ЦБ 19.03
$91.98
100.24
ММВБ 19.03
$
<
BRENT 19.03
$86.89
7992
RTS 19.03
1129.50
Telega_Mob

ГАРЕГИН ТОСУНЯН: На Западе «коронавирусная» господдержка 10-20% ВВП, в России – только 2-3%.

Интервью

В Петербурге льготный кредит на зарплату смогла получить только тысяча предпринимателей, примерно 150 тысяч столкнулись с отказом, рассказали в аппарате бизнес-омбудсмена. В то же время, в России зафиксировали рекордный спрос на наличные деньги: по разным оценкам, с начала марта в оборот выпущено почти 1,5 триллиона рублей. Почему банки неохотно выдают льготные кредиты, обернётся ли коронавирус курсом 100 рублей за доллар, стоит ли ждать снижения ключевой ставки до 3,5% к концу года и что сегодня «разгоняет» инфляцию? Об этом в эксклюзивном интервью шеф-редактора Business FM Петербург Максима Морозова с президентом Ассоциации российских банков Гарегином Тосуняном.

Максим Морозов: Гарегин Ашотович, в России отмечается резкий рост спроса на наличность, в общей сложности в мае в оборот выпущено более 200 млрд рублей, а с начала марта 1 трлн 430 млрд. Чем можно объяснять эту тенденцию, и как она может отразиться на финансовой системе?

Гарегин Тосунян: Я могу предполагать, что, если говорить о марте, когда уже были намеки на то, что будут ограничительные меры, и народ бросился скупать, в том числе, гречку и туалетную бумагу, то, конечно, в этой же логике запастись наличностью. Потому что, во-первых, возникали страхи о доступности наличности в условиях ограничений. Во-вторых, тогда еще неудачно было предложено налогообложение вкладов свыше определенной суммы.

Максим Морозов: Сразу начался отток, конечно.

Гарегин Тосунян: Да, и это привело к оттоку, причем совершенно неоправданному. Типа того, что «ой, а вдруг с вкладами что-то сделают, а вдруг эти проценты наложатся не на доход от вклада, а на сами вклады». Люди по-разному понимали. Запуганные, хотя, казалось бы, за последние 25 лет по крайней мере должны были понять, что все, даже деноминацию мы провели в 1997 году по-человечески, а не так, как проводили в 1990 и 1993 году. Тем не менее, страх на генетическом уровне, видимо, сидит, да и еще, видимо, усиленный ожиданием неопределенности, связанной с пандемией. Поэтому наличность сначала была сильно изъята, потом она частично все-таки возвращалась. А с другой стороны, есть еще причина. Задайте себе вопрос: люди могут быть уверены, что завтра их доходы сохранятся на том же уровне?

Максим Морозов: Нет, к сожалению.

Гарегин Тосунян: Нет, конечно. А значительная часть людей живет, в общем, от получки до получки. И поэтому запастись наличностью для того, чтобы завтра, когда работодатель меня уволит или уменьшит мне зарплату, или за так называемую «самоизоляцию» не заплатит – нужно же запастись. А это ни много ни мало 63% населения.

Максим Морозов: Гарегин Ашотович, без дураков, современные ставки по рублевым депозитам покрывают инфляцию?

Гарегин Тосунян: Они инфляцию, наверное, покрывают, даже может быть с перевесом. Понимаете, как – у нас сегодня ключевая ставка минус инфляция 2-3% все-таки составляет. Но это статистическая…

Максим Морозов: Символические цифры.

Гарегин Тосунян: Нет, вопрос не в символичности цифр, а в том, что мы инфляцию можем считать, которую объективно статистика оценивает, а есть инфляция, которая оценивается по потребительскому рынку.

Максим Морозов: Продуктовая в том числе.

Гарегин Тосунян: Да. И поэтому, если говорить о статистической инфляции, то как раз в отличие от подавляющего большинства стран, у нас и у Мексики ключевая ставка минус инфляция продолжает оставаться положительной, 2-3%. А поскольку вклады близки к ключевой ставке, они почти отслеживают ключевую ставку, может быть, чуть меньше, некоторые дают чуть больше – то получается, что у нас в этом смысле проценты по вкладам, конечно, выше инфляции. Но это среднестатистически. И то, что у нас ключевая ставка такая высокая – это тоже наш недостаток. Но при этом для вкладчиков это – достоинство. Потому что если бы ключевая ставка упала, как в западных странах, и в восточных тоже, до нуля, а иногда и до минуса – понятно, что тогда бы по рублям никто бы ничего не платил, как сейчас не платят фактически по евро и по доллару.

