ЮЛИЯ САХАРОВА: Появились резюме с пометкой «имею иммунитет к COVID-19»

Даже по официальным прогнозам, к осени на улице рискуют оказаться 130 тысяч петербуржцев, то есть 4,5% от всех занятых в экономике города. Представители каких профессий наиболее востребованы в период пандемии, способствует ли «коронавирусная» господдержка борьбе с «серой» занятостью, и с какими проблемами столкнулись молодые специалисты – об этом в интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с директором компании HeadHunter по Северо-Западу Юлией Сахаровой.

Максим Морозов: Какие группы работников оказались наиболее уязвимы, а какие, напротив, более устойчивы в период пандемии?

Юлия Сахарова: Я бы начала с общих цифр по рынку труда для того, чтобы понимать, в какой ситуации город находится. Ситуация на рынке труда правда непростая, она в чем-то похожа на московскую, но хуже, чем в большинстве регионов страны. Если сравнивать майские показатели 2020 года с маем 2019, то проседание по количеству вакансий в Санкт-Петербурге достаточно велико, на 52% меньше опубликовано вакансий в мае 2020 по сравнению с 2019. Более того, май по сравнению с апрелем этого года тоже показал меньшие результаты. То есть в мае 2020 года по сравнению с апрелем 2020 года меньше примерно на 30% вошло вакансий. С одной стороны, для мая, в принципе, характерно обычно, потому что есть сезонность, есть длинные майские праздники, но если сравнивать с 2019 годом, то, конечно, сейчас ситуация на рынке дефицитная, то есть вакансий недостаточно. Обычно во всех кризисах – и 2008 год, и 2014 год – было так, что очень сильно падали входящие вакансии, то есть падает спрос от работодателей, и очень сильно растет предложение, то есть активно входят на рынок соискатели, публикуют свои резюме. Кризис 2020 года кардинально отличается и из-за карантина, и из-за другой тактики работодателей.

Максим Морозов: Что имеете в виду?

Юлия Сахарова: Сейчас мы не видим такого мощного, сильного взлета предложения, то есть входа резюме, нет таких серьезных, больших расставаний и сокращений персонала, как это было в предыдущих кризисах, 2014 и 2008 годов. Конечно, соискательская активность выросла, примерно +6%, но она пока еще не показывает очень сильного подъема. Но, конечно, кризис характерен тем, что вакансии уменьшаются, а спрос пусть чуть меньше, чем в предыдущие, но увеличивается. На этом расхождении, когда спрос меньше, а предложение подрастает, можно уже детально смотреть, кто больше, а кто меньше пострадал. Если смотреть по профобластям, я бы с этого начала – на кого спрос сохраняется и топ-3 профессиональных областей, где доля вакансий наиболее велика.

Максим Морозов: Такие счастливчики своего рода.

Юлия Сахарова: Да, причем тут крайне любопытный факт, который произошел в 2020 году. Мы впервые это наблюдаем – на первом месте по доле вакансий, наибольший объем, 25% от всех вакансий, опубликованных в мае, вакансии в сфере IT. Это для города уникально, потому что обычно на первом месте годами находилась сфера продаж. Всем были нужны сейлзы, менеджеры по поддержке клиентов, по работе с клиентами, продавцы-консультанты, ритейл и все прочее. Сейчас на первом месте IT по доле вакансий, на втором месте продажи, и на третьем месте производство. А дальше уже идут строительство и недвижимость. Это более-менее отражает и текущий кризис, как сместился спрос, и отражает отраслевую структуру Санкт-Петербурга, которая нам всем известна.

Максим Морозов: И, наверное, предсказуемо те, кто просели – это индустрия гостеприимства, общепит, сфера обслуживания.

Юлия Сахарова: Вы абсолютно правы, это в тройке антилидеров – там, где проседание наиболее большое. Это HoReCa – гостиницы и рестораны, общепит. Здесь проседание порядка 90%, меньше вакансий, чем в мае 2019 года. В то время, как сейчас самый подъем сезона для этой отрасли обычно. На втором месте, просело на 80% количество вакансий по сравнению с маем 2019 года в сфере спортивных клубов, фитнеса, индустрии красоты. И на третьем месте специалисты, у которых мало опыта, нет опыта – начинающие либо студенты. Это горе и беда, простите за драматические слова, но мы также впервые наблюдаем настолько высокие индексы конкуренции, соотношение входящих вакансий и резюме показывает индекс hh. И индекс в целом по рынку Санкт-Петербурга в мае – около 17, это рекордный индекс, когда на одну входящую вакансию порядка 17 входящих новых резюме. При том, что нормальная ситуация, которая спокойна для поиска работы – это 5-6, ну 7-8, как было в прошлом году. И если в целом по рынку около 17 индекс hh конкуренции на рынке труда, то по «студентам» и «начало опыта» индексы рекордно высокие, на первом месте, они почти 40.

