Бизнес-омбудсмен Калугин: необходимо решить, за чей счет строить социальную инфраструктуру

Судьба улиц Думская и Ломоносова, а также введение курортного сбора стали одними из основных тем летнего сезона в Петербурге. Владельцы заведений опасаются, что в результате принудительной реконцепции будет уничтожен один из барных кластеров, а отельеры предупредили, что администрирование курортного сбора неизбежно приведет к повышению цен на гостиничные услуги. Также среди острых вопросов для делового сообщества – как наладить взаимодействие девелоперов и различных комитетов и ведомств Смольного, кто должен оплачивать строительство социальной инфраструктуры рядом с жилыми комплексами и какими должны быть поправки в Налоговый кодекс, которые предусматривают расчет ставки исходя из кадастровой стоимости объекта? Своей точкой зрения на проблематику в эксклюзивном интервью шеф-редактору Business FM Петербург Максиму Морозову поделился уполномоченный по защите прав предпринимателей Валерий Калугин.

Максим Морозов: Валерий Валентинович, первый раз встречаемся с вами в новом качестве: вы уполномоченный по защите прав предпринимателей в Петербурге. Поэтому, мне кажется, деловому сообществу будет любопытно узнать вашу точку зрения на основные события, которые в последние месяцы активно обсуждаются в Петербурге. Допустим, притча во языцех — две локации, барный кластер: улицы Думская и Ломоносова. Есть предложение провести реконцепцию. Этим занимается администрация Центрального района, курирует Смольный, собирают обратную связь от бизнесменов, которые там уже присутствуют, от жителей, которые традиционно жалуются на бары. Предприниматели справедливо замечают, что, наверное, не самое правильное решение делать там поля для мини-гольфа, культурные пространства, что, в частности, предлагается в одной из концепций. Предприниматели все-таки пытаются сохранить барный кластер. Как необходимо администрации и правоохранительным органам выстраивать диалог с предпринимателями, чтобы не отпугнуть их от этих локаций?

Валерий Калугин: Я думаю, что от этих локаций сложно отпугнуть, потому что локации блестящие. Но ситуация, в которую зашли предприниматели, конечно, была удручающей. Поэтому здесь бесспорно должны быть некие изменения. Центр города должен быть абсолютно культурным. Понятно, что там не должно быть гольф-полей. Должна быть придумана история, которая и притягивает людей, и соответствует статусу культурной столицы.

Максим Морозов: Поскольку у нас рыночная экономика, мне кажется, совершенно справедливо владельцы недвижимости сдают помещения, например, под бары, то есть тем, кто больше заплатит. Если больше платят владельцы питейных заведений, баров и ресторанов, то просто экономически выгодно сдавать им, а не сдавать эти помещения под частные детские библиотеки и лектории, пресловутые мини-гольф-поля, просто потому, что сверху так сказали. Сверху директивно говорят, что город видит такую-то концепцию, и кому не нравится — до свидания! Но есть же право частной собственности на эти помещения.

Валерий Калугин:

Нет ничего более регулируемого, чем рыночная экономика.

Во всех странах. Приведу пример. Допустим, в Канаде вы владеете земельным участком в 1000 гектар и выращиваете там, например, кукурузу. Для того, чтобы продать этот земельный участок, ты приходишь к муниципалам и говоришь: «Я хочу продать этот земельный участок». Они отвечают: «Хорошо, приведи, пожалуйста покупателя». Участок в частной собственности. Приходит покупатель с томами документации и доказывает, что он знает, как возделывать культуры на этой земле, у него имеется соответствующий опыт, техника, штат рабочих и так далее. И пока не убедятся в том, что он сможет обеспечить экономику этого земельного участка по выращиванию той или иной сельскохозяйственной культуры, ему не согласовывают сделку. Везде есть правила и все должно соответствовать.

Я был в Финляндии и Швеции. Там, чтобы построить дом на собственной территории, сколько нужно времени на согласование и получение разрешения на строительство? Местные чиновники даже удивились такому вопросу. Присутствовало несколько чиновников, ученых, социологов. Они говорят: «Мы не понимаем вопрос». Я говорю: «Через какое время вы мне дадите разрешение на строительство?». У них нет сроков! Отвечают: «Нам все равно. Пока все не согласуете, мы вам ничего не дадим». У них нет сроков согласования. А мы ударились в другую сторону и отдали все на откуп рынку. Любое частное право всегда имеет ряд больших ограничений.

