Депутат ЗакСа Четырбок рассказал, что будет с небольшими барами в Петербурге

Петербург готовится к реформе общепита: с 1 сентября вступает в силу скандальный закон о так называемых «наливайках», ограничивающий продажу алкоголя в ночное время. Однако реестр ресторанов, который будет вести комитет по промполитике, инновациям и торговле, до сих пор не сформирован. Кроме того, далеко не все собственники баров понимают, как на практике будут учитываться критерии, в соответствии с которыми можно будет продолжить работу. Ответы на ключевые вопросы — в эксклюзивном интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с руководителем профильной рабочей группы, председателем бюджетно-финансового комитета Законодательного собрания Петербурга Денисом Четырбоком.

Максим Морозов: Если в студии Денис Четырбок, то первая тема — это закон о так называемых «наливайках». Честно говоря, уже есть некоторая информационная усталость от этой темы. Почему не удаётся поставить, если не точку, то точку с запятой в законе и его правоприменении?

Денис Четырбок: Когда мы подняли эту дискуссию в ковидные времена, 2020 год, федеральные власти не дали нам всю полноту полномочий, которую они предоставили сейчас. Первый «крестовый поход» против «наливаек» дал нам возможность использовать только один критерий — площадь зала обслуживания. Ещё в 2020-м году при принятии поправок в федеральный закон мы говорили о том, чтобы дать регионам возможность самостоятельно устанавливать набор критериев, который бы определил линейку «наливаек» и свой стандарт работы общепита с алкоголем в каждом регионе в многоквартирных жилых домах. Подчеркну, только в МКД.

Максим Морозов: По статистике о скольких субъектах хозяйственной деятельности идёт речь сейчас?

Денис Четырбок:

В самом общем приближении, с алкоголем в Петербурге работают порядка 3600 заведений. Из них примерно 52% — это заведения, которые находятся в нежилом фонде: их этот закон не коснётся. Остальные 48% объектов находятся в многоквартирных жилых домах: это примерно 1700. Если брать с привязкой к районам, то у нас есть пять лидеров — это Центральный, Адмиралтейский, Петроградский, Василеостровский и Московский районы. Именно в них сосредоточены ¾ всех заведений общественного питания, которые расположены в многоквартирных жилых домах.

Максим Морозов: Можно ли посчитать, сколько из них стимулировали принятие данного закона? В скольких из них были нарушения общественного порядка?

Денис Четырбок: Я не запрашивал такую статистику по всем заведениям. Тем не менее у нас есть данные относительно самых одиозных, громких заведений, о которых говорили жители. Кроме того, именно их голос звучал громче всего, в том числе на рабочих группах: они утверждали, что рядом с их заведениями или в их заведениях никаких нарушений нет. Однако меня шокировало письмо, которое я получил из МВД в ответ на свой запрос. За последние пять лет в этих заведениях зарегистрировано более сотни состоявшихся, не оспоренных, административных правонарушений. Они связаны, во-первых, с нарушением общественного порядка, мелким хулиганством, во-вторых, с правилами продажи алкогольной продукции и, в-третьих, с нарушением тишины и покоя граждан. Последнее — самое распространённое.

Максим Морозов: Тем не менее нарушителей счётное количество, а городской закон распространяется на всех. В этой связи основная претензия в том, что вы и правоприменители не смогли навести порядок. При этом в распоряжении государства с десяток контролёров, часть полномочий которых направлена на поддержание правопорядка: полиция, Росгвардия, Роспотребнадзор, профильный комитет Смольного, районные администрации, муниципальный контроль, различные общественные контролирующие организации и так далее. Они не справились с несколькими, одиозными заведениями в городе, поэтому вы, как Заксобрание, принимаете запретительный законопроект, который касается всех.

Денис Четырбок: Это не совсем так. Во-первых, с кем-то справились. Это подтверждает улица Рубинштейна, где было закрыто достаточно большое количество заведений, вход в которые был организован из подворотни.

Максим Морозов: Стало ли тише на улице Рубинштейна?

