В Петербурге предложили увеличить число мест на целевое обучение в вузах

В Госдуме заявили, что программа по целевому обучению пока «пробуксовывает»: далеко не все работодатели успели адаптироваться к новому механизму, кроме того, некоторые заранее не заложили деньги на материальную поддержку целевиков. Ещё одна проблема — непривлекательность условий для самих поступающих, пишет «Парламентская газета» со ссылкой на ответ, который из профильных министерств получил депутат Алексей Куринный. В итоге по многим направлениям на целевые места принимают только 60%, а иногда всего лишь 14% от намеченного плана. Данная статистика возвращает к дискуссии о том, что государство должно детальнее регулировать процесс приёма в вузы, в частности — на платные места. Подробнее об этом — в интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с директором Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия имени В.М. Лебедева Ярославом Жолобовым.

Максим Морозов: Что, на ваш взгляд, необходимо учитывать при регулировании приёма в вузы?

Ярослав Жолобов: Нужно рассматривать вопрос с точки зрения качества обучения или того, насколько дисциплина является для вуза профильной. Например, будучи практическим работником — судьёй — я побывал на юридическом факультете в Аграрном университете. Надеялся, что познакомлюсь с юридическим деканатом, который готовит юристов-земельников, раз это аграрный вуз. То есть классных специалистов по кадастру, землеустройству, водным ресурсам, переводу сельхозземель в другие категории. Однако оказалось, что они не согласны делать профилизацию в соответствии с профилем вуза. Работают в целом как юридический факультет, так как это удобно и приносит деньги. Необходимо смотреть на качество образования, на работающих в вузе преподавателей.

Максим Морозов: Однако у нас рыночная экономика, в том числе в части платного образования. Люди голосуют рублём и ногами. То есть выбор должен быть за абитуриентом и его родителям, нежели за государством.

Ярослав Жолобов: Это вторая составляющая. Мы не можем запретить человеку поступать туда, куда он хочет. Приведу другой пример: обучаются многие состоявшиеся люди — бизнесмены, руководители и так далее. Они работают не по юридическим профессиям и получают юридическое образование как второе или даже третье. Большинство депутатов Государственной думы и членов правительства имеют по два высших образования: почти 50% — юридическое. Естественно, они поступали не на бесплатное, а на платное обучение. Это вторая категория, которая попадёт под удар.

Самое главное — если бы у нас развивалось целевое обучение, то государство могло решить проблему, например, наполняемости работниками аппаратов судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Максим Морозов: Кстати, какой сейчас дефицит в Петербурге?

Ярослав Жолобов: Дефицит в судах общей юрисдикции составляет практически 30%. В некоторых арбитражных гораздо больше. Работая секретарями и помощниками, ребята быстро уходят в коммерческие структуры, которые их переманивают. Сейчас самая низкооплачиваемая среди казённых юридических специальностей — это секретарь и помощник судьи. Нынешний выпускник юридического факультета, скорее, пойдёт работать помощником прокурора или следователя. Во-первых, потому что заработная плата выше. Во-вторых, там есть социальные гарантии.

Более-менее достойную заработную плату получают секретарь и помощник мирового судьи — примерно 50 000-70 000. Её устанавливает субъект — Санкт-Петербург. В этом случае другая патовая ситуация: сейчас некоторые мировые судьи получают такую же заработную плату, как и их секретари и помощники.

Вернёмся в суды общей юрисдикции. У нас незначительное число целевых мест: максимум 10-20 на вуз, учредителем которого является Верховный Суд Российской Федерации. Их количество определяет Министерство образования. После целевого обучения студент должен отработать пять лет в том судебном учреждении, которое его направило. Но у нас всего десять человек, которые выпускаются и идут работать в суды.

Максим Морозов: Они отрабатывают необходимый срок?

Ярослав Жолобов: После того, как система стала более жёсткой, целевики начали отрабатывать. Если вдруг они не пошли по целевому, они должны вернуть деньги за обучения. Также возникают штрафные санкции со стороны вуза, даже если студенты пытаются перейти с целевого на платное обучение. Это определено законодательно. С организации, которая направила человека на целевое обучение, взыскивает стоимость оплаты.

Максим Морозов: Ещё говорят о проблеме заполняемости квот целевого набора.

Ярослав Жолобов: Сейчас места по целевому набору заполняются неплохо.

Сейчас при целевом обучении на место претендуют по семь человек. То есть целевой договор, заключённый с организацией, не гарантирует поступление. Среди желающих поступить на целевое проводится конкурс.

Поэтому большинство ребят подают заявление и на целевое, и на платное обучение. У нас был случай, когда на целевое обучение подавались абитуриенты с очень высокими баллами, например, 280. При этом максимальный балл — 300. Понятно, что абитуриент, у которого 275 баллов, не смог поступить на целевое. Однако в общем конкурсе он попал на бюджетное место. Поскольку целевых мест мало, конкурс намного выше, чем на бюджетное место.