Репортаж из Хьюстона: коронавирус, погромы, "Россия" и похороны Флойда

Техас одним из первых штатов США начал снимать «коронавирусные» ограничения. С мая загрузку ресторанов увеличили с 25% до 100%. Прямые госвыплаты получили все налогоплательщики с годовым доходом ниже 75 тысяч долларов. Пандемия совпала с уличными акциями, которые спровоцированы убийством афроамериканца Джорджа Флойда. Примечательно, что фотография полицейского, который во время марша памяти стоял в оцеплении, вызвала бурную реакцию. На его татуировке написано слово «Россия». О том, как в США называют карантин, кто обязан носить защитные маски и как обычные американцы переживают пандемию и протестные акции – шеф-редактору Business FM Петербург Максиму Морозову в проекте «Русская Америка» рассказала журналист из Хьюстона, штат Техас, Полина Прилипко.

Максим Морозов: Какие ограничения на практике начались с середины марта? Что изменилось в вашем привычном образе жизни?

Полина Прилипко: С 15 марта в нашем школьном округе были отменены занятия, и до конца учебного года, который закончился, занятия никак не возобновились.

Максим Морозов: Расскажите, как происходит обратная связь учеников со школой?

Полина Прилипко: У нас все по электронной почте. С нами наш классный учитель постоянно на связи был, постоянное информирование директора, плюс школьный округ постоянно пишет письма. Как минимум, у родителей пять писем в день, начиная с high school и middle school. У них, конечно же, электронные дневники, выданы домашние компьютеры, планшеты.

Максим Морозов: Выданы? То есть они государственные?

Полина Прилипко: Да, на время, если нет у него планшета дома – ему выдает школа планшет на время учебного года. Не только планшеты, и компьютеры старшим классам выдают. За интернет средний счет около 80 долларов в месяц.

Максим Морозов: Кстати, как это у вас называется, каким словом – карантин, изоляция?

Полина Прилипко: Это правильно называется Shelter in place – ордер на то, чтобы находиться дома. По большому счету, можно перевести, как «самоизоляция» для нашего региона, то есть для штата Техас. Потому что если мы, например, берем Нью-Йорк либо Чикаго, либо Калифорнию – у них были посерьезнее меры, не разрешалось выходить на улицу и так далее. В Хьюстоне и в Техасе все достаточно спокойно было.

Максим Морозов: А кто выпускает эти распоряжения об изоляции и так далее? Это аналог нашего санитарного врача, это муниципалитет либо это от губернатора исходит?

Полина Прилипко: На местах губернаторы штатов издают указы, как себя вести в период карантина. Наверное, ведомство вроде Роспотребнадзора, тоже в этом участвует, основываясь на эпидемиологической ситуации.

Максим Морозов: Полина, скажите, в каком режиме последние два месяца работала индустрия общепита, магазины, рестораны, кафе? Все ли были закрыты, кто с какими ограничениями работал?

Полина Прилипко: Когда было введено действие «все сидим дома», Shelter in place, закрылись все рестораны, все общепиты, закрылись абсолютно все.

Максим Морозов: Парикмахерские.

Полина Прилипко: Салоны красоты, парикмахерские, все бизнесы по обслуживанию.

Максим Морозов: Сфера обслуживания.

Полина Прилипко: Да. Рестораны работали только в режиме to go, то есть в режиме доставки еды. Причем, на пике нехороших цифр, максимальных показателей, во многих случаях доставщики делали бесплатно, за доставку еды не брали деньги. Не работали никакие бизнесы, кроме банков, работали магазины, заправки.

Максим Морозов: Продуктовые.

Полина Прилипко: Да, продуктовые магазины, куда тоже можно и по сей день заходить только в маске, людей пускали порционно, условно: пять человек зашли-пять человек вышли. Везде были пометки о соблюдении дистанции, здесь это шесть футов – это около двух метров.

Максим Морозов: Как восприняли это обычные горожане? Насколько они были готовы, или, скорее, не готовы к таким ограничениям?