Денис Четырбок: Стало, но не настолько, чтобы были довольны жители улицы Рубинштейна. Кстати, их представители жителей улицы Рубинштейна были участниками нашей рабочей группы по «наливайкам». От них звучали достаточно жёсткие предложения, например, полностью запретить продажу алкогольной продукции в многоквартирных жилых домах. Это к вопросу о том, почему выбрали 50 квадратных метров: звучали и другие цифры, о которых мы поговорим позже.

Максим Морозов: Давайте вернёмся к тому, что нарушают несколько заведений, а запретительный закон касается всех.

Денис Четырбок:

Второй момент — алкогольным бизнесом владеют достаточно грамотные, юридически подкованные предприниматели. Когда Роспотребнадзор выставляет им претензию, они находят лазейки в законодательстве, которые помогают им уже в судебном порядке оспорить действия надзорных органов. Как правило, им это удается.

Третий тезис заключается в том, что мы всё-таки региональные законодатели. Роспотребнадзор, противопожарная служба, МВД — это федеральные структуры, которые не подчиняются городу. Именно поэтому ещё в 2020 году мы выдвигали предложение дать регионам всю полноту полномочий для регулирования «наливаечного» вопроса. Сейчас мы получили эти полномочия. Лет 20 назад действительно не было никакого законодательства по ограничению времени продажи алкогольной продукции.

Максим Морозов: И как-то жили.

Денис Четырбок: Как-то жили. Но давайте посмотрим на конец 1990-х и подумаем, хорошо ли мы жили.

Максим Морозов: По словам общественников, рабочая группа Заксобрания, которую вы возглавляли, на последнем заседании в марте 2025 года обсуждала только вопрос площади зала обслуживания посетителей — пресловутые 50 «квадратов» — как один из критериев ресторана для продажи алкоголя ночью. Некоторые участники рынка задаются вопросом, почему за весь год работы ни разу не рассматривался вариант того, что этот порог станет обязательным условием для продажи любой алкогольной продукции, включая пиво, пивные напитки, сидры и так далее в объектах общепита в МКД?

Денис Четырбок: Этот вопрос так или иначе всплывал под углом того, чтобы полностью запретить продажу алкогольной продукции в многоквартирных жилых домах.
  

В качестве одной из выдвигаемых альтернатив инициативные группы жильцов предлагали установить заведомо непроходной метраж, условно, в тысячу квадратных метров. Формально-юридически деятельность возможна, однако при такой площади, которую достаточно сложно найти в Петербурге, сохранились бы единицы заведений. Так что этот вопрос всё равно вставал на повестке дня, но, может быть, не под углом 50 квадратных метров.

Максим Морозов: Но сейчас выясняется, что это самая принципиальная вещь. При этом вы говорите, что данный вопрос «всплывал» периодически, а целенаправленно его обсуждали только на одном из заседаний.

Денис Четырбок: Во-первых, каждое заседание было посвящено своей тематике. Во-вторых, 50 квадратных метров не вошли в сам проект документа. Они появились в рамках поправки ко второму чтению по итогам общественных обсуждений, которые состоялись по проекту закона. Также состоялась оценка регулирующего воздействия: именно на основании этих собранных данных была внесена поправка.

Максим Морозов: Расскажите чуть подробнее об эмпирических исследованиях. На основании чего родился метраж 50 «квадратов»?

Денис Четырбок: Во-первых, в нашем городе он родился в 2020 году. По сей день и до 1 сентября у нас действует дифференцированная минимальная площадь зала обслуживания — 20 квадратных метров. Это общее значение для всего города, за исключением хрущёвок, в которых действует повышенный размер 50 квадратных метров. Этот метраж также родился неслучайно. Есть шесть серий хрущёвок: максимально возможная площадь — 42-48 квадратных метров, то есть трёхкомнатная хрущёвка. Соответственно, 50 квадратных метров не даёт «наливайке» возможность получить лицензию в хрущёвском доме. Исключение связано с возможным объединением двух квартир в далёких 1990-х. Однако это единичные случаи.

Максим Морозов: Тем не менее копья чаще ломаются относительно исторического центра, где хрущёвок нет.

Денис Четырбок: Я понимаю. Вы спросили — откуда взялись 50 квадратных метров. Фактически город был разделён: одна часть — 20 квадратных метров, другая — 50 «квадратов». Сейчас у нас действует единый режим — 50 квадратных метров. Были предложения увеличить его до 60, 70 и даже 150 «квадратов»: на мой взгляд, это уже излишне. Цифра в 50 квадратных метров уже существовала в правом поле Петербурга. Сейчас мы просто приводим всё к единому знаменателю.