Максим Морозов: Гарегин Ашотович, а все-таки вот это резкий спрос на наличные деньги – как он может отразиться на финансовой стабильности, на финансовой системе?

Гарегин Тосунян: Ликвидности у банков пока достаточно. Не возникало ситуаций или страхов, что у банков закончится ликвидность, им нечего будет выдавать людям. Вот такого риска не возникало, но это на этом периоде, когда был ажиотаж временный, он обычно длится 7-10 дней, он так и продлился. Но когда вопрос не наличности, а когда вы начинаете расходовать те небольшие накопления, которые у вас были – сначала на банковских счетах, потом вы их перевели в наличность, потом они у вас тоже растаяли. И когда вы уже, как и граждане, и как малый и средний бизнес начинаете свою ликвидность терять. А терять вы ее начинаете, потому что бизнес не идет, потому что доходы падают, потому что зарплата падает – то, конечно, банки начнут испытывать сложности. Но это отсроченные риски, об этом мы с вами поговорим осенью. Сегодня банки – я особенно интересуюсь в регионах – они говорят, нет, у нас сейчас проблемы нет.

Максим Морозов: Еще вопрос по поводу вашего прогноза по уровню инфляции до конца года. В апреле я посмотрел, по официальным данным 3,1%, но ЦБ ожидает дальнейшего повышения годовой инфляции. Какие факторы будут оказывать наиболее существенное влияние, и о каких цифрах мы можем говорить до конца года?

Гарегин Тосунян: Давайте начнем с очень важного фактора – это покупательная способность. Инфляция не может расти, не учитывая уровень покупательной способности населения, а покупательная способность населения будет падать. Поэтому этот фактор будет сдерживать инфляцию. С другой стороны, сами предприятия будут испытывать серьезные сложности, и они будут тоже, в определенной степени, со сниженной платежеспособностью, но будут пытаться на каких-то сегментах, конечно, цену поднять, что может влиять на рост инфляции. Но вы понимаете, для того, чтобы поднимать цену, для того, чтобы инфляция раскручивалась, нужно, чтобы был покупательный спрос. Где его взять? Я не такой знаток всего функционала, влияющего на инфляцию, но, с моей точки зрения, Центральный банк, как всегда, немножечко преувеличивает риск инфляции и слишком высоко ставит его значимость для того, чтобы не требовали соответствующих послаблений в денежно-кредитной сфере. А с другой стороны, если сегодня не дать людям поддержку финансовую из бюджетных средств, из эмиссионных механизмов – люди не будут обеспечивать даже прошлогодний свой спрос, они существенно его снизят.

Максим Морозов: Вы сказали про эмиссию, к вопросу о «вертолетных» деньгах – справедливо ли называть эту раздачу денег «вертолетной»?

Гарегин Тосунян: Это не «вертолетные» деньги, это то, что очень важно сделать для того, чтобы поддержать экономику. Другое дело, что это надо делать тоже разными способами. Надо делать дела грамотно – когда я оказываю «вертолетными» деньгами поддержку точечно, тем, кто действительно нуждается и кого нужно поддержать. Я считаю это правильным, бизнесу некоторому и напрямую можно оказать поддержку через то, чтобы налоги снизить, через то, чтобы налоговые паузы, налоговые каникулы обеспечить.

Максим Морозов: Вот здесь ящик Пандоры – по каким критериям, кому помогать?

Гарегин Тосунян: Перед тем, как выбрать критерий «кому», должна быть очень системная работа. В экономике Рейган соответствующие реформы тогда провел и получил вот этот всплеск роста экономики за счет того, что он снизил налоговую нагрузку и дал людям формировать потребительский спрос. Теперь вы скажете, кому? Если честно, практически все оказались подвержены этому, ну, кроме самого крупного бизнеса, который тоже в чем-то оказался жертвой, но это другие масштабы проблемы. Поэтому нужно формировать максимально потребительский спрос.

Максим Морозов: Нужно распечатывать ФНБ? Тоже большая дискуссия ведется.

Гарегин Тосунян: Скажите, пожалуйста, если мы говорим, что это фонд, созданный на всякий случай, на худшие времена, то какие еще худшие времена надо придумать, чтобы можно было его распечатать?