Надо говорить: «Ребята, давайте договоримся, как сделать так, чтобы и вы заработали, и чтобы центр города остался приличным, европейским, культурным».

Максим Морозов: Еще одна тема, которую активно обсуждают, — это курортный сбор. Петербург в рамках пилотного проекта вводит 100 рублей с одного взрослого гостя. Понятно, что деньги символические, но если мы говорим о развитии внутреннего туризма, и если люди приезжают из регионов и останавливаются здесь на несколько суток, в общей сложности это если не отпугнет, то оставит неприятное впечатление. Если говорить с точки зрения бизнеса, то операторами этого сбора выступают гостиницы. Некоторые бизнесмены справедливо говорят, что гостиницам придется набирать дополнительный штат, как минимум одного человека, который будет администрировать сбор. И это в итоге будет заложено в стоимость проживания в отелях. То есть курортный сбор даст небольшой налоговый эффект для местного бюджета, но ляжет на плечи отелей с административной точки зрения, а с финансовой точки зрения — на постояльцев. Каким здесь может быть компромиссное решение? С одной стороны, необходимо наполнять бюджет, но, с другой стороны, не хочется отпугнуть гостей внутренних туристов, о поддержке которых много говорят, и не усложнить работу отельеров.

Валерий Калугин: Петербург — главный туристический центр страны. Город вкладывается в рекламу туризма больше, чем любой бизнесмен. Такая общемировая практика, как курортный или туристический сбор существует во всех странах, и хоть немного, но дает городам возможность вкладываться и развивать, придумывать новые, современные, нестандартные истории. Но бизнес этого, вроде бы, не замечает. Начиная с выделения площадок под автобусы и заканчивая киосками и всем остальным, в том числе рекламой, например. Я уже не говорю про фасады и все остальное — это немного другая история. В целом, город больше всех вкладывается в туристическую сферу. Поэтому сбор в сто рублей никого не отпугнет, и он нужен не для того, чтобы покрывать расходы на социалку. Он нужен для того, чтобы вкладывать инвестиции в туристическую сферу и улучшать ее качество. Что касается администрирования – сейчас век цифровизации.

Смешно рассуждать: нанимать или не нанимать дополнительного человека в штат гостиницы? Если европейская гостиница не может администрировать сторублевый взнос курортного сбора — это смешно, бросьте вы! Все уже давно в цифре, все элементарно делается нажатием одной кнопки. А если нет — надо доработать свои программные продукты.

Максим Морозов: Еще одна тема в продолжение темы развития туристического бизнеса — это прогулки по крышам. Удивительно, но в Петербурге только одна подготовленная площадка – на Лиговском проспекте, где официально можно подняться, сфотографироваться, провести время. Хотя запрос, очевидно, есть. Правоохранительные органы периодически проводят рейды, возбуждаются административные и уголовные дела. Жильцы домов в историческом центре недовольны тем, что к ним неофициально водят экскурсии. Но, опять же, если есть гигантский спрос, странно, что нет в городе подготовленных смотровых площадок. Как вам кажется, как наладить эту историю?

Валерий Калугин: Я бы отметил два очень важных вопроса. Первый — безопасность, нет ничего дороже человеческой жизни. Вопрос безопасности, кроме, наверное, одной площадки не решен. Второе – крыши, чердаки и подъезды — это общее имущество собственников жилых и нежилых помещений этого дома, и они вправе им распоряжаться. Никто, кроме них. Поэтому, допустим, если мы хотим подготовить маршрут, то это большая работа: провести собрание собственников, сделать все безопасным, получить согласование от пожарных и всех остальных. Это интересная история, особенно для молодежи, но очень опасная с точки зрения сохранения жизни и здоровья. Плюс, надо помнить, что это не городская собственность.

Максим Морозов: Если говорить о помещениях, которые в городской, государственной собственности. Я никогда не поверю, что в историческом центре или, может быть, на окраине, с которой открывается интересная перспектива на город, невозможно организовать несколько безопасных, подготовленных смотровых площадок.

Валерий Калугин:

Смотровые площадки — другая история. Их подготовка – это нормальное предложение, можно найти городские здания, понятно, с учетом охраны памятников. Смотровые площадки для жителей города и туристов должны быть. Я думаю, что, если в Петербурге сделать три-пять смотровых площадок, они постоянно будут востребованы.