Полина Прилипко: На какой-то момент жизнь просто замерла. Лично для себя я сравнивала то, что я видела на улицах, примерно с тем, что 1 января происходит в России, когда никого нет. Потом, через какое-то время у нас в Техасе, в Хьюстоне, поскольку нам не было запрещено выходить на улицы и заниматься спортом с соблюдением дистанции – потом, наоборот, я увидела такое количество людей. Вообще, у американцев особо не принято, тем более здесь, в Техасе, гулять по улицам. Время проводится либо в помещении, либо в спортзале, либо дома у себя на бэкярде, а вот так, чтобы просто пойти погулять… Я увидела толпы людей, которые ходят, никогда за почти два года, что я здесь живу, я не видела такого количества людей. Недели через две после того, как были введены эти жесткие ограничительные меры, люди стали массово гулять по улицам. Потом все пересели на велосипеды. Парки не были закрыты, там тоже можно было проводить время.

Максим Морозов: На начало июня что можно в Хьюстоне и что предполагается открыть?

Полина Прилипко: Штат Техас, после того, как президент Дональд Трамп объявил о том, что, кажется, можно начинать выходить, губернаторы, сами принимайте решение, исходя из того, какая у нас там ситуация на местах…

Максим Морозов: Там политика большая вмешивается. У вас же выборный год, республиканцы призывают быстрее начать работу предприятий, а демократы наоборот предлагают продлить ограничения.

Полина Прилипко: Да. Здесь все смешалось. Техас – самый первый штат, который начал re-open, который начал снова открываться, открывать бизнесы. Все пошагово, поэтапно. На первом этапе мы открываем рестораны, парикмахерские с 25%-й загрузкой. И вот мы уже на 50%-й загрузке. Рестораны 100% посетителей могут принимать.

Максим Морозов: Как быстро вы прошли путь от 25% загрузки до 100%?

Полина Прилипко: Примерно месяц. Началось открытие с начала мая. И, например, уже две-три недели недели назад у нас открылись музеи и открылся зоопарк. Везде корректировки введены. Что касается публичных мест – вы не можете покупать билеты лично на месте, вы делаете это онлайн для того, чтобы не было очереди на месте. По Техасу – в масках должны ходить все люди старше 10 лет.

Максим Морозов: Насколько подорожали маски, взвинтили цены?

Полина Прилипко: В какой-то момент в магазинах не было масок, не было санитайзеров и не было перчаток. Люди заказывали на Amazon, на каких-то еще сервисах и немножко дольше их ждали. Но не сильно. Они подорожали только в русском магазине. А во всех остальных магазинах их просто не было, их долго надо было ждать. А потом они снова начали появляться, и упаковка стоила условные долларов 20 – упаковка по 50, 100 штук, так и осталась. А в русском магазине – поштучно дорого было. Потом, у нас не было обязательного условия, что это должна быть маска – это должно быть что-то, прикрывающее лицо. Поэтому многие надевали просто платки, повязки. Нескольких людей я видела в каких-то супердевайсах, чуть ли не шлем, маска – это формальность.

Максим Морозов: Были ли штрафы за нарушение режима?

Полина Прилипко: История с рассинхронизацией указов в Америке. Потому что на уровне губернатора это было requirements, то есть «пожелание» носить маски. А на уровне, например, судьи округа был издан указ о том, что будут штрафовать, и штрафы достаточно серьезные, больше 1 тыс. долларов.

Максим Морозов: За что?

Полина Прилипко: Предполагались – за то, что человек без маски приходит в общественное место. Другое дело, что без маски тебя не пустят в общественное место. Тебя не пустят в магазин, тебя не пустят на заправку, если у тебя не прикрыто лицо. Это, буквально, происходило день за днем. Сначала губернатор издал указ, что маски обязательны, но штрафовать мы вас не будем. На следующий день окружной судья издает указ о том, что нет, все-таки мы будем штрафовать. И, внимание! Департамент полицейский тоже пишет свой ответ – ребята, нам некогда заниматься вашими масками, поэтому расслабьтесь, мы вам не будем штрафовать. Вот такая цепочка, поэтому по факту я не знаю ни одного случая человека, оштрафованного за отсутствие маски.

Максим Морозов: Как работают своего рода внешние связи – междугородние автобусы, иностранцы появляются либо гости из других штатов? Есть ли какие-то ограничения, как работают гостиницы?