Максим Морозов: Нам говорят, что, возможно, вторая-третья волна. Бережем.

Гарегин Тосунян: Нет, ну возможно когда-нибудь будет и десятая волна, и еще более худшие кризисы. Вы поставьте себя в положение человека, который сидит, сундук он создал – не скупой рыцарь, а просто хороший, думающий отец семейства, который создал определенный запас для того, чтобы семья вдруг не оказалась в голодном состоянии. Когда семья уже начинает голодать, а ты говорить – нет, вдруг потом будут голодать сильнее? По крайней мере, сейчас люди голодают, ты отдай, накорми детей сегодня – не все, все не надо снимать, не надо сразу все распылять, дети сразу наедятся, но завтра-то их тоже надо кормить. Но сидеть на нем и говорить, что нет, а вдруг будет второе, а вдруг – и до какого времени? Пока половина твоей семьи вымрет, потом ты будешь думать о распечатывании? Поэтому я думаю, что всегда вопрос в рецептуре. Ты должен в разумных пределах, но, безусловно, сегодня надо идти на помощь. Западные страны 10-20% ВВП выдают в качестве поддержки, мы пока на уровне 2-3%. Возвращаюсь к вопросу о том, как и кому делать это, раздавая отдельно взятым банкам, чтобы они распоряжались этими деньгами – вы извините, здесь посредники не нужны. Потому что да, вы дали деньги таксисту, а он уже будет выбирать, кого из тех, кто сейчас от холода может на улице умереть, он будет развозить по домам. Если я обслуживаюсь в банке X, почему я должен переходить в банк Y за государственной поддержкой? Я обслуживаюсь в банке, у этого банка лицензия. Вы мне хотите дать деньги – дайте там, где мне это удобно.

Максим Морозов: К сожалению, выбрано пока несколько банков-операторов, если мы говорим о льготных кредитах на зарплату. И здесь хотел вас попросить прокомментировать – упрек звучит в адрес банков, что очень сложно получить эти льготные кредиты.

Гарегин Тосунян: Этот упрек правильный, потому что и будет это сложно. Когда нет конкурентной среды, когда я могу сказать: «хочешь – получить, но мне принеси это и это, а еще, знаешь, застрахуй свою жизнь» – сегодня некоторые умники додумались, чтобы предложить на ипотеку распространить типа ОСАГО, обязательную систему страхования. Я буду тебе столько всяких нагромождений, я тебе скажу еще, когда и как ты должен выстроиться…

Максим Морозов: Это заградительные условия, конечно.

Гарегин Тосунян: А когда я это даю через все банки, и один мне дает, своему клиенту, этот кредит, а другой не дает, тогда и получается. Он говорит: подожди, какого черта я у тебя обслуживаюсь? Ты мне не нужен!

Максим Морозов: Опять же, льготные кредиты – ведь коммерческие банки тоже деньги покупают в ЦБ.

Гарегин Тосунян: Они покупают, но им потом государство компенсирует.

Максим Морозов: Частично, насколько я понимаю.

Гарегин Тосунян: Нет, если кредит на зарплату под 0%, то 4% он дает, а потом эти 4% ему компенсируют.

Максим Морозов: Изначально тот, кто приходит за кредитом на зарплату – он уже рискованный априори, потому что у него нет денег, чтобы выплатить сотрудникам, а он еще берет кредит.

Гарегин Тосунян: Эти нулевые проценты государство взяло на себя обязательство компенсировать. Поэтому здесь риски, конечно же, есть. Потому что мало ли, когда, как и что. Другое дело, что есть программы другие, когда вы приходите тоже по акции льготной, типа 6,5%, в общем, есть малому и среднему бизнесу…

Максим Морозов: 8,5, по-моему…

Гарегин Тосунян: Или 8,5. Треть вам компенсирует государство, треть вам компенсирует банк, а треть вы выплачиваете, но вы можете отсрочить эту выплату. Там уже у банка возникает соответствующий риск. В этом вопросе отдельная есть проблема: если государство предписывает банку выдавать что-то льготное за его счет, то я вас спрашиваю – а какое вы имеете право кому-то предписывать выдавать что-то себе в убыток?

Максим Морозов: Ведь банки – это тоже частный бизнес.