Максим Морозов: Присматривались ли вы к опыту Москвы?

Денис Четырбок:

Мы рассматривали опыт Москвы, но там совершенно другая структура организации процессов в объектах общественного питания. Подавляющее большинство объектов находится, во-первых, в апартаментах, которые де-юре не являются многоквартирными жилыми домами. Таких очень много, особенно в центральной части Москвы. Во-вторых, они находятся в коммерческих помещениях: были выкуплены целые объекты, которые раньше были МКД, а теперь таковыми не являются.

Максим Морозов: Напомните, какой метраж в Москве?

Денис Четырбок: 20 квадратных метров для многоквартирных жилых домов. Тем не менее повторю, что там другая структура.

Максим Морозов: А у нас в МКД — 50 «квадратов».

Денис Четырбок: В Москве не так много заведений находится в многоквартирных жилых домах.

Максим Морозов: «Не так много», «примерно»… Хотелось бы понять количество.

Денис Четырбок: Это совершенно другая пропорция: это не наши 50 на 50. Повторю, в подавляющем большинстве случаев они находятся либо в апартаментах, либо в нежилых, переведённых домах. Соответственно, у них нет такой проблемы, нет жалоб со стороны жильцов. У нас немного другая структура организации этого бизнеса в многоквартирных жилых домах.

В Петербурге некоторые заведения были организованы в арках, некоторые — в бывших дворницких и даже конюшнях. Мы достаточно глубоко погрузились в этот вопрос: многие заведения располагаются там, где изначально, даже в царские времена, не было никакой надобности организовать жилые или нежилые помещения.

Максим Морозов: Вы проговаривали всё это на рабочих группах?

Денис Четырбок: Конечно, ведь рабочая группа длилась полтора года.

Максим Морозов: Тогда непонятно, откуда берутся претензии целого ряда профильных предпринимателей. Они говорят, что этот вопрос либо практически не проговаривался, либо проговаривался фрагментарно на отдельных заседаниях.

Денис Четырбок: Во-первых, не все 100% посещали заседания. Во-вторых, участие в рабочей группе было добровольным. Даже если бы пришли все 1700 владельцев, мы бы нашли способ организовать процесс, например, разделились бы на подгруппы и так далее. К сожалению, не так много предпринимателей пожелали принять участие.

Максим Морозов: Сколько предпринимателей участвовали в обсуждении документа на протяжении всего времени?

Денис Четырбок: С десяток самых активных.

Иногда заседания рабочей группы практически перерастали если не в кулачные бои, то во что-то похожее. У жителей своя жёсткая позиция, которая не приемлет нахождение такого рода заведений в многоквартирных домах.

Максим Морозов: То есть ваше решение в любом случае компромиссное, так как участники рабочей группы — представители жильцов МКД — настаивали на более жёстком решении — вообще запретить?

Денис Четырбок: Абсолютно. Они не соглашались ни на 50, ни на 150 «квадратов» и предлагали тотальный запрет: жилой дом только для жилья.

Максим Морозов: Чаще всего в питейном заведении акцент делается на барной стойке. В связи с этим вопрос, входит ли пространство самой барной стойки и за барной стойкой в зал обслуживания?

Денис Четырбок: Во-первых, не везде есть барные стойки. Во-вторых, барная стойка барной стойке рознь. В-третьих, мы не вводили в законе какие-то дефиниции.

Мы использовали терминологию Федерального закона №171, который прямо говорит, что под площадью зала обслуживания понимается помещение, предназначенное для потребления готовой продукции. Не приготовления, а потребления.

Соответственно, если вопрос про то, включать или нет в норматив барную стойку, то на ней должно быть организовано место для потребления продукции как на столике: он может быть широким или узким. Также должно быть посадочное место. То есть всё, что располагается со стороны потребителя. Пространство, где хранится еда или готовится коктейль, это место для приготовления, то есть это служебная часть помещения. Соответственно, она не включается в зал обслуживания. Приведу пример: на Ветеранов, 51 есть замечательная «наливайка». Все 10 лет нашей работы с жильцами, она, как рыба, выскальзывает из рук. Но после принятия этого документа, это будет первое место, в которое мы отправимся. Ведь у них есть замечательная барная стойка, где не работает бармен, которая используется как склад для хранения дешёвого алкоголя ввиду того, что у них просто нет другого места. Я не знаю, качественный ли алкоголь и откуда вообще он взят: такая проверка не входит в мои полномочия.