Максим Морозов: Данные Международной организации труда: тревожное время как раз для начинающих специалистов, им приходится конкурировать не только в своей, молодежной среде, но и среди специалистов, которые были сокращены, которые оказались без работы, с более опытными специалистами.

Юлия Сахарова: Тут не все так однозначно. Молодым специалистам и до кризиса было достаточно сложно, поэтому все время, когда проводили встречи со студентами, с начинающими специалистами, мы говорили: начинайте как можно раньше свою карьеру трудовую, подрабатывайте, начинайте с третьего курса, берите проекты, участвуйте в волонтерских проектах – чтобы набить руку и получить хоть какой-то опыт практической деятельности. С другой стороны, сейчас снизился спрос по найму стажеров и студентов с небольшим опытом из-за того, что в многих компаниях из-за пандемии и экономической ситуации подбор встал на фриз. То есть временно приостановлен подбор. То, что сейчас мы наблюдаем по опросам работодателей, спрашиваем, выясняем, меняются ли ваши планы на сокращение либо на найм. Из хороших новостей, если в апреле была достаточно приличная доля работодателей, которые планировали уменьшать количество сотрудников, очень были осторожны в планах на найм, чуть ли не 3-5%, компании думали, что «мы нанимать будем, и это у нас в планах». Сейчас, по итогам опросов майских, растет доля компаний, которые найм оживляют, и в горизонте 3-6 месяцев найм планируют.

Максим Морозов: В том числе малый и средний бизнес.

Юлия Сахарова: Это прекрасный признак оживления экономики – малый бизнес на 30-35% нарастил количество публикаций вакансий, то, что мы видим по HeadHunter.

Максим Морозов: Юлия, а как изменяются запросы работодателей, того же малого и среднего бизнеса, который сейчас активизировал набор сотрудников? Кто из сотрудников нужен в первую очередь на этапе выхода из пандемии, и как меняются условия приема на работу? Корректировки произошли?

Юлия Сахарова: Некоторые корректировки мы наблюдали еще в апреле и мае, но чаще основной массив компаний шел по пути «никого не нанимаем, наоборот, пытаемся справиться сами». Были кейсы, когда hr-менеджеры переходили чуть ли не в курьеры – это ситуация сетей ресторанов и кафе, например. Компания сохраняет сотрудников – ты берешь на себя другие обязанности, которые помогут бизнесу выжить. Что касается того, кого в большей степени ищут – ищут самых разных IT-специалистов. Здесь имеются в виду и те, кто занимается digital-поддержкой, продвижением сервисов и продажей услуг компаний, в том числе в удаленном режиме. Эти люди сейчас востребованы, компаниям для выживания нужен кэш, как говорят, нужны продажи и за это нужно бороться.

Максим Морозов: Никаких новых строчек не появляется – стрессоустойчивость, способность работать самостоятельно, на удаленке исключительно, зарплата чуть ниже ваших ожиданий или чем обычно? Что-то такое новое привнес коронавирус?

Юлия Сахарова: Новое привнес, и мы видели около 4 тыс. вакансий, в которых указано слово «covid» либо «коронавирус», большое количество резюме, в которых упомянуто, что «я имею иммунитет», «антитела к ковиду» или «успешно справился с изоляцией во время пандемии». Такие слова уже встречаются и в вакансиях, и в резюме.

Максим Морозов: Как бы вы оценили число безработных в динамике с начала года, и какой прогноз до конца года в Петербурге?

Юлия Сахарова: Никто не может этого оценить. Я много материалов изучала – и официальных, от комитетов по труду и занятости, и от центров исследования труда, которые ведут крупные институты. Общий прогноз по стране – вероятно, до 10 млн безработных до конца года будет. Оценивать сложно, потому что есть официальная безработица, по разным методикам. Насколько я знаю, официальные безработные, люди, которые приходят в службы занятости и получают такой статус, получают пособие – эта цифра растет, она уже к 80 тыс., по-моему, приближается по Санкт-Петербургу. Для Петербурга, честно говоря, небольшая цифра, в городе 5,5 млн жителей. Но сейчас, наверное, и официальные цифры тоже подрастут, если будет согласовано увеличение пособия официального для безработных – а это для человека, потерявшего работу, хороший повод пойти, обратиться и получить официальный статус.

