ИТОГИ НЕДЕЛИ: Усиление мер безопасности 9 мая, дело Израйлита, ФНС и блогеры

Максим Морозов: В преддверии Дня Победы, 9 мая как бы вы оценили уровень антитеррористической защищённости в Петербурге?

Борис Борисов: Максим, я считаю, что уровень антитеррористической защищённости, очевидно, у нас недостаточен, не соответствует сложившейся ситуации. Думаю, одна из причин затягивания специальной военной операции заключается в том, что не доносят до широкой общественности, до населения России то, что ситуация достаточно серьёзная. Мы теперь бьёмся не просто с Украиной, а со всем западным миром. И действия, которые наблюдаем, очевидно, будут только усиливаться.

Необходимы комплексные мероприятия, сопряжённые, в том числе, с ограничением каких-то прав и свобод, что в военное время является абсолютно нормальным.

Взорвали линию электропередач, которая идёт от атомной станции. Если разорвать в определённом количестве, то станция перейдёт в аварийный режим. Электроэнергию нельзя где-то хранить и складировать, выработанные мощности должны передаваться по линии электропередачи, иначе станция не может работать в нормальном режиме.

Максим Морозов: Что могут противопоставить и силовики, и каждый из нас, каждый гражданин?

Борис Борисов: Начать нужно, безусловно, с информирования населения о том, что уровень террористической опасности достаточно высок, и могут происходить определённые вещи. Необходимо, как бы банально это ни звучало, всем проявлять бдительность и внимательность. Ключевые моменты, как атомные станции, НПЗ, то, что может сильно взорваться и нанести колоссальный ущерб, их нужно просто охранять — системно, тотально, разумно, корректно. Не бояться сказать в информационном пространстве, что опасность достаточно серьёзная.

Максим Морозов: Но вы понимаете, что к каждой линии электропередач солдата с ружьём не поставишь.

Борис Борисов: На каждую линию не поставишь, но можно запустить те же самые беспилотники, а люди будут сидеть и за компьютером смотреть, что там происходит.

Максим Морозов: Тоже неоднозначно. Как определить, чей беспилотник: Росгвардии или, допустим, диверсантов? Не зря же небо для беспилотников закрыли.

Борис Борисов: Я вас уверяю, что если это будет организовано системно, и будет налажено взаимодействие среди силовых структур, с этим не будет проблем. Если беспилотники будут летать над линиями электропередач, будет очевидно, что скорее всего, это наши беспилотники. Что касается охранников, может быть, у каждой ЛЭП и не надо, но хотя бы через две-три это нужно делать. А как иначе?

Максим Морозов: Ещё одна тема. Смольнинский районный суд частично прекратил производство по уголовному делу Валерия Израйлита в связи с истечением сроков давности. Чем показательно это дело?

Борис Борисов: Показательно дело Израйлита тем, что это единственное дело в России, в рамках которого использовали информацию из так называемых спецдеклараций, которые подавались для легализации средств, находящихся за границей. Действительно, было несколько эпизодов, основные из них – это статьи о мошенничестве. Именно поэтому было изначально возбуждено уголовное дело, и именно поэтому он в конце 2016 был заключён под стражу. Уже потом, в ходе расследования дела, это информация из открытых источников и от адвокатов, ФСБ изъяла эту декларацию и, в том числе, положила её в основу своей обвинительной позиции по уголовному делу. Сейчас прекратили за истечением срока давности именно статей, связанных с мошенничеством и легализацией средств. Это как раз те основания, из-за которых началось уголовное преследование. Тут надо обратить внимание, что прекратили по нереабилитирующим основаниям, именно по заявлению самого подсудимого. Соответственно, для всей этой истории реальные основание были. Если бы они были уверены в своей невиновности, вряд ли они согласились бы на прекращение по нереабилитирующим основаниям. Ещё стоит отметить, что оставшийся эпизод — это вывод средств за границу, основной, по которому сейчас продолжается судебное следствие, в значительной степени был основан как раз на этой декларации. Но опять-таки, как сейчас следует из открытых источников, её изъяли из материалов уголовного дела, она сейчас не используется для доказывания вины подсудимого.

Скорее всего, дело будет прекращено, обвинительного приговора по этой громкой истории мы так и не увидим, хотя человек 3,5 года просидел в СИЗО и до сих пор под домашним арестом.

Максим Морозов: Борис, а чего в этом деле всё-таки больше: права или политики?

Борис Борисов: С учётом того, что следствие и суд прямо нарушали нормы закона, я напомню, что есть специальный закон по поводу легализации капитала за границей, где прямо написано, что нельзя использовать эти спецдекларации для любых видов преследования – уголовного или административного, есть разъяснение Верховного суда есть, разъяснение Мишустина, что это незаконно и неправильно. Считаю, что без политической составляющей здесь не обошлось.

Максим Морозов: Александра Митрошина, на которую завели дело о неуплате налогов, предложила создать платформу для взаимодействия ФНС и блогеров. Как вы считаете, Борис, поможет ли такая инициатива вывести из тени блогеров, которые уклоняются от уплаты налогов?

Борис Борисов: Максим, лично я считаю, что это просто элемент пиара людей, которые привыкли работать в публичном пространстве. Я вас уверяю, что после поступления определённого уровня дохода все прекрасно нанимают специалистов, которые разбираются в том, как нужно платить налоги, в каком порядке и в каком размере. Речь сейчас идёт прежде всего о блогерах, которые зарабатывают значительные суммы.

Я абсолютно убеждён и точно знаю, что никакой правовой сложности в расчёте налогооблагаемой базы и, соответственно, в уплате налогов с деятельности блогеров нет.

Есть намного более сложные истории, когда у человека в разных концах мира находятся какие-то активы, где-то есть соглашение об избежании двойного налогообложения, где-то — нет, вот это действительно сложные истории, но всегда нанимаются специалисты, которые всё это делают. Вопрос в добросовестном отношении конкретного налогоплательщика к своим обязанностям.

Максим Морозов: Правоприменительная, судебная практика формируется буквально на наших глазах, всё это безумно интересно!