Максим Морозов: Соответственно, в 50 «квадратов» не попадает гардероб, потому что там не происходит потребление.

Денис Четырбок: Совершенно верно, это служебное оповещение.

Как правило, в совсем маленьких заведениях гардероб либо организован в проходной, либо не выделен как таковой. В этом случае в помещении с посадочными местами просто стоит вешалка: никто не будет вымерять эти 20 квадратных сантиметров.

Более того, помимо 171-ФЗ, есть технические регламенты и ГОСТы. Согласно этим документам, вещи, используемые для сопровождения потребления, например, сцена или диван, на котором можно посидеть и выпить, также являются площадью зала обслуживания.

Максим Морозов: Открытая кухня не попадает?

Денис Четырбок: Нет, потому что там идёт готовка.

Максим Морозов: А что насчёт колонн и технических ниш?

Денис Четырбок: Это уже технические вещи. Например, ниши — это части помещения.

Максим Морозов: Возможно, рестораторы так неактивно участвовали в заседаниях рабочей группы, потому что не осознавали всю опасность?

Денис Четырбок: Здесь нет никаких изменений. Метраж действует с 2020 года. Кроме того, подход комитета тоже не изменился. Как они мерили 20 «квадратов», так же будут мерить и 50. Так что подход к измерению одинаковый.

Максим Морозов: Сколько де-факто должно занимать питейное заведение со всеми служебными помещениями, чтобы не считаться «наливайкой»?

Денис Четырбок: Сейчас мы не сможем это установить. Везде будет разное значение: всё зависит, например, от конфигурации помещений.

Максим Морозов: Получается, 50 плюс — это 70-75 метров.

Денис Четырбок: Почему? Может быть, вам не нужна, например, барная стойка.

Максим Морозов: Точно должны быть кухня и два туалета.

Денис Четырбок: Кухня и туалеты — это то, без чего мы вообще не можем открывать этот бизнес. Это минимальный набор требований.

Максим Морозов: Тогда нужно говорить, что норматив — это не пресловутые 50 «квадратов», а 70-75 квадратных метров.

Денис Четырбок: Закон говорит только о площади зала обслуживания. Мы всегда оперировали только этим. Раньше было 20 квадратных метров — это тоже только площадь зала обслуживания.

Максим Морозов: Я ошибусь, если скажу, что со вступлением в силу реестра заведение общепита, имеющее возможность торговать алкоголем ночью, должно быть в районе 70-75 «квадратов»?

Денис Четырбок: Вполне возможно, если речь о всём помещении. А может быть, чуть меньше, а может быть, чуть больше.

Я считаю, что ведение открытого публичного реестра в интересах самих заведений. Это избавляет их от пресловутого человеческого фактора. Раньше после каждой заявки в полицию или другие надзорные органы, к вам бы приходили и вымеряли ваш зал обслуживания. Сейчас же комитет один раз проверит, что ваш зал обслуживания соответствует критериям, и внесёт вас в реестр. Нахождение в реестре — гарантия защиты от нападок со стороны других надзорных органов по поводу площади.

Максим Морозов: Если говорить о барной стойке, то её нужно ликвидировать?

Денис Четырбок: Переформатировать.

Максим Морозов: Вы просто сказали то же самое другими словами. Это значит, что собственники заведений так или иначе понесут материальные потери.

Денис Четырбок: Вы говорите о каких-то частных историях.

Максим Морозов: Жизнь складывается из частных историй.

Денис Четырбок: Конечно. Но давайте говорить о числах. В начале эфира мы озвучили примерную цифру в 3 600 заведений. Из них примерно половина относится к МКД. Далее, согласно нашим подсчётам, 300-350 заведений из 1 700 не укладываются в пять критериев. Речь идёт не только о критериях 50 «квадратов». Я с удивлением узнал, что достаточное количество заведений работает без туалета. Глубоко убеждён, что это не формат XXI века и Петербурга.