Максим Морозов: Вопрос от строительного сообщества. За счет чего можно сократить время согласования строительства, вывода новых проектов. Уже, мне кажется, есть критическая масса историй, когда документы со стороны девелопера подготовлены, переданы в определенный комитет, но из-за того, что не налажено межведомственное взаимодействие, документы могут месяцами передаваться из комитета в комитет. Понятно, что зачастую у девелопера заемные средства, необходимо обслуживать кредит, это все сказывается на удорожании конечного квадратного метра. Но главное, что нет перспективы, непонятны сроки реализации проекта, потому что есть долгие бюрократические согласовательные процедуры. За счет чего можно сократить бюрократические проволочки?

Валерий Калугин: Что касается сроков разрешения на строительство, этим занимаются отдельная служба – ГСН, которая, насколько я знаю, уже несколько лет не выходит за свои сроки. Всегда же, знаете, один говорит, что виноват партнер, а партнер говорит, что виноват другой партнер. Я не могу привести статистику, но пакеты, которые подаются для разрешения на строительство, в большинстве своем имеют недостатки.

Так как сроки для ГСН сжали, то сотрудники Госстройнадзора посмотрят, найдут недостатки и сразу отправляют документы назад. Сроки сжаты, вот и получается: «Нет. Назад. Нет. Назад». Сжали сороки до того, что сами попали в не очень понятную историю. Но часто ответ бывает отрицательный, потому что пакет документов, который подается девелопером, не соответствует требованиям.

Другие процедуры: Генплан, ПЗЗ, проект планировки, экспертиза проекта — это, конечно, более длинные и серьезные этапы, основное время тратится здесь.

Максим Морозов: Контраргумент со стороны девелоперов: да, спасибо, что появилось «единое окно» для инвестора, читай для девелопера. Исчезло личное общение того, кто подает документы с контрагентом, с чиновником со стороны администрации. В ответ девелопер, инвестор получает свой же пакет документов обратно – там написано, что есть ошибка, не подходит. В чем ошибка, как отрегулировать, как исправить — непонятно. Если раньше это было на уровне взаимодействия с сотрудником определенного комитета, органа и ведомства, то теперь, вероятно, для того, чтобы снизить коррупционные фактор, чтобы оптимизировать процессы, все в электронном виде. Девелоперы говорят, что это только ухудшает и удлиняет процессы, потому что непонятно – что от тебя хотят, в чем ты не прав.

Валерий Калугин: Мы стали заложниками новомодных положений, требований, KPI, прошу прощения. Все вдруг решили, что в электронном виде все подали, все получили, все доработали. Но чудес не бывает. Есть простые вещи, допустим, получить форму 9 или разрешение на строительство. Но пока ты идешь к этому разрешению, пока ты готовишь проект планировки — бывают сложные моменты. Либо надо описывать десятки тысяч причин отказов и каждый раз писать, либо еще что-то.

Я считаю, что отделение чиновника от взаимодействия с бизнесом из-за коррупционных историй — не очень правильное направление в сложных вещах. Без личного общения работать эффективно практически нереально.

Регламент можно сделать из десяти шагов, а можно из пятидесяти. Первая задача — оптимизировать сам технологический и правовой процесс, определить минимальное количество квадратиков, то есть людей. Второе —люди, которые задействованы, на каждом этапе проверяют свое небольшое направление, там должно быть четко расписано почему «нет». Должен быть абсолютно короткий срок, и все это должно быть в цифре. Все эти процессы должны быть публичны. Все смотрят, ничего в этом страшного, секретного нет. Это и обеспечит оптимизацию процессов.

Максим Морозов: Еще один вопрос, связанный со строительным комплексом, касается несправедливости. Девелоперы в Петербурге вынуждены вместе с жилыми комплексами строить социальную инфраструктуру: поликлиники, пожарные депо, детские сады, подъездные пути и бесплатно передавать их в собственность города. Получается, что налогоплательщик платит дважды. С одной стороны, он платит налоги, из которых, в том числе и должно финансироваться строительство социальной инфраструктуры. Второй раз налогоплательщик платит, когда покупает квартиру, потому что в стоимость квадратного метра девелопер, естественно, закладывает свои траты на постройку социальной инфраструктуры. Некоторые строители мне говорят, что сейчас в Петербурге в квадратном метре 20 тысяч рублей — это как раз социальные обязательства девелопера. Как вам кажется, за чей счет необходимо строить социальную инфраструктуру, и как сделать этот рынок более справедливым?

Валерий Калугин: С моей точки зрения, в настоящий момент условия становятся все более справедливыми. Вопрос в том, чтобы они были одинаковы и понятны для всех.

