Эрмитаж примет участие в восстановлении сирийского города-памятника Пальмиры

Генеральный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский Можно часто услышать вопрос "Зачем нам пальмира?". Хотелось бы услышать ваше мнение 
Мы просто выполняем свой долг. Для нас это часть души, часть истории, поэтому мы так много кричали и говорили о Пальмире с того момента, когда все это произошло. Что мы Северная Пальмира теперь знают все. Лишний раз должны доказать, что нет ничего важнее музеев, что уничтожают в первую очередь нас, что музеи и есть те символы, ради которых надо воевать. Вот тут уже начинается политика. Получилось, что наша кампания в Сирии была за то, чтобы спасти Пальмиру. Дальше нужно, чтобы при этом был баланс: с одной стороны - символ, с другой стороны, чтобы этот символ не ушел в чужие руки.

У вас уже есть план работ по реконструкции?
Сначала специалисты должны приехать, создать абсолютно точный план, где лежит каждый камень; после этого надо решать, как эти камни поднимать; восстановить те памятники, которые стояли, когда упали камни. На Ближнем Востоке этим часто занимаются, тут есть принцип такой - если у тебя есть 80% подлинной стены, значит ее можно восстановить и немножко добавить подчеркнуто белых камней, чтобы было видно, что они новые. Если меньше, то вроде как и не надо восстанавливать. Вот тут и начнутся споры, для этого нужны международные комиссии, решения экспертов.

Как вы относитесь к ситуации вокруг Минкульта?
Мнение мое такое, что это очень уязвимое учреждение. Случилась беда, ее так правильно называли. Мы все понимаем, что это часть больших процессов, которые никак не связаны с культурой. И наше дело сделать так, чтобы большой скачок в развитии реставрации в России, его финансирование, сохранился. Чтобы это не превращалось в охоту на ведьм, потому что есть очень большое дело и очень хрупкое. Легко сказать, что все реставраторы воры. Я думаю, что здесь нет вины в политике Минкульта. Для политики Минкульта правильно выбить как можно больше денег на реставрацию и организовать ее. Что оказались нечестные люди, это еще тоже надо доказать, - ну они у нас есть во всех сферах.

Сейчас вновь заговорили о передаче Исаакиевского собора церкви, активисты уже подали в суд, что вы об этом думаете?
Думаю, что у нас есть много людей, которые хотят активности, хотят ярко выглядеть на общественном фоне, поэтому выбирают темы, которые очень громко звучат, которые совершенно не имеют основания для их обострения. Я думаю сейчас совершенно не нужно обострять церковные вопросы и церковь старается не обострять, и мы ищем и находим какие-то возможности, нормальные беседы, нормальные соглашения. Мы должны различать, что толпа, условно говоря, пытается диктовать свои мнения. Вот эти самые активисты. Нам надо все время ощущать, что кроме "зловредных" чиновников есть еще не менее опасные активисты. 

Какие наиболее яркие выставки запланированы в этом году у Эрмитажа?
У нас, в категории абсолютно ярчайших вещей, несколько шедевров, в частности Географ Вермеера Дельфтского, уникальный, на что все должны прибежать. С другой стороны у нас прекрасные восточные историко-культурные выставки. Сейчас выставка "Буддизм в юго-восточной Азии", потом будет "Эмали эпохи Мэйдзи", японская и корейская керамика, потом будет наша выставка "Императорские столы", будет довольно много современного искусства. Думаю, что одна из самых ярких выставок будет Ян Фабр, Фламандский художник, такой очень популярный и знаменитый. Выставка "Реализмы" - слишком точное отражение реальности, такие картинки, как полуобнаженные девушки, завернутые в американский флаг...

Как сегодня относятся петербуржцы к провокационным работам?
Они все очень разные. Одни говорят - какое безобразие, зачем в Эрмитаже такое дерьмо. Другие говорят, как замечательно, что Эрмитаж наконец не сидит в духоте пыли, а показывает современное искусство. А больше мне нравятся те, которые размышляют. Наше дело доказывать, что никакого различия между современным и классическим искусством нет.