Последний раз принципы регулирования пересматривались 20 лет назад, когда мировая экономика выходила из кризиса доткомов. Впереди ее ожидали 10-15%-ные темпы роста торговли, глобальный финансово-экономический кризис и отрицательные процентные ставки. Последствия вынуждают нас задуматься о новых правилах игры.
Темпы роста мировой экономики продолжают замедляться, торговля и вовсе сократилась в 2019 году. Объем прямых иностранных инвестиций снижается уже 5 лет. Некоторые аналитики даже предложили использовать новый термин – «слоубализация». Статистика свидетельствует лишь о 3% росте ВВП в год – это минимальный уровень в посткризисный период. И европейский рынок, в отличие от американского, – один из главных участников этого замедления. Ни минимальные ставки, ни количественное смягчение не помогают преодолеть 1%-ный рост валового выпуска и разогнать инфляцию до 2%.
К смене парадигмы госрегулирования подталкивают скрытые за плохой статистикой структурные проблемы. Впервые в мире пожилых людей стало больше, чем детей. Многие рынки столкнулись со спадом производительности. В то же время, конкурентоспособность товарной массы и технологический потенциал ведущих рыночных стран – они же эмитенты так называемой «суверенной валюты» – ни коим образом, не ослабевают. Напротив, отрыв увеличивается.
С точки зрения мировых фондовых площадок, источником оптимизма остается сфера услуг, общемировой показатель экспорта которых, приближается к 7 трлн долл. Теперь в тройку лидеров этой гонки норовит попасть и Китай, так он присоединится к США и Великобритании.
А вот реальный сектор ищет для себя новые драйверы роста. Именно он оказался вдалеке от бенефициаров беспрецедентного десятилетнего количественного смягчения в объеме около 12 трлн долл. При этом долговое бремя, давно превысившее требования по закредитованности в 60% от ВВП, оказывает на него постоянное давление.
В результате вместо чистой экспортной выручки и притока инвестиций развитые рынки берут на вооружение другой показатель – потребление домохозяйств. Мы уже не раз слышали об экспериментальных попытках разогнать спрос без инфляционного ущерба. Этот тренд может дойти до условно неограниченной и необеспеченной эмиссии. Как для покрытия расходов страны, так и каждого отдельного ее гражданина.
Именно об этом сейчас дискутируют в США, например в штабе кандидата в президенты Берни Сандерса. Впрочем, отдельные черты современной денежной теории можно обнаружить и в экономической программе Трампа. Пример – торговый протекционизм.
Сложно сказать, увидим ли мы революционные нововведения в программе денежно-кредитного, а может быть и фискального регулирования от ЕЦБ и других ведомств уже к концу этого года. Кроме того, крайне интересно, станут ли американские власти, на фоне очередного предвыборного цикла, имплементировать подобные новации в свой экономический курс. Пока очевидно одно – скучать не придется.
Заместитель генерального директора по правовым и корпоративным вопросам ГУП «ТЭК СПб»
Директор департамента денежно-кредитной политики Банка России
Председатель комитета Ленинградской области по транспорту
Генеральный директор «Фирмы Изотерм»