То, что вы упомянули «единое окно» – мы как комитет по инвестициям, ответственный за функционирование «единого окна», принятого в Санкт-Петербурге, подписали соглашение с единым подобным окном в Ленинградской области. Производим обмен информацией об инициативах, идеях, изменении законодательства, о возможности какого-либо инвестора, если у него есть желание проинвестировать в Ленинградскую область, или, наоборот, рассчитываем, что коллеги из Ленинградской области каких-либо инвесторов направят в Санкт-Петербург, которым в Ленинградской области не нашлось места.

Максим Морозов: Нет ли здесь конфликта интересов, зачем я буду в голодный год, грубо говоря, отдавать инвестора с деньгами в соседний регион? Лучше я ему что-нибудь у себя придумаю.

Роман Голованов: Правильно, вы больше рассуждаете как инвестор, мы же все-таки ориентируемся на граждан, которые живут в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. При пересечении административных границ Санкт-Петербурга никто не пересекает фактически границу, он даже не задумывается о том, что он пересекает границу Ленинградской области и Санкт-Петербурга.

Максим Морозов: То есть некоторые просто по ошибке не туда подают документы?

Роман Голованов: Не в том дело. Здесь нет ошибки, здесь разные категории бизнеса. Санкт-Петербург не может себе позволить создать крупное химическое производство или разместить завод СПГ. Просто территории нет, земельного банка нет, и это все-таки особо опасное производство, и соответствующую инфраструктуру нужно будет всю сюда.

Максим Морозов: Зачем Ленинградской области, которая может разместить, посредник в виде Петербурга? Ведь кто хочет разместить крупное предприятие, тот изначально идет в Ленинградскую область.

Роман Голованов: Все правильно, мы не занимаемся каким-либо посредничеством. Наша задача – наладить информационный обмен.

Максим Морозов: Были уже такие примеры? Когда заходили к вам, а вы переадресовывали коллегам в Ленинградскую область, или наоборот?

Роман Голованов: Я думаю, что такое происходит, честно скажу, случаев с крупными инвесторами не было. На уровне инвесторов более мелкого масштаба, я думаю, что такое происходит.

Максим Морозов: Еще один вопрос, что называется, «с земли». По крайней мере, некоторые девелоперы мне рассказывают: все хорошо, когда мы цифровизируем процессы, когда автоматизируем их, меньше человеческого фактора, люди высвобождаются, коррупционный момент снимается. Но другой вопрос в том, что раньше, когда я приходил и подавал документы, допустим, на строительный объект, и мне отказывали по каким-то причинам, может быть даже технические ошибки в документации. Я решал это непосредственно с человеком, глаза в глаза – пускай я отсижу очередь, приду на второй, на третий день, но мы тоже все примерно решим. Сейчас, когда я подал пакет документов в окошко, мне приходит ответ, что «у вас ошибка». Какая ошибка, в чем? Я должен заново непонятно что исправить и снова подать. Есть ли такая проблема в инвестиционном едином окне?

Роман Голованов: Нет. Ответ короткий: нет. Мы во время пандемии перешли на электронную подачу заявлений, с этим мы справились, была определенная корреляция, связанная со снижением активности, но так или иначе мы оказывали услуги. До меня не доходила информация о том, что посетители, инвесторы, которые пользуются этой услугой, чем-то недовольны.

Максим Морозов: Человек отвечает? Если мои документы по каким-то критериям…

Роман Голованов: Искусственный интеллект в нашу систему еще не внедрен.

Максим Морозов: Если мой пакет документов по формальным критериям не прошел, какие-то ошибки есть, никто не застрахован. Мне как об этом сообщат?

Роман Голованов: Письменно.

Максим Морозов: Но мне сообщат, в чем я ошибся?

Роман Голованов: Вам важно иметь письменный ответ, поскольку устный ответ не позволит вам решить ту сложность, которая возникла при определенном согласовании.

Максим Морозов: Мне скажут, что у меня ошибка, или пояснят, в чем ошибка?

Роман Голованов: Я думаю, что мы сейчас сильно в детали…

Максим Морозов: А дьявол там и кроется, машина отвечает или человек? Это к моему вопросу.

Роман Голованов: 100% вам гарантирую, что у нас машины не отвечают, отвечают люди. Я бы хотел немного отмотать вопросы назад, по взаимодействию с Ленобластью. У нас есть замечательные проекты, которые влияют на агломерацию Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Это развитие ЗСД путем создания Широтной магистрали, которая свяжет Ленинградскую область с ЗСД.

Максим Морозов: То, что называют Восточным скоростным диаметром в обиходе.

Роман Голованов: В обиходе да, но правильное название – это Широтная магистраль скоростного движения.

Максим Морозов: ШМСД.

Роман Голованов: Абсолютно правильно. Дорогостоящий проект, очень важный для Санкт-Петербурга и для агломерации в целом.

Максим Морозов: Расскажите о нем чуть подробнее. Условия, сроки?