Гарегин Тосунян: Да, и если вы имеете право это сделать, допустим, будучи собственником каких-то из банков, вы даже там должны соблюсти определенную процедуру. Вы даже в банк, где вы стопроцентный собственник, должны прийти через совет директоров, провести решение, которое бы звучало следующим образом: возьмите убытки за счет этого льготирования на себя, но при условии. Потому что менеджмент тогда должен сказать, подождите, если мы возьмем на себя убытки, эти убытки перекроют наши резервы, которые мы имеем, то нас завтра могут лишить лицензии. Тогда я окажусь руководителем банка, лишенного лицензии с соответствующими последствиями. Так что даже там, где ты стопроцентный собственник, как государство, ты и то не можешь просто предписать – «дарите» или «компенсируйте». Ты тем более не можешь позволить себе прийти и сказать частному банку – будь добр, дай ему кредитные каникулы.

Максим Морозов: Это уже командная экономика.

Гарегин Тосунян: Противоречит законодательству просто! Поэтому здесь возникает вопрос: мы даже чрезвычайного положения не вводили, мы ввели режим каникул. Но подождите, даже в чрезвычайном положении частному сектору я не могу прийти и сказать – отдай деньги. Я могу сказать – отдай машину, я на ней поезжу, потому что военная ситуация, но потом я машину должен вернуть.

Максим Морозов: Хотел у вас спросить о том, как трансформируется кредитный рынок, потому что тревожные звоночки появились в мае. СМИ написали, что некоторые банки либо приостанавливают выдачу кредитов наличными, либо корректируют программы. Например, выдают кредиты только с залогом. Это отчасти объяснимо, но, все-таки, какой вы видите трансформацию рынка, в том числе ипотечных кредитов, из-за коронавируса? Может быть, скоринг, набор документов, сроки и прочее?

Гарегин Тосунян: Во-первых, рынок упал. Уже в апреле он упал на 50% и это падение сохраняется. Есть оценки от 50 до 60%. Некоторые мои знакомые из Национального бюро кредитных историй мне даже в начале апреля заявляли о 70%, ну, это явно они драматизировали больше, чем есть. То есть рынок сжался, и по понятным причинам. Во-первых, брать деньги ответственный заемщик, в условиях, когда он не совсем может планировать свои доходы, которые потом будет направлять на погашение займа – не может он себе это позволить. А безответственный заемщик для банка не представляет интереса, потому что просто прийти и сказать «дай деньги»…

Максим Морозов: Это рискованно.

Гарегин Тосунян: В этом смысле банки, конечно, сами и так повысили планку требований. Правда, должен сказать, что здесь себя Центральный банк очень адекватно повел, когда мы, как Ассоциация российских банков, банки в целом поставили вопрос о том, что либерализуйте проблемы резервирования. Если ухудшается качество заемщика, чтобы мы не были вынуждены перевести его в другую категорию, под это дело создать новые резервы, а у него еще и кредитная история испортится и потом он будет страдать из-за этого. В этой части они пошли нам навстречу, они в определенной степени смягчили эти подходы.

Максим Морозов: Изменится пакет документов? Как вы видите?

Гарегин Тосунян: Вы спрашивали про залог – дело в том, что банки и так всегда стараются иметь обеспечение под соответствующий выданный кредит. Пакет документов – нет, суть их не меняется. Весь вопрос только в том…

Максим Морозов: Настройки скоринга, может быть?

Гарегин Тосунян: В пакете документов то, что касается форс-мажоров будет меняться.

Максим Морозов: Риск-ориентированный подход?

Гарегин Тосунян: Конечно. Тут уже будет расшифровываться, что подпадает под форс-мажор. Потому что в тех же условиях форс-мажора, одно из наших писем сегодня связано с тем, что – хорошо, а если форс-мажор возник после конца марта, а сам спор был до введения мер? Сейчас идет исполнительное производство. А некоторые ссылаются на то, что нет, форс-мажор же, запретили же. Извини, запретили, допустим, требовать с тебя, или банкротить тебя, или реализовывать твое имущество как сам иск в адрес тебя в сегодняшних условиях. Но иск сам о банкротстве или о реализации имущества заложенного был в январе, в феврале, а потом началось исполнительное производство – объясните, пожалуйста, почему это исполнительное производство должно быть приостановлено? Ты-то не выполнил свои обязательства задолго до пандемии! Мы написали письмо с просьбой на эти вопросы дать ответ, потому что мы считаем, что банки имеют право довести до конца то, что было до начала пандемии. В этом смысле в документах, конечно, будут более тщательно прописывать всевозможные нюансы вот таких правоотношений.