Полина Прилипко: Внутри страны ограничений можно сказать, что не было. Ты в любой момент мог поехать из одной точки в другую на машине, на самолете, то есть авиаперевозки не были ограничены. На пике – это, наверное, первая половина апреля – был такой момент, что на дорогах, на федеральных трассах могли останавливать людей, которые двигались из регионов, как Нью-Йорк, штат Иллинойс, Филадельфия.

Максим Морозов: То есть, где было много заболевших, больше риска.

Полина Прилипко: Да. Ехали из регионов с большим количеством заболевших. Могли останавливать и даже, я слышала, были информационные табло о том, что, например, люди, которые приезжают в Техас из Луизианы – мы вас пока не можем пустить, извините, сейчас такая ситуация. Но из Нью-Йорка люди свободно передвигались в Майами на машине в рамках отпуска, по факту не было ограничений на передвижения внутри страны. По Техасу и Хьюстону интересная история, потому что вначале у нас очень строго все закрылись, и никто никуда, давайте переждем. Недели три примерно в таком режиме. Потом, знаете, началась вся эта история с нефтью, а Хьюстон – нефтяной город, и здесь очень многие семьи, русскоязычные в том числе, у них основной доход семьи связан с нефтяным бизнесом. И когда у нефти историческое падение было, после этого все заволновались и начали ровно с такой же силой, как люди кричали о том, что «мы сидим дома и мы никуда не пойдем, пока не будет придумана вакцина» – ровно с такой же интенсивностью люди после падения цены на нефть, увольнений и сокращений проектов, то есть конкретных финансовых угроз личному бюджету и так далее, начались призывы «да сколько же так можно!» Может быть, так совпало.

Максим Морозов: Как распределяется господдержка, вот эти знаменитые 1200 долларов от Трампа на руки?

Полина Прилипко: Эти деньги, выплаты прямые от государства, получили те люди, которые платят налоги в Америке. Это могут быть граждане страны, это могут быть резиденты, в данном случае я, я резидент. И это даже могут быть люди, у кого нет ни того, ни другого статуса и они находятся в процессе оформления каких-то документов, но они уже живут, платят налоги – доход которых годовой ниже, по-моему, 65-75 тыс. долларов. Автоматически прямые выплаты получили.

Максим Морозов: Расскажите о самом механизме.

Полина Прилипко: Никто нигде вообще не регистрировался. Ты, как налогоплательщик, со своими всеми данными находишься в единой базе налоговой службы, IRS. И у этого ведомства есть все данные по тому, сколько налогов ты заплатил и сколько налогов ты переплатил, и какие у тебя доходы. Потому что, когда каждый год семья подает свою налоговую декларацию, эти данные отражаются там. И, соответственно, ты для того, чтобы либо платить налог, либо наоборот претендовать на так называемый «refund» – это когда ты переплатил, все твои финансовые данные есть у государства для того, чтобы оформить тебе выплату. Либо это твой счет в банке, либо это твой адрес и у тебя нет, допустим, счета в банке, и ты можешь получить бумажный чек. Да, единовременная выплата на каждого взрослого 1200 долларов и на детей, на маленьких точно 500 долларов, на детей постарше – я как-то не отследила этот момент, может быть меньше была сумма. Космические деньги. По большому счету, если семья, допустим, из трех человек получает в среднем 2900 с одним ребенком – тут мало у кого один ребенок, здесь в основном в семьях два и больше детей – это, в среднем, примерно покрытие месячного бюджета семьи.

Максим Морозов: Как меняются цифры по заболевшим, по умершим, и насколько им доверяют, доверяют официальной статистике?

Полина Прилипко: Я могу сказать, что после того, как началась стадия re-open, открытия, цифры поползли вверх. Конкретно в Техасе пошел прирост на 20% по заболевшим после того, как бизнесы стали открываться. Это мы сейчас говорим с вами – до того, как начались протесты, акции. Мы сейчас говорим об этапе пандемическом, потому что что дальше будет происходить – действительно, вообще все непонятно.

Максим Морозов: По крайней мере, в информационном пространстве коронавирус на время отошел на второй план и, конечно, все обсуждают протесты, полицейские, стоящие на коленях, интернет облетела фотография с полицейским, у которого татуировка «Россия».