Роман Голованов: Предусмотрена этапность развития этого проекта, он должен связать ЗСД в районе Благодатной, дальше через Неву в районе Невского железнодорожного моста и выйти на КАД, дальше связать КАД с Мурманским шоссе и со Всеволожском.

Максим Морозов: По масштабам это сопоставимо с ЗСД?

Роман Голованов: Это сопоставимо с масштабом ЗСД.

Максим Морозов: Известны ли интересанты?

Роман Голованов: Есть интересанты, опять же прошу не забегать вперед. У нас на второй-четвертый этап подразумевается проведение конкурса по концессии, и сейчас мы готовим соответствующую документацию, чтобы выйти на конкурсы. Ваш следующий вопрос относительно сроков – наверное, мы в 2021 году приступим к конкурсным процедурам. Будет зависеть от того, насколько нам удастся получить подтверждение от Российской Федерации по софинансированию этого проекта, это основной фактор.

Максим Морозов: При благоприятном сценарии когда может появиться магистраль?

Роман Голованов: Обычно срок создания таких проектов – порядка четырех лет. Но надо учитывать, что сложным элементом будет строительство моста через Неву.

Максим Морозов: Это примерно 2026-2028?

Роман Голованов: Примерно так.

Максим Морозов: А сложности – парализует ли это город?

Роман Голованов: Наоборот разгрузит.

Максим Морозов: На время строительства. И как с теми участками, где сейчас постройки, инфраструктура уже есть? Ее не будет, нужно будет высвободить – как эти сложности решать?

Роман Голованов: Текущий проект планировки подготовлен, не думаю, что вызовет значительные неудобства у горожан и гостей города. Обычная стройка.

Максим Морозов: И, соответственно, последующая жизнь будет такая же, как и у ЗСД? То есть город будет платить концессионеру из бюджета, и обслуживающая компания будет еще и брать за проезд? Ведь не секрет, что депутаты в Законодательном собрании возмущаются, что, получается, город платит дважды: однажды мы заплатили буквой «Г» в этом ГЧП, участием в концессии, а еще и за проезд деньги собирают с горожан. То есть дважды.

Роман Голованов: Несмотря на указанный тезис, ЗСД сейчас пользуются, и трафик превышает наши прогнозы. Трафик больше, чем в 2019 году. Наша задача – развивать ЗСД. В прошлом году была введена развязка с Новым шоссе, сейчас идет активное строительство Шуваловской развязки – это тоже вложение Санкт-Петербурга. Относительно вопроса по софинансированию – с 2020 года город из бюджета не финансирует, не предоставляет субсидию концессионеру.

Максим Морозов: Вернемся к проектам, которые ведет комитет сейчас.

Роман Голованов: Если рассмотреть ГЧП-проекты, их меньше по количеству, но я бы обозначил скромную сумму инвестиций до 2025-26 года порядка 400 млрд рублей. Это существенная цифра. Есть проекты в социальной сфере и есть несколько проектов в сфере здравоохранения, поликлиника и три стационара. После транспортных проектов объекты здравоохранения занимают второе место по объему инвестиций в мире по схеме ГЧП. Немного конкурируют с объектами образования. Но эти три группы – образование, здравоохранение и транспорт –наиболее инвестиционно емкие проекты, которые реализуются по ГЧП, это инфраструктура. У нас есть порядка четырех проектов в сфере транспорта, есть около трех-четырех проектов в сфере спорта, физкультуры, порядка шести-семи проектов в сфере гостиничного сервиса.

Максим Морозов: Как можно оценить влияние коронавирусных ограничений на инвестиционный климат Петербурга? Сколько проектов в подвешенном состоянии, может быть, заморозили, может быть, инвесторы отказались и вышли?

Роман Голованов: На текущий момент все инвесторы, которые работают, взаимодействуют с комитетом, не отказались от реализации своих проектов. Произошло некоторое смещение вправо по срокам, незначительное, кстати. В зависимости от проектов – есть на полгода сдвиг по реализации проектов, есть несколько проектов, которые на два-три года сдвинулись вправо. В любом случае они…

Максим Морозов: Условия не изменились со стороны государства?

Роман Голованов: Со стороны государства – нет, пересмотра условий не существует. Мы тесно взаимодействуем с инвесторами, чтобы они все-таки оставались на прежних договоренностях с государством – вы понимаете, о чем я говорю. На время пандемии интенсивность взаимодействия с инвесторами только увеличилась. Информационные технологии позволяют дисциплинировать взаимоотношения сторон, позволяют мобильно организовывать совещания, встречи, обсуждения.

Максим Морозов: Акцент на электронную почту, в мессенджере можно написать, в Zoom попроситься на прием к председателю комитета – что непосредственно?