Максим Морозов: По поводу ключевой ставки. По мнению аналитиков Bank of America, ЦБ может снизить ключевую ставку до 3,5% к концу 2020 года. Имеется ли у Центробанка пространство для такого снижения – как вы видите?

Гарегин Тосунян: Центральный банк, кажется, начал понимать, что в нынешних условиях это примерно близкое к теме «вертолетных» денег. Если сейчас, в отличие от всего мира, я уже упоминал, только мы и Мексика находимся в положительной 2%-й зоне плюса ключевой ставки минус инфляция. Ключевая ставка минус инфляция не может сегодня быть на уровне плюс 2-3%. Она должна быть по крайней мере близка к нулю. Я не говорю, сама ставка, но за вычетом инфляции она должна быть близка к нулю, потому что людям надо дать возможность получить деньги. Другое дело, что это сразу вызовет, в том числе, некоторый отток денег, потому что если вы по вкладам уменьшите ставки, то люди меньше будут склонны к тому, чтобы держать деньги в банке.

Максим Морозов: Ну да, в другие инструменты.

Гарегин Тосунян: Нет, не в другие инструменты.

Максим Морозов: В недвижимость.

Гарегин Тосунян: Дело в том, что подавляющему большинству людей нужно в еду и в детские учебники, и в детскую сменку вкладывать, вот в этом беда. Если бы у нас был такой накопленный жирок – не у 1% населения, а у общества в целом – тогда другое дело, проели чуть-чуть жирок, общество, и потом опять пошел бум и развитие. А у нас – вы понимаете, когда это десятки процентов нашего населения концы с концами сводят с трудом. И в этой ситуации им не до жиру. Наверное, у 20-30, если не больше, процентов населения нет накоплений. Даже есть цифры 63, но я думаю, что это преувеличено. Нет накоплений – как тогда быть?

Максим Морозов: А вот цифра 3,5% показатель по ключевой ставке – реальна?

Гарегин Тосунян: Я думаю, что реальна, но не до конца этого года. Нет, в этом смысле Набиуллина очень-очень противник этого, поэтому она приложит максимум усилий. Но, по крайней мере, на 1-1,5% она еще спустит.

Максим Морозов: 19 июня ближайший совет директоров, там что ожидать?

Гарегин Тосунян: Наверное, будет снижение еще на полпроцента. И это правильно, надо идти очень аккуратными шагами, но это надо было делать чуть раньше. Тем не менее, я думаю, что снизят, но не больше, чем на полпроцента.

Максим Морозов: Есть еще алармистские предположения, что, если бы не интервенции ЦБ – они по-разному оцениваются – рубль мог бы к доллару подешеветь, наверное, на 20%. И конечно, вспоминается «черный вторник», когда, якобы, банки уже закупали табло трехзначные, где курс больше 100 рублей. Стоит ли этого опасаться, какой прогноз по курсу доллара и евро до конца года?

Гарегин Тосунян: Я всегда отказывался от прогнозов по курсу рубля к доллару по очень простой причине. По первому образованию я являюсь физиком. Я не могу оценивать что-то, что зависит от параметров совершенно непрогнозируемых. Если я не знаю, от какого икс-игрека зависит эта функция, я не могу ее считать. А у нас курс рубля зависит не от экономической даже ситуации, он зависит от стольких политических и каких-то даже сюрреалистических факторов, понимаете?

Максим Морозов: Какие тогда будут наиболее определяющими с вашей точки зрения?

Гарегин Тосунян: Конечно, нефть будет оставаться очень важным определяющим фактором. Конечно, будет важным фактором оставаться политика денежно-кредитная наших властей, и, конечно, мощь лобби, которое заинтересовано в том, чтобы ослабить курс рубля в силу ряда обстоятельств.

Максим Морозов: 100 рублей за доллар – это спекуляция, если сейчас рассуждать?

Гарегин Тосунян: Я думаю, что спекуляция, более того, в этом смысле, если совсем абстрагироваться и просто сказать – ты, как человек, без всякой аналитики, без всякого физфака, без всякого финансового рынка, как ты ощущаешь интуитивно, абсолютно голословно – то я считаю, что рубль сегодня уже все равно недооценен. Мне эту уверенность дает то, что у нас очень богатая страна. Даже в этой критической ситуации, если грамотно подойти к управлению экономикой и перестать ее вручную пытаться регулировать в интересах отдельной группы и отдельных элит, то наш народ должен быть одним из самых богатых народов в мире.