Полина Прилипко: Это интересная история, потому что я это видела своими глазами. Я уже видела шутки американские в русском переводе: «Как, у нас уже начался сезон бунтов? Подождите, у меня еще карантинные декорации, я еще не успел сменить, а у нас что, уже сезон бунтов?» Циничный юмор, но тем не менее. Все, что касается Хьюстона – в прошлый вторник проходила акция. Был мирный марш в поддержку семьи и привлечения внимания к ситуации с Джорджем Флойдом. 60 тысяч человек прошли по улицам города по определенному маршруту. И я туда поехала. Я там была и, вы не поверите, своими глазами видела этого человека с татуировкой «Россия». Я удачно нашла точку, с которой и телевизионщики, ABC, снимали эту всю историю, рядом со мной стояли волонтеры, которые бесплатно раздавали воду людям, которые проходят. И, соответственно, на каждом перекрестке – то есть улица, по которой идут протестующие, и на каждой примыкающей улице практически стояло какое-то количество полицейских, которые не давали толпе в другую сторону начать расплываться. Просто стояли, следили за порядком. Примерно 10 полицейских было на этом участке, где была я. И я видела этого человека, и я увидела эту его татуировку. Но он при исполнении, я не могу к нему подойти и расспросить его. Попало это в кадр только потому, что мимо проходящий афроамериканец «дал кулачок» всем, кто стоял, полицейским. Он сначала прошел, потом вернулся и «дал им кулачок», и они ему, соответственно, тоже дали в ответ, типа такой респект. И мы внимательно друг на друга с этим парнем посмотрели, и здесь теперь пытаются выяснить, кто это, знает ли его кто-то, потому что там не видно полностью название города, только конец, «…ровск». Все решили, что это Хабаровск. То есть окончание на «…овск» и «Россия» точно была. Я обратила внимание на этого человека потому, что у него полностью зататуированные руки, я такого еще не видела, таких полицейских, у которых рукава были татуированы полностью. Я потом уже там разглядела «Россию».

Максим Морозов: То есть возможно наш соотечественник.

Полина Прилипко: Да, почему нет. Пока не нашли, что это за человек, шуток очень много по этому поводу.

Максим Морозов: Насколько на Хьюстон, на такой консервативный штат Техас, распространились эти беспорядки? Видно, этот случай, этот кейс лег на подготовленную почву?

Полина Прилипко: Кстати говоря, Джордж Флойд родом из Хьюстона. И 9 июня будут проходить похороны Джорджа Флойда здесь, в Хьюстоне. Здесь его семья. По поводу полицейских реакций на полицейских. Когда я шла на акцию, я проходила мимо полицейского департамента, огромное здание, и по периметру этого здания стояли полицейские в форме – они помимо того, что стояли у здания, буквой «П» были выставлены металлические заграждения. Я проходила мимо, как-то их приветствовала, вглядывалась – достаточно спокойны, расслаблены люди были. Я спросила, что они стоят, они говорят: «Мы ждем, что сейчас протестующие мимо пойдут, чтобы не было никаких провокаций». Мирный протест, который проходит днем по всем практически крупным американским городам. Идет толпа людей, и я видела этих людей – как правило, большинство настроены не агрессивно. Они действительно требуют от властей обратить внимание на ситуацию, они требуют правосудия.

Максим Морозов: Расследования они уже добились.

Полина Прилипко: Да, причем, знаете, по американским срокам очень быстро произошел арест этого полицейского. Потом появилась информация о том, что ему поменяли статью на «убийство второй степени». То есть до этого была менее слабая статья. Обвинение по этой статье предусматривает максимальный срок наказания до 40 лет лишения свободы. Предъявили обвинение другим трем полицейским, и выдали ордер на их арест, а до этого эти полицейские не проходили по делу. Сейчас их точно так же привлекли. И по американским срокам это произошло очень быстро.

Максим Морозов: Протестующие не останавливаются – соответственно, есть и другие требования, видимо, уже политического характера?

Полина Прилипко: Очень все перемешано и очень много вопросов. Потому что, когда днем заканчивается мирный протест, с наступлением темноты начинаются погромы, начинается мародерство. Даже здесь, в Хьюстоне, в ночь мирного марша были задержаны 200 человек, которые стали бросать в полицейских камни, бутылки, которые стали вести себя агрессивно. У нас здесь, в нашем даунтауне, в центре города, точно так же, как во всей Америке, фанеркой закрыты витрины магазинов, бизнесы пытаются защищать.

