Елена Кириленко: для городских проверяющих иногда закон не писан

В Петербурге существенно увеличилось число контрольно-надзорных мероприятий в отношении предпринимателей со стороны различных подразделений Смольного. По данным бизнес-омбудсмена Валерия Калугина, в 2023 году по сравнению с 2022 годом рост составил рекордные 256%. Также негативно на деловой климат Петербурга влияет дефицит кадров, и здесь всё острее проявляется зависимость от мигрантов. Причём Рособрнадзор объявил предостережения, в частности СПбГУ и РГПУ им. А. И. Герцена о недопустимости нарушений на экзамене по русскому для иностранцев. На этом фоне относительно благополучно обстоят дела с защищённостью города от беспилотников: как заявил вице-губернатор Евгений Разумишкин, для предотвращения атак БПЛА их полёты запрещены. О некоторых значимых событиях минувшего месяца — в интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с генеральным директором группы компаний KELEANZ Medical Еленой Кириленко.

Максим Морозов: Обсуждая главные события ушедшего месяца, невозможно обойти стороной выступление уполномоченного по защите прав предпринимателей в Петербурге Валерия Калугина перед депутатами Законодательного собрания. Если говорить о положительном, то самой востребованной мерой поддержки предприниматели называют мораторий на проверки, хотя и здесь не всё гладко. Федералы придерживаются моратория, а региональные контрольно-надзорные органы в Петербурге, по словам Калугина, всё равно нередко устраивают проверочные мероприятия. Как бы они ни назывались, всё сводится к проверкам. Если говорить о моратории на проверки, какой эффект он даёт? Действительно ли не все контрольно-надзорные органы соблюдают мораторий? И как это сказывается на работе бизнеса?

Елена Кириленко: Поддержу то, что сказал Валерий Валентинович.

Наши местные органы не соблюдают мораторий. Мы тоже столкнулись с одной из проверок. Причём, когда обратились в ведомство и задали вопрос: «Разве мораторий не действует?», нам ответили: «Да, но у нас есть собственный план проверок. Если хотите, опротестуйте, обжалуйте».

Мы посмотрели, что составление документов было не такое объёмное и просто отправили ответ на этот запрос. Действительно, иногда для местных контролирующих органов закон не писан. В целом, что касается обращений, с одной стороны, печально, что такое количество нарушений. С другой стороны, это говорит о том, что аппарат уполномоченного по правам предпринимателей оказывает реальную помощь. Предпринимателям надо пользоваться этой возможностью и поддержкой, потому что, опять же, по собственному опыту и с предыдущим уполномоченным, и с Валерием Валентиновичем были ситуации, когда мы обращались и получали реальную помощь.

Максим Морозов: Большинство жалоб связано с уголовным преследованием и с кадастром, то есть с земельными отношениями, имущественными правами.

Елена Кириленко: Это печально. Неоднократно говорили, даже есть крылатая фраза — «не надо кошмарить бизнес».

Если предприниматель виноват, нужны финансовые санкции. Сразу уголовное преследование? Но за каждым предпринимателем стоит коллектив, люди, заработные платы. Страдает не только сам бизнесмен, но и все люди, которые работают вместе с ним.

Ещё один момент из доклада — достаточно низкий процент предпринимателей, которые обращаются за господдержкой. Нам самим, предпринимателям, надо быть активнее.

Максим Морозов: Ещё одна тема — это кадровый голод. Наверное, нет такой отрасли экономики, которая сейчас не испытывает кадровый голод. Отчасти он утоляется трудовыми мигрантами. И Калугин, выступая в Заксобрании, сказал, что, вероятно, есть необходимость увеличивать число трудовых мигрантов, и губернатор Ленинградской области отметил, что на данном этапе отказаться от привлечения мигрантов невозможно: многие сферы экономики — строительство, дорожное строительство, сельское хозяйство во многом обеспечиваются силами трудовых мигрантов. Здесь немало нарушений: полиция проводила рейды после теракта, выявляются компании, которые выпускают поддельные сертификаты о прохождении экзамена по русскому языку, экзамена на знание основ истории и права России. Елена, как обеспечить администрирование, чтобы мигранты находились в стране легально?

Елена Кириленко: Максим, судя по тому, что я вижу и читаю в открытых источниках — колоссальное количество нарушений. Сама сталкиваюсь на собственном опыте.

У нас обслуживающая организация доставляет ковры, которые лежат на входе в офис, и периодически человек, который их привозит, привозит чужие или грязные ковры. Объяснение со стороны поставщика в том, что он не понимает по-русски, поэтому они не могут ему объяснить, что и как он должен делать. Это же полный бред!

Наверное, в нынешней ситуации, к сожалению, мы вынуждены мириться с тем, что они здесь работают. Но требования должны быть более жёсткими и, наверное, надо рассматривать этих людей, как людей, которые сюда приехали именно работать на время! А не так, что для них тут всевозможные льготы, а потом получается, что это отчасти даже в ущерб нашим гражданам. Мне кажется, это неправильно.

Максим Морозов: Елена, а как стимулировать привлечение россиян на должности, на работы, которые сейчас выполняют мигранты?

Елена Кириленко: Говорят о том, что россияне не хотят идти на такие работы. С другой стороны, когда мигранты занимают определённые должности, они не всегда имеют право предъявлять требования, которые будут предъявлять российские граждане по безопасности труда, заработной плате, другим правовым вопросам. Мы уже сколько лет говорим о том, что существует нехватка специалистов со средним профессиональным образованием. Мы об этом говорим, но, по большому счёту, ничего не происходит.

Максим Морозов: Третья тема связана с обеспечением безопасности. Был запрос руководителя петербургского отделения «Справедливой России» Надежды Тихоновой вице-губернатору Евгению Разумишкину о том, как город защищён от беспилотников. Большая часть информации закрыта, ограниченного пользования. Елена, как вам кажется, насколько город защищён? Что со своей стороны может взять на себя государственная, правоохранительная система, а что бизнес — по обеспечению безопасности своих объектов, в том числе производственных?

Елена Кириленко: Максим, в этом ответе, может быть, я что-то не поняла, прозвучала странная фраза, что борьбой с этими беспилотниками является запрет полёта беспилотников над Санкт-Петербургом. Вы же понимаете, что когда это идёт с вражеской стороны, то никакие запреты они соблюдать не будут.

В моём понимании, неправильно, что мы не в курсе, где находятся убежища, в каком они состоянии. Не дай Бог, что случись, люди ведь не знают, куда им бежать. Будет либо паника, либо может пострадать большое количество людей. Информация должна быть в открытых источниках.

Может быть, резко, но на Невском проспекте есть табличка со словами: «Во время обстрелов эта сторона улицы наиболее опасна». О гражданах заботились, чтобы они там не ходили. Действительно, должно быть взаимодействие с властью и с органами, которые отвечают за безопасность. Что я могу сделать как работодатель? Мы в бизнес-центре, офис на шестом этаже. Куда я могу спрятать людей, если, не дай Бог, что-то случится? Не знаю. И это, наверное, не в моих силах, не в моей компетенции. Я же не буду строить бомбоубежище. Здесь должна быть совместная работа, должны прийти люди, которые объяснят, расскажут: что, как, куда. Людей надо инструктировать!