Максим Морозов: Потому что, получается, рубль обеспечен не только нефтью и газом, но и всеми остальными составляющими?

Гарегин Тосунян: Не обеспечен, а влияние на него оказывает и система управления, и чуть-чуть если изменить в мозгах, особенно у управленцев, то из нашей страны можно сделать шоколадку, просто шоколадку. Потому что нет ничего, чего бы у нас не хватало – от интеллекта начиная, территории, пахотных земель, фантастических залежей всего, чего угодно. И при этом 63% населения будут концы с концами сводить – ну как так, непонятно. Так что у меня оптимизм в том, что в какой-то момент – может быть, пандемия послана на Землю, чтобы мы в какой-то момент проснулись и сказали: черт побери, а почему должно быть так? В конце концов, почему нужно обязательно обжираться одним до такой степени, чтобы по два-три самолета, яхты и еще чего-то, замков и прочего на узкую группу? Зачем, когда можно сделать так, когда все будут нормально жить? Да, элита все равно будет гоняться за большими богатствами, но при этом чтобы кругом не было бы нищих.

Максим Морозов: В чем заключаются предложения банковского сообщества в адрес регулятора по оптимизации работы из-за пандемии коронавируса? Может быть, корректировка требований надзорной политики? И предложения по корректировке банковского законодательства, проблемы, которые обострились из-за пандемии коронавируса?

Гарегин Тосунян: Мы ставили вопрос о регуляторных послаблениях кредитным организациям, особенно в отношении малого и среднего бизнеса. Мы ставили вопрос об изменениях в Налоговый кодекс, чтобы сроки и порядок уплаты налога на прибыль все-таки как-то корреспондировались с фактом поступления реальных денег, а не начисленных. Очень ярко высветили кредитные каникулы эту тему. Более частные, но очень наглядные вопросы, когда, допустим, есть некоторые указания Центрального банка, где надбавки к коэффициентам риска. И эти надбавки в случае, если у тебя в залоге находится, допустим, в сельской местности спецтехника. Вот это считается неликвидный товар, и поэтому к нему надбавки по рискам. Но этот товар можно считать, допустим, недостаточно ликвидным, когда он в городской местности. Если ты в городской местности живешь, и банк берет у тебя трактор в качестве залога – это одно, а когда в сельской местности…

Максим Морозов: Вполне нормальное обеспечение.

Гарегин Тосунян: Да не только нормальное, это очень хорошее обеспечение, как раз там оно наиболее ликвидно! Потом – наше предложение о распространении мер поддержки, вообще говоря, на все отрасли экономики, а не на какие-то отдельно выделенные, и, соответственно, не через узкую группу банков, а через всю систему банковскую. Если ты клиент банка – ты через него можешь получить поддержку государства. Не может поддержка государства фильтроваться равным банкам или более равным – все равны, но одни более равные. То же самое по исполнительным документам, нужно все-таки какую-то поправку внести – если мы считаем, что какой-то форс-мажор возник такого глобального масштаба, то, тем не менее, исполнительное производство не должно подпадать под этот форс-мажор, потому что само событие произошло до форс-мажора. Вопрос резервных каникул мы поставили, по созданию резервов на потери по имуществу, все-таки Центральный банк идет нам навстречу, но, чтобы это было более четко обозначено. И вопрос, связанный с проблемами подключения к Системе быстрых платежей – мы тоже попросили, чтобы эти меры были как-то отсрочены, потому что сейчас у многих просто нет ресурсов, особенно у второго, третьего эшелона банков нет ресурсов на то, чтобы на это тратить дополнительные средства. И я думаю, что вода камень точит.

Максим Морозов: Гарегин Ашотович, огромное спасибо за это интервью.

Гарегин Тосунян: Спасибо.

Автор:
Поделиться
Комментировать Связь с редакцией
Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение об ошибке.

Рекомендуем

Соответствующее решение финансовый регулятор принял на внеочередном заседании сегодня, 15 августа.
Также, как заявили в комитете по образованию, в городе оказалось около 400 стобалльников.
Как выяснилось, в большинстве регионов не создали специальные реестры перевозчиков, хотя сам закон о контроле их деятельности должен был вступить в силу…
Операторы кикшеринга заявляют, что принимают меры для минимизации опасных ситуаций на дорогах.

Комментарии

    46
    Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение об ошибке.