Роман Голованов: Все перечисленное доступно. Организация чатов, причем командных чатов…

Максим Морозов: Но ведь привлечение, особенно иностранных инвесторов, предполагает участие в международных форумах, выезд за границу, презентации и организация стендов. Сейчас мы в этом смысле сильно ограничены. Сколько мы теряем от того, что сейчас прекратили «внешне инвестиционно привлекательную» деятельность?

Роман Голованов: Вы абсолютно правы. В этом году, к сожалению, мы вынуждены были пропустить традиционную выставку в Каннах MIPIM, также отказались от ряда форумов и конференций.

Максим Морозов: А как измерить эффективность?

Роман Голованов: Урон, конечно, есть. Измерить эту эффективность достаточно тяжело.

Максим Морозов: Мне кажется, очень просто – счетно. В прошлом году, когда не было коронавируса, съездили на MIPIM, было столько-то договоренностей. В этом году не съездили, столько-то примерно договоренностей мы не получили.

Роман Голованов: Если мерять договоренности подписанными соглашениями о намерениях, я, наверное, с вами не соглашусь. Но на сегодняшний день мы соглашения о намерениях без посещения каких-либо мипимов готовим, и на сотни миллиардов рублей. Такие соглашения находятся в работе. Мы активно развиваем информационные технологии и позиционируем себя через соцсети. Сейчас мы активно готовимся к MIPIM, который должен пройти в 2021 году, мы уже формируем повестку, формируем проекты, которые туда повезем.

Максим Морозов: Мне кажется, что зарубежные инвесторы еще во многом ориентируются на рейтинги. Допустим, Doing Business. В прошлом году Россия впервые вошла в топ-30 стран в рейтинге Doing Business, этот рейтинг оценивает сейчас по двум городам, это Москва и Санкт-Петербург. Соответственно, свою лепту, пускай на 30%, в улучшение общероссийских показателей вносит и Петербург. Какие вопросы, в том числе может быть отношения инвесторов с монополистами, были решены, были ускорены, может быть требуют дальнейшего решения?

Роман Голованов: У Doing Business примерно 30% наш вес в общероссийской оценке.

Максим Морозов: Благодаря чему, за счет чего мы в рейтинге поднимаемся?

Роман Голованов: За счет снижения административных барьеров, которые…

Максим Морозов: Как это можно подсчитать? Вчера у меня было три барьера, а сейчас полтора осталось. Как это считается вообще?

Роман Голованов: Некоторые условно барьеры… скорость подключения к электросетям – город хорошо продвинулся. Скорость регистрации юридического лица, скорость заключения договора аренды после определенных процедур. Есть измеряемые показатели, которые исчисляются в днях. Я бы серьезно сосредоточился на IT-технологиях. Инвестиции как государства, так и частного бизнеса в информационные технологии.

Максим Морозов: Про трамвайную линию расскажите.

Роман Голованов: Про какую трамвайную линию? Вам Купчино-Шушары-Славянка? Это на юге. Или, пожалуйста, на севере Чижик?

Максим Морозов: Чижик.

Роман Голованов: Чижик введен в эксплуатацию в 2019 году и пользуется успехом у населения.

Максим Морозов: Планируется ли масштабировать эти проекты?

Роман Голованов: В данном случае Купчино-Шушары-Славянка, трамвай, по которому сейчас заключено концессионное соглашение и идет этап проектирования, пока до строительства, до лопаты мы еще не дошли. Купчино-Шушары-Славянка – это доработанный аналог Чижика, с точки зрения взаимодействия сторон, распределения рисков по проекту. Да, собираемся дальше масштабировать этот опыт. Кстати, за трамвай Купчино-Шушары-Славянка нас наградили на неделе ГЧП соответствующим призом.

Максим Морозов: Как лучший проект.

Роман Голованов: Как лучший проект в сфере транспорта. Я до сих пор не слышал, чтобы деньги пахли. Любые инвестиции мы приветствуем в Санкт-Петербурге. Стратегически нужно довести до завершения те проекты, которые находятся сейчас на сопровождении в комитете. Отработать систему взаимодействия с инвесторами, когда мы, используя инвестиционный фильтр проектов, оказываем быстро инвестору услугу по правильному позиционированию его инвестиционной идеи, и дальше направляем в соответствии с законодательством, по той или иной процедуре или в тот или иной комитет. У Петербурга есть потребность в развитии собственной инфраструктуры. У города есть потребность развивать улично-дорожную сеть. Я обращаюсь к аудитории, те инвесторы, которые имеют компетенции в сфере транспорта, добро пожаловать в комитет по инвестициям, равно как и те инвесторы, которые имеют компетенции в сфере здравоохранения, в сфере оказания социальных услуг, все, что связано с понятием «инфраструктура» – добро пожаловать в комитет по инвестициям. Если вы готовы пройти тернистый путь структурирования сложных инфраструктурных проектов. Мы окажем максимальные услуги в сфере ГЧП. Отдельно приветствуем инвесторов, которые смогут, придя с инвестиционной идеей, поучаствовать в получении федерального финансирования. Отдельный вход.