Максим Морозов: Соотношение: понятно, что для 5-миллионного города 80 тыс. безработных – сравнительно немного. Но если сравнивать число безработных и число вакансий, сможет ли число вакансий покрыть число безработных?

Юлия Сахарова: Все цифры, которые мы используем, они достаточно примерные и не описывают всей полноты картины. Есть официальные цифры безработицы, при этом понятно, что есть реальная безработица. И непонятно, как нам считать людей, которые полностью потеряли работу, и вообще…

Максим Морозов: Скрытая безработица.

Юлия Сахарова: Да, есть люди, которые находятся в отпусках без оплаты – как это идентифицировать? Они потеряли работу, вернется ли им работа обратно, с какой вероятностью? Вдруг родная компания обанкротится, а ты, оказывается, потерял время, не искал работу, надеясь, что вернешься? Поэтому, если примерно оценивать цифры реальной безработицы – это люди, которые сейчас не имеют работу и ищут – то ее по Петербургу я бы умножила на четыре или на пять. Они сейчас работу либо не имеют, либо под большим вопросом находятся с точки зрения уверенности в этом.

Максим Морозов: Как вам кажется, коронавирус способствует обелению рынка труда? Потому что люди, которые работали в серой зоне, ни на какую господдержку вообще рассчитывать не могут.

Юлия Сахарова: На мой субъективный взгляд, особо не способствует. Потому что сейчас работы все-таки недостаточно для всех, желающих ее получить. И конкуренция высока, поэтому люди для подработки готовы соглашаться на разные формы занятости, в том числе и серые. Особенно это касается линейного персонала, то есть людей, у которых нет финансовой подушки, чтобы продержаться без работы и без получения зарплаты в течение 1-3 месяцев. Сейчас увеличился спрос на такие форматы – «подработка» – мы в HeadHunter тоже завели такие теги, как «временная работа», «подработка». Потому что есть кейсы, о которых вы наверняка слышали, что крупные сети общепита, у которых несколько тысяч сотрудников, из-за того, что их бизнес сокращен на 80-90%, эти люди сейчас фактически числятся в компании и зарплату не получают, им подработка необходима. Есть истории, когда компании обмениваются персоналом друг с другом, то есть если одна компания не может всем своим работникам дать возможность трудиться и зарабатывать…

Максим Морозов: Такая взаимовыручка.

Юлия Сахарова: Да, передает в другую компанию, где срочно временно нужны люди – на доставку, курьеров.

Максим Морозов: В Госдуме задумались о легализации удаленной работы, то есть более четко прописать права и обязанности сторон. Какое число работодателей готовы перевести сотрудников на удаленку на постоянном режиме? И может быть кому-то и нет смысла возвращаться очно, приезжать на работу, тратить время, добираться? Сами работодатели заинтересованы ли в развитии этого института, направления, как удаленная работа? И какие вопросы может снять более точное законодательство?

Юлия Сахарова: Насколько я знаю, поправьте меня, задачи по легализации в Трудовом кодексе понятия «удаленная работа», «дистанционная работа», как это выглядит, какие права и обязанности сторон работника и работодателя – все эти изменения нас ждут разве что к концу года. Потому что все-таки изменения таких фундаментальных вещей, как статьи в Трудовом кодексе, не быстро происходят. Тем не менее, очень здорово, что эта тема сейчас манифестировала, ей занялись, и она рано или поздно будет у нас легализована. В этом есть некоторые плюсы – в этой пандемии, удаленке, самоизоляции, которые мы переживаем. Идет подталкивание рынка труда, соискателей и работодателей, в некоторых направлениях. Одно из них – это удаленная работа. Многие компании, особенно крупные, которые думают вперед и уже прогнозируют, как они будут жить в течение ближайших 3-6-12 месяцев и так далее, активно внутри исследуют ситуацию по пожеланиям сотрудников. Хотите ли вы работать удаленно постоянно, анализируют, насколько человек успешен и эффективен в условиях удаленной работы, какие потребуются дополнительные организации рабочего места, кто хочет работать не полностью удаленно, а гибридный формат, как сейчас называют, когда частично, несколько дней ты работаешь в офисе – может быть, на незакрепленном рабочем месте – несколько дней работаешь удаленно. Крупные компании мало того, что исследуют такие возможности – хотят ли их сотрудники, еще исследуют, как мы тогда поступаем с офисами. Некие новые требования к инфраструктуре, в том числе IT-инфраструктуре, которая поможет команды, частично удаленные, частично офисные, увязывать в рабочих проектах. Это целый блок вопросов интереснейших, которые сейчас перед всеми нами стоят.

Максим Морозов: Юлия, огромное спасибо за это интервью.

Юлия Сахарова: Спасибо вам.