Максим Морозов: Погромщики тоже были?

Полина Прилипко: Да, было задержано 200 человек, но для примерно 60-тысячной толпы это не такой большой процент. И, опять же, на фоне других городов в Хьюстоне все проходит достаточно спокойно. Потому что я общаюсь со своими друзьями из Нью-Йорка, Чикаго, мы все видим эти кадры, там происходит, действительно, произвол. Но нужно разделять мирный протест людей, которые выходят с мирными требованиями, и криминальных персонажей, которые подтягиваются и начинают грабить, мародерствовать. Эти вещи нужно разделять. У меня очень много вопросов к полиции, я искренне не понимаю, почему полиция не защищает бизнес никак, не противостоит этим мародерствам и погромам. Мне объясняют это так – окей, если мы начнем стрелять, вообще начнутся страшные вещи, как мы их можем остановить? Я не знаю, ребята, вы полиция, вы должны знать, как это можно остановить.

Максим Морозов: Есть какие-то переговорщики, медиаторы?

Полина Прилипко: Начиная от президента и заканчивая какими-то другими политиками, мы видим то, как подливается масло в огонь. Президент заявил о том, что те, кто не справляется, пожалуйста, берите армию. Это даже не полиция, не Нацгвардия, это армия, это танки. Берите и наводите порядок силой. Сколько это будет продолжаться? 9 июня будут похороны Джорджа Флойда. И то, что все это смешалось с политикой, то, что все это происходит после карантина, после того, как люди очень долго сидели дома – у этой толпы, скажем так, нет лидеров, мы их не видим. Мы не видим людей, которые говорили бы, общались. Переговорщиков мы не видим.

Максим Морозов: То есть это стихийные акции.

Полина Прилипко: Да. Есть версия о том, что все это организованное нападение, преступность, мародерство. Я вижу сообщения с формулировкой «Eat rich» – «Ешь богатых», эти надписи где-то в Нью-Йорке. И это уже вообще совсем другие ноты, совсем непонятная история, революционная.

Максим Морозов: Это уже ближе к Сандерсу, к социалистам, получается?

Полина Прилипко: Да, конкретно Берни Сандерс выступает за речами, которые только подогревают. Еще очень интересная мысль. Странно, что все погромы и ужасы происходят главным образом в демократических штатах. Техас – республиканский штат, и здесь этого не происходит, хотя, по логике, «Восстановим справедливость» – вроде бы как в республиканском штате должны ущемляться больше права афроамериканцев, чем в демократическом штате. Люди, которые громят улицы, получили те самые 1200 долларов, они получают те самые 600 долларов в неделю как unemployment – и это очень странно. Мародерствуют подростки, мародерствуют криминальные личности. Это, правда, как долго может продолжаться – неизвестно, мы все наблюдаем за тем, что происходит, и все в шоке. Я смотрела пресс-конференцию канадского премьера Джастина Трюдо. Когда его спросили, что вы думаете о том, что происходит в Америке, он 20 с чем-то секунд молчал, прежде, чем ответить, потому что ему просто тяжело было начать что-то говорить. Мы просто не понимаем, что происходит здесь, не понимаем риторику президента. Ребята в Техасе обсуждают только тему с оружием и что они сейчас заедут в Walmart, купят патроны, если что, то будут лично отстреливать тех людей, которые придут к ним и будут угрожать их бизнесу, будут угрожать их семье. В Техасе действительно так. И это очень печально.

Максим Морозов: Резюмируя, можно сказать, что тревожный 2020 год, и большой вызов, особенно для государственного управления.

Полина Прилипко: Безусловно. Выборы в ноябре, еще надо лето пережить. Конечно же, мы предполагаем, что это все остановится и войдет в русло правосудия, справедливости. Но через какое-то время это произойдет, и что вообще может нас в теории ждать дальше, летом? На фоне той риторики, которая ведется. Это большой жирный знак вопроса и переживаний по этому поводу.

Максим Морозов: Подвесим этот знак вопроса. Полина, огромное спасибо, крепкого здоровья.

Полина Прилипко: Спасибо вам, берегите себя.