Дезинформация как новый вид цифровой эпидемии

В эпоху постмодерна или «постправды» даже сам термин фейк потерял свое прямое значение. Как подчеркнул британский журналист, теперь такой ярлык политики могут вешать на любую невыгодную им информацию. Это наносит сильнейший урон общественным дискуссиям. Проблема в том, что люди зачастую не замечают подвоха. Число дипфейк-видео за прошлый год выросло на 85%. Казалось бы: колоссальный взрыв дезинформации, который метафорически можно сравнить с цифровой ядерной войной. Но не считая нескольких крупных разбирательств, повлекла ли эта взрывная волна за собой масштабные последствия? Нет. Потому что слушателей, читателей и зрителей новостей в основном устраивает такой развлекательный инфошум. С критикой поведения потребителей контента на международном тренинге Cyber Polygon 2020 выступил один из главных экс-ведущих BBC Ник Гоуинг.

Экс-ведущий BBC Ник Гоуинг Люди - акторы на международной арене: государственные деятели, компании, тролли. Вот это желание вывести дезинформацию для того, чтобы направить умы. Я, разумеется, и в BBC как журналист, и в исследовательском центре в ITN, старался максимально четко выдавать информацию, максимально фактологически ее выдавать. А сейчас люди просто потребляют информацию, не задаваясь вопросом: а правда ли это, логично ли то, что я читаю. Я хочу сказать, что пандемия слишком сильно удовлетворяет потребность людей в поверхностной информации. Именно поэтому она распространяется. Проблема не в том, что новости фейковые, проблема в том, что потребность не очень глубокая.

То, что сегодня происходит с фейкньюс напоминает усовершенствованные практики советских СМИ. Тогда авторы считались «солдатами пропаганды». Нередко отечественные корреспонденты направляли свои тексты в зарубежные редакции – и эти статьи выходили за подписью иностранных коллег. Такой подлог в основном применялся в странах третьего мира. Сейчас инструментарий пропагандистов стал прогрессивнее. А география «отравления массового сознания» – шире. Потому что информации теперь так много, что усваивают ее гораздо хуже. Свою точку зрения высказал Владимир Познер.

Журналист Владимир Познер Я тут слышал, что информация — это мощное оружие. Да если бы! Если бы мы могли вернуться в те времена, где информацией владели люди, которые управляли страной (духовенство, аристократы или короли), а у простых людей не было доступа к информации. Постепенно это все изменилось, появились газеты, радио, а потом телевидение и сейчас, разумеется, интернет. Но я часто задаю себе вопрос: а люди действительно информацию получают? Если бы она была важной, она бы не была такой полой, неглубокой. У вас люди сейчас перестали читать дальше заголовков. Люди в Европе пользуются доступом к информации? Или это уже больше не информация, а просто заголовки? Потому что в последнее время это как будто трехсловные фразы, двухминутные ролики и все. Диапазон внимания очень сократился. Я понимаю, что нужно аккуратно пользоваться информацией, но, если людям уже не нужна глубокая информация, я думаю, что это еще опаснее, не так ли?

Для наказания за распространения фейк-ньюс в России есть целых три статьи. Последняя, самая строгая – о коронавирусе – появилась весной, ее санкции предусматривают до пяти лет лишения свободы.

В сфере регулирования интернета российские законодатели во многом копируют китайские практики. В Поднебесной уголовное наказание за фейки ввели еще пять лет назад – за дезинформацию там грозит до семи лет тюрьмы. Но можно отделаться и предупреждением - на разговор в полицию, например, вызывали врача, который первым сообщил о появлении коронавируса зимой прошлого года. Его заставили извиниться и пообещать не распространять слухи о заболевании. Получив выговор, Ли Вэньлян вернулся к работе. В ночь на 7 февраля китайский медик скончался от коронавируса.