Меняет ли новая этика мир к лучшему или порождает новые конфликты?

Во всем мире «новую этику» часто расценивают как антикапиталический проект в защиту личных границ и за пересмотр ценностей. Однако в России борьба за соблюдение прав меньшинств и ревизия старых культурных традиций многими воспринимается негативно. Вероятно, это происходит из-за исторической памяти о советских парткомах и практиках коллективного обсуждения. В движении MeToo скептиков смущает прежде всего отсутствие презумпции невиновности, которая предусмотрена в уголовном праве. Для голливудских звезд, которых обвинили в домашнем насилии и признали агрессорами просто не существуют процедуры искупления. То есть механизмов возвращения к нормальной жизни после скандала. Один из последних примеров - актер Джонни Депп, потерявший роль на фоне разбирательств с бывшей женой. С позиций критиков новой этики на онлайн-дебатах проекта InLiberty выступил основатель Свободного университета, философ Кирилл Мартынов.

Основатель Свободного университета, философ Кирилл Мартынов Понятно, если человек совершил некоторое криминально-наказуемое деяние, то тут реабилитация ему нужна, как будущему заключенному. Мы пытаемся в хорошей системе вернуть заключенных в общество так, чтобы они могли потом вести нормальный образ жизни. Здесь вопрос понятен – наказание и реабилитация за те годы, которые человек проводит вне общества. Проблема, мне кажется, в том, что нет процедуры в реабилитации человека, который не совершил изнасилования или криминального деяния, но который вел себя очень плохо. Мы будем все больше людей выбрасывать, не без оснований, из нашего общества, и у нас не будет оснований для того, чтобы их возвращать. Здесь логика нулевой толерантности – мы выкинем всех, кто плохо себя вел. Вот в чем проблема.

Сторонники «новой этики» отмечают, что раскол происходит не в географической плоскости, а в поколенческой. Например, молодежь более чутко относится к своим и чужим правам. Однако именно в патриархальной России скандалы с харрасментом не приводят к громким скандалам и не разрушают чужих карьер, отметила фемактивистка Дарья Серенко. Как правило, из-за недоверия к позиции потерпевшей стороны. При этом, по ее словам, таких историй со временем будет становиться больше и резонанс уже неизбежен.

Фемактивистка Дарья Серенко Я не думаю, что сейчас происходит исторический реванш. Раньше годами не вставали на сторону пострадавших от насилия, а вот сейчас будем вставать. Та ситуация, которая была до, о чем-то нам сообщает. Она сообщает нам о несправедливости, о том, что, скорее всего, эти публичные или судебные разбирательства были устроены не так, неверно, неправильно. Иначе бы это молчание и гнев не накопились, и не выплескивались бы публично. Табуирование и замалчивание всегда ведут ко взрыву. Свет от этого взрыва делает видимым для нас сейчас то, что раньше что-то было не так, и нам нужно думать о том, как вообще работает паттерн насилия, как работает судебная система, как работает общественное давление и почему оно так работает.

Этим летом в твиттере разразился скандал с так называемым “первым российским MeToo в медиа”. Журналистки начали массово делиться историями о домогательствах со стороны коллег в нескольких изданиях. В результате, например, шеф-редактор «МБХ-Медиа» заявил, что принимает упреки, которые обрушились на него в соцсети, и покинул свой пост. Также Сбербанк проводил проверку после сообщений о неподобающем поведении двух своих сотрудников, бывших журналистов. Их отстраняли от работы на время разбирательств.