ИТОГИ МЕСЯЦА: ТСЖ хотят принимать дома у застройщиков, отменён мораторий на банкротство и что теперь не считается разглашением налоговой тайны

Максим Тихонов: Одна из любопытных тем прошедшего месяца: ТСЖ обратились к Михаилу Мишустину с просьбой наделить их правом принимать новостройки у застройщиков на этапе ввода в эксплуатацию. Они отмечают, что тогда управляющие компании, аффилированные с девелоперами не смогут принимать объекты со значительными дефектами. Застройщики, что очевидно, против такой инициативы и считают, что уровень потребительского экстремизма может вырасти. На ваш взгляд, насколько оправданно подключать ТСЖ к этому процессу?

Сергей Привалов:

Я думаю, что данный вопрос возник сейчас неспроста, потому что у нас сейчас идут изменения в законодательстве о строительстве: в градкодекс, в жилищный кодекс пытаются внести изменения.

Конечно, все люди, которые тем или иным образом причастны к строительству, в том числе, естественно, некоммерческие организации, такие как товарищества собственников жилья, пытаются запустить процесс обсуждения. С точки зрения простой логики, наверное, это логично, потому что если есть такая стадия, как приёмка объекта, то логично, что дольщики, которые уже имеют зарегистрированные права на будущий объект, они должны обладать определённым правом.

Максим Тихонов: Но при этом опасение застройщиков здесь тоже вполне себе объяснимы.

Сергей Привалов: Консенсус надо искать, как всегда, путём создания каких-то ограничений и со стороны застройщиков, и со стороны управляющей компании. Я бы скорее выступал за запуск такого процесса обсуждения, то есть выработки какой-то конструкции с какими-то ограничителями, конечно же.

Максим Тихонов: Ещё одна тема, которая также широко обсуждалась в прошлом месяце — это мораторий на банкротство. Неоднократно говорилось, во всяком случае, на уровне слухов о том, что мораторий продлят, но в итоге глава Минэкономразвития Михаил Решетников заявил, что правительство не планирует это делать. Как вы можете оценить эффект этой меры, и чего ждать должникам после окончания моратория?

Сергей Привалов: Наверное, эта мера себя уже изжила.

Нужно понимать, что в целом закон о банкротстве существует для того, чтобы вымывать из коммерческой деятельности предприятия, которые по сути, не могут осуществлять нормальный бизнес-процесс, поскольку их наличие в экономической деятельности для других предприятий становится токсичным.

В то же время введение процедуры банкротства само по себе создаёт определённый неприятный эффект, потому что предприятия, находящиеся в банкротстве, продолжает зачастую функционировать в цепочках, они рассчитываются с кредиторами. Иногда такое предприятие даже продолжает осуществлять определённую деятельность, но уже в специфическом порядке, не в стандартном порядке. Конечно же, вводя мораторий в определённых случаях, в первый раз, если помните, это была пандемия, правительство фактически вводило отсрочку. Всё потому что нужно дать предприятиям время понять, что происходит, что делать, нужно дать правительству возможность ввести какие-то искусственные меры поддержки кому-то.

Максим Тихонов: Условно говоря, должна появиться какая-то альтернатива

Сергей Привалов: Да, да. Потому что в условиях полной неопределённости формально под банкротство попадают все. Вы же помните, что у нас есть ещё и обязанность подавать на банкротство, если ты обладаешь признаками банкротства. Такое резкое вываливание на рынок огромного количества банкротств — это фактически стагнация целых секторов, то есть их вымывание. Поэтому вводится этот временный механизм. Дальше предполагается, что кому должны были помочь — тем помогли.

Максим Тихонов: В целом есть ощущение, что необходимый эффект был достигнут?

Сергей Привалов: Я надеюсь, что раз правительство приняло такой шаг, значит, оно посчитало, что, когда ряд предприятий подадут на банкротство, они, скажем так, не стагнируют саму экономику в целом.

Максим Тихонов: Ещё 1 тема для дискуссии. В августе, как мы помним, вступили в силу поправки в налоговый кодекс. Согласно новой норме, не считается разглашением налоговой тайны, представление профильным органам, третьим лицам сведений о налогоплательщике, при наличии его согласия на это. Как вы можете оценить данное нововведение спустя месяц, и вообще, для чего оно было необходимо?

Сергей Привалов: Честно скажу, что за месяц, наверное, вряд ли можно проанализировать эффект от этой нормы. Наши клиенты пока за дополнительными вопросами в рамках данной нормы не обращались, но в целом я бы для себя разделил все-таки применение раскрытия информации в рамках коммерческой деятельности, и в рамках, так сказать, обычных граждан. Общая тенденция в рамках коммерческой деятельности у нас понятна, то есть это отбеливание, раскрытие информации. На сегодняшний день на юридических лицах, индивидуальных предпринимателях, фактически лежит обязанность по проверке своих контрагентов, в том числе и на предмет, фактического соблюдения ими налогового законодательства. Вы знаете ситуацию с НДС, когда твой контрагент не заплатил НДС, и тебе приходит налоговая, предъявляет требование об уплате налогов. Спрашивается, как ты можешь проверять информацию о добросовестности своего контрагента, если эта информация закрыта? Здесь в целом, ситуация более понятная.

Максим Тихонов: А как это повлияло на физических лиц?

Сергей Привалов: В отношении физических лиц более спорная ситуация, но на сегодняшний день перечень, который раскрывается и становится общедоступным, он все-таки достаточно ограничен. Речь по большей части идёт о коммерческой деятельности. Это такие сведения, как численность штата, наличие всяких ИНН, кодов о твоей деятельности, и все-таки к обычным гражданам это никакого отношения не имеет. С точки зрения возможности запроса информации третьими лицами, такая информация, которая существует в отношении граждан, может быть раскрыта только через судебные органы, через следственные органы. Сейчас, наверное, вопросы с адвокатами. По запросу адвокатов данная информация тоже теперь будет распространяться и предоставляться.

Но ввели и такое понятие, как возможность самим контрагентам и налогоплательщикам подавать заявление о раскрытии информации в отношении себя. Эта норма интересная, посмотрим, как она будет работать. Возможно, я так предполагаю, при злоупотреблении со стороны банков или, например, со стороны каких-то контролирующих государственных лиц.