Вспомним время, когда эти же девелоперы, мы их всех любим, строили вообще без социальной инфраструктуры и построили в городе гетто. Образовался долг – сотни детских учреждений, который мы закрываем до сих пор. Эти же девелоперы так строили, у них вопросов не возникало. Сейчас все они понимают, что социалка улучшает жилье и повышает его стоимость. Если они считают, что вложили в квадратный метр жилья 20 тысяч рублей социальной нагрузки, то когда приезжает покупатель и видит детский сад и школу, понятно, что стоимость квартиры у них растет на эти же 20 тысяч. Поэтому в целом ситуация с социальными обязательствами более здоровая, более логичная.

Я больше хочу сказать: мы забываем про рабочие места во всех кварталах, которые мы настроили. Рабочих мест практически нет, кроме первых этажей. Кроме того, там нет спортивных школ, нет учреждений, которые раньше назывались домами пионеров, нет кинотеатров, нет театров, нет стадиона, нет церкви. Нет мест приложения рабочих рук. Есть только офисные здания или аналогичные организации. Получается, мы застраиваем и получаем не очень перспективную историю. Потому что люди, которые хотят, чтобы их дети поступили в высшие учебные заведения, будут возить их в центральные садики и школы, ездить туда же на работу. Все это создает бесконечный трафик. Это нужно децентрализовать. Делать не микрорайоны, а реальные районы, в которых есть все. Понятно, что, если бизнес строит жилье или не жилье в своем квартале — здесь двухсторонняя дорога с городом. Город должен вкладываться в эту историю, понимая, что это налоги и все остальное. Здесь надо искать компромиссные решения. Их можно найти.

Максим Морозов: Вопрос по поводу кадастровой оценки. Обсуждаются поправки в Налоговый кодекс, которые предусматривают расчет по кадастровой стоимости недвижимости. Какие здесь сейчас видятся подводные камни, аргументы «за» и «против»? Я знаю, что вы сейчас активно обсуждаете этот вопрос, в том числе на базе общественных, деловых организаций.

Валерий Калугин: Самое большое количество рабочих групп и инициатив в Российской Федерации сейчас по кадастровой стоимости. Все, кому не лень, пишут, что им нравится. Получается, что этим самым бесконечным потоком мы, может быть, и саму идею можем девальвировать, потому что федералы скажут: «Утомили уже». Мы тоже создали рабочую группу. Подготовили проект закона с пояснениями, с обоснованиями, сейчас согласуем его с исполнительной властью Санкт-Петербурга, с губернатором. Опасение в чем? Какие у нас исходные данные? Мы переходим на другую систему налогообложения. В так называемых развитых странах Европы давно исчисляют налог на имущество, исходя из кадастровой стоимости. То есть, государство, муниципалы сами проводят кадастровую оценку такими же кадастровые оценщиками, которые служат в муниципальных службах. У нас это государственные учреждения. Дальше субъект Федерации или муниципалитет налоговыми ставками определяют, кому, что и сколько платить. Налоговый кодекс говорит, что несколько видов использования помещений: офисы, заведения общественного питания и так далее – всего четыре вида, уже должны облагаться исходя из кадастровой стоимости. Там был срок, по которому мы должны дойти до ставки 2 и пройти по этой линии, постепенно перейти, попробовать эти виды использования.

Что показал опыт? Что в связи с тем, что мы только переходим к кадастровой оценке, то еще толком не научились ее считать. Методики, которые предложены в Минэке, на данный момент не несовершенны. Получаются, ни с того, ни с сего – всплески в 10 или в 100 раз! Они, конечно, всех пугают. Это неприемлемо. Кадастровая стоимость — это рыночная стоимость, это та же самая рыночная стоимость, только определенная массовым методом оценки. Между рыночной и кадастровой стоимостями разница должны быть плюс-минус 20%.

Это из теории оценки. Но надо научиться считать. Нам и рыночную-то стоимость иногда тяжело посчитать, потому что рынка не хватает. Мы еще не до конца развились, у нас нет понятного устойчивого роста экономики на два-три года. Потом, если у нас экономика начала падать, мы должны сразу пересчитывать, а не раз в три года! Постоянно пересчитывать. Это должна быть экономическая категория. Поэтому, во-первых, здесь не надо никуда торопиться. Будем входить плавно: увеличение по 10% в год — не больше. Чтобы можно было планировать. Особенно это важно промышленникам. У них есть заказы, в этих заказах уже все эти налоги учтены. Мы считаем, что раньше 2030 с этой кадастровой оценкой года нечего дергаться. Ведь надо не просто посчитать статистику, надо реагировать на рынок.