Иван Лялицкий про «дело Коновалова»: «У следствия нет подтверждения факта взятки»

Максим Морозов: Иван, как на Ваш взгляд с процессуальной точки зрения были организованы и проведены следственные действия и в загородном доме во Всеволожском районе и на улице Рылеева в Петербурге?

Иван Лялицкий: С точки зрения закона, единственное, что меня смущает до настоящего времени, и скорее всего мы после согласования с Александром Николаевичем Коноваловым будем этот вопрос обжаловать, – факт того, что в момент объявления постановления о производстве обыска и начала следственного действия представителя Адвокатской палаты Ленинградской области в жилище адвоката Коновалова не присутствовало. Да, оно было прервано для приглашения представителя палаты, но он приехал намного позднее даже меня – я приехал около 8:30 утра, а представитель палаты прибыл около 15-16 часов дня.

Максим Морозов: Какие могут быть правовые последствия этого?

Иван Лялицкий: Теоретически в случае подачи жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ на данное действие сотрудников Следственного комитета, данное следственное действие и производство обыска может быть признано незаконным. Но это решает лишь орган, в который эта жалоба будет подана – ну то есть либо вышестоящий руководитель следователя, либо прокуратура города, либо суд.

Максим Морозов: Что искали во время обысков?

Иван Лялицкий: Не было предложено выдать какие-то конкретные предметы, документы, либо иные материалы добровольно. Поэтому, что конкретно искали, нам объявлено не было, как это зачастую бывают при обысках, которые проводятся под задержание, условно. Искали всё, что может иметь хоть какое-либо отношение к деятельности Александр Николаевича и к конкретно вот этому событию по кафе Pacman по факту якобы имевшей место быть взятки неустановленным сотрудникам полиции.

Максим Морозов: В чем заключается версия следствия по делу, в котором фигурирует Александр Коновалов?

Иван Лялицкий: По версии следствия, Александр Николаевич в сентябре 2021 года получил условно просьбу от некой Юлии, чтобы помочь с возвратом ранее изъятых у нее из заведения кальянов, которые у нас в настоящее время запрещены для использования в связи с острой обстановкой с коронавирусом и высокой заболеваемостью. Она к нему обратилась и попросила, по версии следствия, «решить вопрос», помочь с возвратом изъятых кальянов. Опять же по версии следствия, Коновалов выразил свое согласие на совершение данного преступления, получил якобы от нее 50 тысяч рублей, которые впоследствии передал – вот здесь самое интересное – в неустановленном месте при неустановленных обстоятельствах неустановленным сотрудникам полиции. Это версия следствия.

Максим Морозов: В чем Вам видятся слабые места обвинения?

Иван Лялицкий: В том и видится слабое место, что не было подтверждения самого факта. То есть, насколько мне известно, сотрудники полиции уже допрошенные Следственным комитетом не подтвердили получение денег, либо вообще какую-либо аффилированность Александром Коноваловым. Соответственно Александр Николаевич Коновалов тоже вину не признает. Получается, что у нас есть человек, который говорит, что он передал взятку, есть якобы посредник в лице Коновалова, который говорит, что он ничего не передавал и есть какие-то неустановленные якобы получатели этой взятки, которые уже говорят о том, что они ничего не получали.

Максим Морозов: Известно ли Вам, имеет ли Александр Коновалов знакомства, связи в силовых структурах, в частности в ГУ МВД или в районных управлениях по Петербургу?

Иван Лялицкий: Лично мне об этом ничего не известно, то есть ни Коновалов сам, ни кто-либо со стороны мне про такие связи-знакомства никогда не рассказывали.

Максим Морозов: Защита Коновалова просила избрать меру пресечения в виде залога, либо поручительства, домашнего ареста – но получили отказ. Чем этот отказ был мотивирован?

Иван Лялицкий: Если помните, я сказал, что представитель Адвокатской палаты на обыск в жилище Коновалова приехал только в районе 15-16 часов, соответственно еще пару часов у нас длился сам обыск, то есть это 18 часов, тогда же мы выехали из Белоострова – места жительства Коновалова, приехали в 19:30 в Следственный комитет, где буквально за два часа Коновалов был задержан – сначала в порядке статьи 91 УПК РФ, то есть процессуально, по подозрению в совершении преступления. После чего сразу же Коновалов был допрошен в качестве подозреваемого, тут же нам было вручено уведомление о том, что нам прямо сейчас будет предъявлено обвинение, тут же нам было предъявлено обвинение, и тут же мы были допрошены в качестве обвиняемых, тут же приехали сотрудники конвойного полка, и Александра Николаевича доставили в суд. Не было даже времени, для того чтобы подготовить хоть какие-то документы.

Мы не были надлежащим образом уведомлены о том, что нам собираются предъявить обвинение. Не было времени подготовить даже какую-то защитную позицию – она, конечно, не требуется, учитывая, что события взятки вообще не было – но сам факт, что уголовное дело же уже возбуждено, соответственно хоть как-то время, хотя бы день – как это делается обычно на практике, но нам этого времени не дали.

К вопросу меры пресечения – в суде, когда начался процесс об избрании меры пресечения Коновалову, мной было заявлено, на мой взгляд, мотивированное ходатайство о продлении срока содержания Коновалова до 72 часов в связи с тем, что необходимо собрать хоть какой-то минимальный комплект документов. Однако судом в процессе мое ходатайство было отклонено, и было указано, что времени, которое было предоставлено для сбора этих документов, достаточно. Напомню, что этого времени – его просто не было. Ну и, соответственно, в полном объеме документы готовы не были – заявления, справки, характеристики, формы 7,9 и так далее – невозможно все это подготовить, не имея на это времени. Но какой-то комплект документов, между тем, у нас все равно был. Соответственно суд при решении вопроса об неизбрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а избрания, допустим, домашнего ареста, залога или личного поручительства, которое мы просили, условно не мотивировал никак. Суд полностью был согласен с мнением следователя и прокурора, о том что, необходимо избрать только стражу - и всё.

На мой взгляд, данная мера пресечения обусловлена только тяжестью предъявленного обвинения. Каких-то иных доказательств, подкрепляющих факт того, что Коновалов, например, может скрыться, либо как-то повлиять на расследование уголовного дела – их просто не было. Более того, например, заграничный паспорт был изъят у Коновалова в ходе обыска.

Максим Морозов: Где сейчас находится Александр Коновалов, когда вы последний раз с ним общались?

Иван Лялицкий: С Александром Николаевичем мы виделись вчера вечером, он находился в изоляторе временного содержания ГУ МВД РФ по Петербургу и Ленобласти на Захарьевской улице, 6.

Максим Морозов: Как он себя чувствует? Как комментирует свое уголовное дело?

Иван Лялицкий: По поводу комментария я воздержусь, скажу только о том, что он не теряет духа. Был очень рад видеть живого человека, потому что он сидит в одиночной камере – непонятно в связи с чем. Человека, у которого был такой широкий круг общения и широкий круг общественной деятельности, посадить, изолировать его от общества, избрав ему меру пресечения в виде содержания под стражей – это демотивировало его. Но, между тем, духа он не теряет – он предполагал, что такое произойти может.