Остаётся 23 заведения, которые обратились к нам с информацией о том, что они не укладываются в 50 квадратных метров.

Максим Морозов: Мы точно не должны доверять цифре «23 заведения», не потому, что мы не доверяем Четырбоку, а потому, что 23 — это только те заведения, которые заявили о себе. Я был в заведениях, которые точно не подпадают под критерии закона. Однако в силу своей, так скажем, юридической инфантильности, они просто не знают о предстоящем регулировании.

Денис Четырбок: А иногда они вам не договаривают всю правду. Например, по ряду заведений выясняется, что при получении изначальной лицензии по документам было 80 квадратных метров. Однако со временем бизнесмену было выгодно сдать часть помещения в субаренду. Соответственно, оно выбыло из деятельности общественного питания и перешло в торговлю табачной продукцией, вейпами и тому подобным: не хочу рекламировать вредные вещи. Так что в нынешних реалиях площади стало меньше, из-за чего ты уже не влезаешь в 50 «квадратов». В этих ситуациях тоже есть недовольство.

Каждый конкретный случай надо разбирать отдельно: это задача комитета. В моём понимании, конфликтные ситуации необходимо внимательно разбирать на основе не только документов, но и личного выхода инспектора.

Максим Морозов: Закон вступает в силу с первого сентября. Однако в Смольном нам говорят, что реестр не будет сформирован к этому времени. Поэтому есть некая отсрочка до конца года. Как так получилось?

Денис Четырбок: Насколько я знаю, к 1 сентября все, кто считают себя соответствующими критериям, подадут заявку и автоматически будут включены в реестр. Далее в течение 30 дней будет принято решение, остаются ли они в этом реестре или нет.

Максим Морозов: Такой важный, принципиальный закон, который так долго обсуждали, как вы говорите. Почему не подготовились?

Денис Четырбок: В законе есть чёткий срок вступления в силу — с 1 сентября.

Максим Морозов: Реестра нет. Куда вступать?

Денис Четырбок:
  

Реестр будет с 1 сентября. Будет презюмироваться, что все подавшие заявки соответствуют критериям. В течение 30 дней будет принято окончательное решение. Принципиально важно, что вопрос проверки окажется в одних руках — комитета. Закон сложный, его реализация также сложная. Конечно, нельзя сказать, что сразу же со 2 сентября мы будем жить по-новому. Потребуется время на обкатку.

Максим Морозов: Предусмотрена ли господдержка добросовестным бизнесменам, которые хотят продолжить работу в легальном поле, но не подходят по одному из критериев? Допустим, человек хочет сохранить бизнес, но физически не может решить вопрос с метражом. В связи с этим нужно помещение. Поможет ли город в лице каких-либо ОГВ оперативно подыскать подходящее помещение?

Денис Четырбок: Насколько я знаю, специальной программы, связанной именно с введением закона против «наливаек», нет.

Надо понимать, что бизнес, связанный с реализацией алкогольной продукции, достаточно сверхприбылен.

Максим Морозов: В общепите давно нет сверхприбылей.

Денис Четырбок: Смотря с чем сравнивать: везде есть свои нюансы. Возвращаясь к вашему вопросу, повторю, что специальной программы нет. Тем не менее есть другие меры поддержки предпринимателей, которые, например, хотят арендовать у города государственное имущество. Возможно, даже с последующим выкупом, если это предусмотрено законом. Такие программы существуют, так что можно попробовать в них поучаствовать.

Максим Морозов: Как оцениваете возможный социально-экономический эффект от введения закона?

Денис Четырбок: Комитет уже озвучил цифры: влияния будет примерно на 10% того общепита, который реализует алкогольную продукцию. Из этих 10% в зоне риска 10%, то есть фактически получается только 1%.

Максим Морозов: Сколько примерно заведений находятся в совсем «красной» зоне?

Денис Четырбок: Мы с вами говорили о 300-350 заведениях, давайте добавим ещё плюс-минус 50.

Максим Морозов: Ожидаете судебную практику?

Денис Четырбок: Конечно. Возможно, будут оспаривания. Однако с юридической точки зрения мы находимся в рамках наших полномочий.